— Декс?

— Бутерброд с мясом будет в самый раз, мадам, — ответил Декстер. — Я буду рядом снаружи.

Все прошли в гостиную комнату, и Тэд Лир, подойдя к буфету, плеснул себе изрядную дозу виски.

— Хоть в этом у нас перед вами, повстанцами, всегда преимущество, — сказал он, мрачно усмехнувшись, и хлебнул виски. — У нас не висит на шее ваш Общий приказ номер десять. Джулия, ты хочешь, чтобы я остался, или это совершенно секретный заговорщицкий материал, который мне действительно лучше не знать?

— Э-э-э…

Она не знала, что ответить.

— Ради бога, шериф, останьтесь, — дружелюбно сказал Морхаус. — Думаю, в вашем присутствии Джулия будет чувствовать себя свободнее.

Мать Джулии внесла поднос с банками напитков и кофе, поставила его в центр стола и вышла. Хэтфилд прислонил свой винчестер к стене в углу и повесил шляпу на дуло.

— Я всё собираюсь спросить тебя, что это за шляпа и старинное ружьё? — сказала Джулия.

— Они законны, притом мне нравится шляпа и винтовка с рычажным затвором, — ответил Хэтфилд. — СМИ прилипли к этим вещам, и внезапно они стали чем-то вроде моей формы, или, лучше сказать, костюмом. Как плащ Бэтмена. Конечно, если я занимаюсь чем-нибудь, когда не хочу выделяться, то переодеваюсь.

Все сели, но перед этим Джулия также сделала себе виски с содовой.

— Зак сказал мне что вы — тот человек, с которым я должна переговорить, да, Рэд? — обратилась она к Морхаусу. — У вас действительно есть полномочия, чтобы заключить договор и положить конец этой кровавой бойне в Лос-Анджелесе?

— Более или менее, — ответил Морхаус. — Я представляю Совет Добровольческой армии Северо-Запада, который является нашим генеральным штабом. И фактическим правительственным органом Республики до тех пор, пока мы не можем устранить оккупационные силы и создать правительство согласно условиям нашей Конституции Северо-Запада. Совет Армии должен будет одобрить любой возможный договор, а этот — только предварительный, так что можешь считать то, что я скажу сегодня вечером, нашими требованиями.

Мы сами уже обсуждали ряд приемлемых условий завершения нашей операции под названием «Мы не в восторге». Фактически мы сформулировали эти условия прежде, чем послать боевую группу в Лос-Анджелес, так что у нас всё продумано. Мы всегда знали, чего хотим добиться. На этих условиях мы готовы приостановить боевые действия против вашей отрасли. Приостановить, не закончить. Говоря прямо, если тамошние жиды попробуют нас обжулить, мы снова начнём валить их мордами вниз в их собственных плавательных бассейнах. Мною получено официальное исключение из Общего приказа номер девять, утверждённое Советом Армии, на ведение переговоров с тобой, или, точнее с картелем глав киностудий, которые послали тебя сюда.

Я полагаю, мисс Лир, что твоё присутствие здесь имеет целью просто установление контактов, что ты и сделала. Я обрисую тебе в общих чертах наши пожелания, но как только ты уедешь и доложишь о результатах, то, насколько нам известно, ты выходишь из игры. Мы назначим кого-нибудь другого вести любые дальнейшие дела с отраслью развлечений в этом направлении.

— Мне это прекрасно подходит! — воскликнула Джулия. — Но послушайте, прежде, чем вы изложите свои условия, вам нужно понять, что у людей, которые послали меня сюда, есть несколько собственных, необходимых условий, иначе отрасль не сможет работать.

Для начала, на кино и телевидении прямо и косвенно заняты сотни тысяч людей, и многие из них евреи и чёрные, латиносы и гомики, и всякие разные меньшинства, какие только можно себе представить. Увольнение всех этих людей из-за их расы или сексуальных предпочтений было бы не только нарушением федерального закона, но это просто невозможно. Отрасль без них не сможет работать. Эти люди хотят вернуться к работе, не совершая экономического самоубийства, а они не намерены его совершить.

Если им не удастся договориться с вами, то они будут вынуждены подумать об отъезде и выводе всей отрасли развлечений из страны, Бог знает, куда, но, по крайней мере, туда, где они смогут снимать кино без страха быть убитыми и взорванными. Они не хотят этого, но вы должны понять, что они не собираются вскрывать себе вены в качестве цены за мир.

— Мы это понимаем, — кивнул Морхаус. — В сущности, ты просто озвучила логическое обоснование нашей стратегии возврата только малой части того, что когда-то было наследием нашей расы. Мы прекрасно понимаем, что власти Соединённых Штатов не намерены просто передать нам всю страну целиком от берега до берега, бросить нам ключи от аппарата власти, а затем пойти и утопиться в океане.

Однако власти, в конечном счёте, можно убедить сократить потери и оставить нам Северо-Запад, территорию которого мы требуем себе. После того как станет ясно, что если они будут упорствовать, пытаясь удержать весь каравай, то могут потерять всё, потому что власти будут просто неспособны сохранить единство, и всё здание, построенное ими за прошлое столетие, внезапно начнёт рушиться на их глазах. В миниатюре мы видим это на примере кинопромышленности и телевидения, где ты работаешь. Мы не просим твоих больших евреев совершить еврейское харакири. Предваряя твой вопрос, скажу, что мы решили даже не пытаться просить денег, как бы это ни было соблазнительно. Нет, мы хотим щедрой помощи в том, что, по-моему, ты называешь творческим управлением.

— В каком смысле? — подозрительно спросила Джулия.

— Отрасль развлечений в Голливуде, включая телевидение, — это, возможно, самое мощное оружие в руках ЗОГ, — начал Морхаус. — Грубо говоря, это, возможно, единственное оружие, которое, в конечном счёте, может нанести нам поражение. Добрармия уже доказала, что мы можем выдержать всё, что Амуррика бросает против нас — полицию, армию или другие вооружённые силы. Мы уже уничтожаем этих головорезов из ФАТПО, присланных Хиллари, и довольно очевидно, что они также не смогут разбить нас.

Но если мы позволим евреям, которые управляют Голливудом и СМИ, создавать о нас мнение, отношение и представление американского народа, особенно молодых белых, — ну, в общем, мы не можем допустить этого. Мы не позволим делать это. Наше главное условие по существу заключается в том, чтобы Голливуд согласился занять беспристрастную и взвешенную позицию в отношении «Волнений» здесь, на Северо-Западе.

Если ваша отрасль хочет выжить, она должна разоружиться. Голливуд больше не должен стоять на стороне правительства и выступать частью американских усилий по подавлению движения за независимость на Северо-Западе. Это означает прекращение выпуска таких мерзких фильмов, как эта «Родина» и «Великий Белый Север», фильмов, сделанных с единственной целью очернить наших людей, чтобы их презирали. Больше никакого прославления этих убийц и мучителей из ФБР и других федеральных служб, никаких подстрекательств к подавлению. Уверяю тебя, они — не герои. Они — дерьмо, которое человечество должно стереть со своих подошв, и это чувство, по-моему, ты испытала на собственном опыте.

Джулия вздрогнула, вспомнив электрошокер агента ФБР на своей шее.

— Больше никаких лживых и издевательских шуточек, отпускаемых ведущими ночных ток-шоу. Никаких дикторов, изрыгающих ненависть в телевизионных новостях. Никаких ехидных подкалываний то здесь, то там и во всех телевизионных программах. Никаких избитых изображений расово сознательных белых людей трусами и громилами, идиотами-женоненавистниками и тиранами женщин, грязными и уродливыми, с испорченными зубами. Никаких ролей солдат-конфедератов и немецких солдат, представляющих их жестокими и злобными преступниками, творящими зверства против бедных беззащитных ниггеров и евреев. Никаких белых отцов — клоунов вроде Гомера Симпсона или злобных извращенцев, которые сексуально развращают своих детей.

Никакой бесконечной отрыжки старой пропаганды времён Второй мировой войны. Больше никакого проклятого лживого дерьма о Холокосте, распространения порочной и зловредной лжи о событиях, которых никогда не было! Евреи доили эту отвратную выдумку достаточно долго, и теперь пора им свернуть лавочку и найти другую дойную корову для выкачивания денег.