— Мы оба придём одни, — сказал Хэтфилд. — Если я почую кого-то ещё поблизости, конец будет не только мне. Я говорю серьёзно, Тэд.

— Ты не доверяешь мне? — спросил Лир.

— А должен? — спросил Хэтфилд.

— Я буду там в полночь. Один. Приходить или не приходить — твой выбор.

Лир отключился.

Дождь прекратился, к ночи прояснило, и звёзды высыпали к тому времени, когда Лир поставил свою личную машину без опознавательных знаков на стоянке около спортплощадки средней школы Астории. Лир переоделся в гражданскую одежду в раздевалке полицейского участка, проверив, что с ним служебный автоматический пистолет в наплечной кобуре и меньший запасной в кобуре на лодыжке.

«Интересно, мог бы он действительно убить меня?» — размышлял Лир. «Чёрт, это же Зак. Конечно, он убил бы».

Холод временно отступил, и по какому-то капризу тёплого океанского течения далеко от берега повеяло почти весенним теплом. Лир вышел из машины и подошёл к открытой трибуне. Траву до сих пор покрывали линии из извести, оставшиеся от прошлогоднего футбольного сезона, и стойки ворот до сих пор не убрали: смотрители ещё не нашли время для подготовки поля к весеннему футболу. Лир заметил движение в тени внизу под трибунами, на которое не стал реагировать. Он поднялся на верхнюю трибуну и сел.

— Ты подойдёшь сюда или будешь говорить снизу? — позвал Лир.

Хэтфилд поднялся снизу трибуны и сел в том же ряду, слева от Лира, хотя и не в пределах досягаемости. Лир увидел, что Хэтфилд в широкополой фетровой шляпе, что он смутно связал с партией революции, которая теперь была вне закона.

— Хорошая шляпа.

— Спасибо. Ты вооружён? — спросил Хэтфилд.

— Конечно, — ответил Лир. — Я имею дело с убийцей. А ты?

— Конечно, — подтвердил Хэтфилд. — Я был уверен, что ты имел в виду это место. Нашу первую общую светлую память.

— Я защищал честь моей сестры, — обиделся Лир.

— Ну да, ты ударил меня, а потом Джулия врезала тебе, — вспоминая, засмеялся Зак.

— Ты подумал, что я затащил её под трибуны силой. Что-нибудь слышно о Джулии?

— Да, раз в пару месяцев она звонит мне.

— Она всё ещё там, в городе мишуры работает со всеми звёздами кино? — спросил Хэтфилд.

— Да, по-прежнему в Бербанке.

— Она так и не вышла замуж за того актёра? — поинтересовался Хэтфилд.

— Почти, но она, в конце концов, вынуждена была поставить его перед выбором: она или кокаин. Кокаин победил, и она порвала с тем актёром, — рассказал Лир.

— Она очень здравомыслящая, — одобрительно сказал Хэтфилд. — И всегда была. Чёрт, у неё хватило здравого смысла, чтобы не выйти замуж за меня.

— В связи с последними событиями, я благодарю Бога за это, — сказал Лир. — Зак, ради Бога, что происходит? Ты совсем сошёл с ума? Какого хрена ты думаешь добиться всем этим?

— Я собираюсь изменить мир, или умереть, пытаясь это сделать, — спокойно ответил Хэтфилд. — Скорее всего, умереть в попытке, но я так хочу, Тэд.

— Ну да, и это как раз способ добиться этого! — бросил Лир.

— Ты это сделаешь?

— Боже, Зак, что ты, чёрт побери, о себе думаешь? — воскликнул Лир. — Чёрт побери, ты же понимаешь, что в следующий раз, когда мы встретимся, мне придётся задержать тебя.

— Тогда ты понимаешь, что я должен буду сделать, Тэд. Думаешь, что сможешь схватить меня? Ладно, это не охрененно трудно. Может быть, тебе удастся. Может быть, посмотрим. Честное предупреждение, вот всё, что я хотел сказать. Но так не обязательно должно быть.

— Ты пытаешься завербовать меня в свой маленький клуб террористов, Зак? — устало спросил Лир. — Ну, давай же, ты разбираешься в этом лучше меня!

— Нет, я не собираюсь, — успокоил его Хэтфилд. — Тэд, я собираюсь рассказать тебе, как пойдут дела здесь с этого момента.

— Ты мне собираешься рассказать? — скептически переспросил Лир.

— Именно, о том, как обстоят дела в настоящее время на Северо-Западе, — спокойно, но твёрдо ответил Хэтфилд. — Правительство Соединённых Штатов, правительство штата Орегон и треклятые судьи округа больше не правят на нашей земле. Мы здесь — власть. Северо-Западная Американская Республика появилась на свет 22 октября в Кёр д'Ален, и теперь законной властью является Совет Армии как временное правительство нашей республики в условиях чрезвычайного положения.

— Чушь собачья! — сплюнул Лир. — Вы — жалкая банда грабителей и психопатов, которые стреляют и взрывают подряд всех темнокожих!

— Да, так мы войдём в историю, если проиграем, — беззлобно согласился Хэтфилд. — Что касается наших убийств всех темнокожих, хотел бы я, чтобы всё было так просто. Просто убить энное количество цветных и бобоедов, а затем всем нам можно пойти домой и плюхнуться на диван перед телевизором. Но на самом деле всё не так. Наша цель не убивать людей, а освободить наш, белый народ от правительства и общества, которые стали совершенно невыносимы и не имеют нравственного оправдания, и построить на их месте нечто новое и лучшее.

Чем всё это обернётся, во что уже превращается — в гражданскую войну между белыми, может быть такую же жестокую, как в 1861 году. Но мы намерены победить. Не спрашивай меня, откуда я знаю это, но я знаю, Тэд. Я думаю, что Бог не позволил бы нам зайти так далеко, если Он предназначил белой расе исчезнуть с лица земли. Во всяком случае, я не буду спорить на эту тему. В конечном счёте, все законы, права и власть основаны на организованном насилии. Всё остальное — показуха. Я как раз думаю, что наша сторона окажется лучше в его организации, чем ваша, но — посмотрим.

— Да, посмотрим, — холодно сказал Лир.

— Я не буду спрашивать, с кем ты, Тэд. Я уже знаю. Но я здесь, чтобы сказать, что у тебя есть выбор. Ты и твои люди в правоохранительных органах в нашем округе могли бы остаться в стороне. Вы можете продолжать следить за порядком так хорошо, как сможете, хотя вокруг бушует гражданская война. Но настолько, насколько это в человеческих силах, вам нужно держаться подальше от неё. Добрармия окажет вам всю помощь, на какую мы способны. Мы пойдём вам навстречу. Это будет тяжкий выбор, страшно трудный. Я понимаю, что мы ставим тебя в положение, которое было бы совершенно невыносимым, если только иной выбор не был бы бесконечно хуже.

— И как ты предлагаешь нам отойти в сторону, в то время как вы, ребята, несётесь по Орегону, как ураган смерти, кося людей направо, налево и в середине? — горячо воскликнул Лир. — Как ты предлагаешь мне сделать это, ведь именно я буду иметь дело с федералами и политической верхушкой, всеми общественными группами действий, Торгово-промышленной палатой и бог знает с кем ещё? Господи, ведь я же шериф!

— Федералы, ну да, они будут проблемой, некоторое время, — признал Хэтфилд.

— Некоторое время? — недоверчиво переспросил Лир.

— Через некоторое время, Тэд, им придётся расхлёбывать так много проблем, что наш маленький сельский округ в Орегоне будет довольно мало значить в списке их первоочередных задач, — мрачно ответил Хэтфилд. — Эта свора фибов, которая рыщет по всему городу, сегодня вечером, как термиты, потянется обратно в Портленд, и намного быстрее, чем ты думаешь, потому что с этого момента, ежедневно они будут получать целую уйму новых дел для расследования, не говоря уж о большем числе похорон убитых агентов ФБР. Через год эти два мёртвых чучела по дороге на шоссе 30 едва заслужат упоминания.

Что касается местных леваков и неоконсерваторов и обычных придурков-америкосов, которые дёргают твою цепь с тех пор, как ты исполняешь свои обязанности, о них также не беспокойся. Комиссия по многообразию округа Клэтсоп? Мы собираемся «разнообразить» места для их задниц подальше отсюда. Латиноамериканская коалиция? Довольно скоро ты не услышишь и слова по-испански по всей Астории. Ассоциация открытых педиков? Все пидоры в округе или уберутся к чёрту или получат клизму калибром 9 мм.

Говорят, что вся политика делается на местах. Ну, одним из событий революции на Северо-Западе будет исчезновение всех этих местных политкорректных групп давления и особых интересов и ещё много чего, которые сделали несчастной жизнь нормальных людей и отравили дерьмом маленькие города, вроде нашего, потому что исчезнут сами люди, в них участвующие. Ничто не сравнится с пулей в голову, чтобы заставить людей заткнуться.