Он закрутил другое ухо Зуккино, и тот дёрнулся и скорчился, мыча и стеная.

— Вы поняли, что я только что спросил у вас, мистер Зуккино? — вежливо повторил Джексон. — Кивните головой, пожалуйста.

Зуккино дико закивал головой.

— Ну и отлично. Теперь вам нужно понять следующее: Вы рассказываете нам в мельчайших подробностях обо всём, что вам известно о предстоящей атаке федералов на Асторию на территории штата Орегон. Лгать, утаивать информацию, притворяться или обманывать нас здесь не получится. Перед тем как попытаться сыграть в такую игру, спросите самого себя: оказались бы вы здесь, если бы нам уже не было кое-что известно? Кое-что о «пухлых» и о вас. Такое дело. Очень просто, без всяких тайн.

Я снимаю эту ленту, а вы рассказываете мне всё, повторяю, всё, что знаете о готовящемся вторжении в нашу страну орды американских подонков, и каждое слово будет кристально чистой правдой перед лицом Бога. Если вы всё выложите, а мы получим подтверждение, что вы сказали правду, всю правду, и ничего кроме правды, то вы, в конце концов, снова окажетесь в Лос-Анджелесе на вашем рабочем месте в офисе или где вам угодно, перед своим компьютером, выстукивая лживые строки о своём долгом испытании ужасом в руках страшной Добрармии.

Может быть, вы даже получите премию Пулитцера и пойдёте по кругу телевизионных передач и бесед. Но если вы солжёте нам в самой малости, то когда-нибудь, возможно, через двадцать, пятьдесят или сто лет в будущей Северо-Западной Американской Республике, фермер, охотник или лесник национального парка раскопает остатки скелета, гниющего в яме у лесной дороги, и вы окажетесь в подвале в пластмассовом ящике, помеченном как «неопознанные останки, возможно, со времени Войны за Независимость». Пока, наконец, кто-нибудь не решит, что ваши кости занимают слишком много места и не выбросит их. Вы осознаёте всё это, мистер Зуккино?

Зуккино затрясло как в лихорадке, но он кивнул.

Джексон в свою очередь тоже кивнул, и один из Предметов в маске сорвал липкую ленту со рта пленника. Второй Предмет отошёл, и Эрик вышел вперёд, чтобы занять его место рядом со связанным мужчиной в кресле. Предмет подошёл к металлической полке и снял оттуда две вещи. Первым был плоский брусок из зелёного дерева с изогнутым лезвием на шарнире, прикреплённом сбоку — обычный школьный или офисный резак для бумаги. Он передал всё Джексону, который поставил предметы на стол. Второй была горелка с пистолетной рукояткой и маленьким синим пластиковым баллончиком с пропаном под спусковым крючком. Джексон передал Предмету свою зажигалку, тот включил горелку, зажёг факел и настроил его, получив длинный язык голубого пламени толщиной в карандаш.

Зуккино ошарашенно вытаращил глаза.

— Боже милостивый! Что вы собираетесь сделать со мной? — промяукал он сдавленным голосом.

Джексон кивнул на горелку.

— ФБР и министерство внутренней безопасности используют эти штучки, чтобы кастрировать мужчин, — сказал он обыденным тоном. — Вы знаете об этом? Они сжигают мошонку и член, если хотят сделать всё быстро, но обычно просто медленно выжигают половые органы. Они называют это «жаркой сосисок» или иногда «жаркой каштанов на открытом огне». Не волнуйтесь, мы совсем не такие варвары как они.

— Я видел, как они это делали в Ираке, — проговорил Предмет с горелкой в руках. — И не один раз. Я бы поджарил твои яйца, мешок с дерьмом, но мистер Джексон хочет обойтись с тобой как джентльмен.

— И как вы используете эту штуку по-джентльменски? — задохнулся Зуккино, чья журналистская подготовка слегка проявила себя, даже несмотря на страх.

— Мы намерены использовать её, чтобы прижигать обрубки ваших пальцев после того, как отрежем их один за другим, если вы попытаетесь солгать нам, — сказал Джексон, многозначительно поднимая лезвие резака. — Мы же не можем допустить, чтобы вы истекли кровью до смерти прежде, чем закончится наша беседа. Возможно, вам всё же придётся диктовать вашу статью о своих впечатлениях сегодняшнего вечера, которая завоюет Пулитцеровскую премию, кому-то другому, с большими пальцами на месте. Но, по крайней мере, у вас всё же сохранятся драгоценности между ног. Нельзя выразиться более честно, не так ли?

— Ну да, в общем, думаю мне лучше быть благодарным за маленькие любезности, — истерично хихикнул Зуккино. — Я должен поиметь побольше баб, хотя думаю, что откажусь от той суки, что вы подбросили мне сегодня вечером.

Эрик Селлерз, не задумываясь, что нарушает приказ оставаться зрителем, шагнул вперёд и одним мощным правым хуком разбил рот и выбил зубы Зуккино. Голова связанного мужчины откинулась назад, он сильно застонал, и кровь выступила из его рта тёмно-красными пузырями.

— Хоть бы ты не сломал ему челюсть! — ахнул Джексон. — Как, чёрт побери, он будет говорить с разбитым ртом?

— Простите, сэр, я просто… — пробормотал Эрик, который сам был потрясён.

Второй Предмет наклонился к нему и сказал низким голосом:

— Мы дёргаем его за нитки, а не он нас, малыш. Никогда не позволяй ему вывести тебя из себя!

— Больше не делай ничего подобного без моего разрешения! — приказал Джексон Эрику. — Брось-ка мне вон ту тряпку! с пылающей горелкой в руке схватил с полки длинную сальную тряпку и перебросил её Джексону, который вытер тряпкой рот Зуккино.

— Ты недолго проживёшь, если не придержишь свой язык, — сурово сказал он Зуккино. — Этому молодому товарищу не понравился твой трёп, падаль. И в этом я с ним согласен.

Джексон перегнулся через стол и воткнул горящую сигарету в левое ухо Зуккино. Казалось, что от его вопля, полного смертной муки, затряслась крыша. Теперь Эрик понял, зачем нужна звукоизоляция из упаковок для яиц. Джексон обошёл стол и схватил Зуккино за воротник. Он склонился к правому уху раненого.

— Тебе нужен рот, чтобы говорить, но всего одно ухо, чтобы слышать. Теперь слушай меня. Наши женщины-добровольцы — это драгоценные камни в короне арийской расы. Мы никогда не говорим о них неуважительно, а уж мусор вроде тебя и подавно не смеет распускать язык!

Зак Хэтфилд — ещё один бриллиант в нашей короне, один из самых прекрасных и храбрых мужчин, которых я когда-либо знал, а его добровольцы — краса и гордость наших лесов. Они — мужчины. А ты — нет. Ты — крыса. И я не позволю тебе навредить им, скрывая информацию о планах злобной тирании, направленных против них. Теперь начинай рассказывать мне об всём, без утайки, или твои руки превратятся в обгоревшие обрубки. А затем мы примемся за пальцы на твоих ногах.

— Пожалуйста, пожалуйста…, - забормотал Зуккино разбитым ртом.

Джексон, не обращая на него внимания, выхватил карманный нож и перерезал пластиковые путы, которыми правая рука и запястье Зуккино были привязаны к креслу, вытянул его руку на стол, захватил его слабый мизинец и с силой прижал к зелёной деревянной доске под лезвием резака.

— Считаю до трёх, — сказал Джексон. — Один, два…

— Нет! Ради бога, прошу, не делайте этого, я скажу, я расскажу вам всё! — закричал Зуккино в крайнем ужасе. — Да, да, это верно, ФАТПО выдвигается из Калифорнии, они намерены высадить свои силы и захватить тот большой мост! Правительство боится, что Добрармия захватит или взорвёт его и перекроет реку Колумбия! Командовать будет сам Ролли Роллинз!

— Откуда тебе это известно? — спросил Джексон.

— Предполагалось, что я буду направлен туда с пресс-группой, чтобы освещать события. Моему редактору пришлось целый месяц обхаживать Роллинза, чтобы меня включили в группу.

— Они устроили брифинг и рассказали вам обо всех своих планах? — скептически заметил Джексон.

— Нет, я просто всё это добыл сам. У этих парней в ФАТПО коэффициент умственных способностей на уровне комнатной температуры[80] в хороший день, и я сомневаюсь, что кто-нибудь из них понимает значение слова «секретно»!  Предполагалось, что наша группа отбудет в Калифорнию сегодня поздно вечером, секретным военно-транспортным самолётом, всё в строжайшей тайне! — задыхаясь бормотал Зуккино.