— Не волнуйся, дела не так уж плохи, — заверил он её. — Доктор «Будь здоров» тут же тебя вылечит. Он был в Ираке одним из лучших санитаров.

Через полтора часа они добрались до конспиративного дома в Ренье, на краю района ответственности Третьего батальона, где их встретил Зак Хэтфилд и группа его людей, в том числе человек средних лет с добрым лицом и медицинской сумкой.

— Внесите её и просто положите на диван, — попросил он, указав на Кики. Он осмотрел рану.

— Чёрт, у тебя пороховые ожоги. Сукин сын, должно быть, стрелял в тебя прямо в упор, — заметил он.

— Точно, — подтвердил Уинго. — Проклятый коп-мексиканец или какой-то федерал в штатском. Я видел, как он напал на неё через окно машины, но я не мог стрелять, чтобы не попасть в неё. Коп вроде пытался задушить её.

— Мы были так близко, и в такой тесноте, что ни один из нас не мог навести пистолет, — сказала Кики. — Он просто продолжал стрелять. Я, наконец, сунула свой ему в рот и отстрелила к хренам его бошку.

— Хорошо отделалась. Тебе повезло, — сказал доктор «Будь здоров». — Артерию и кость не задело, а Джим здесь, похоже, удачно остановил кровотечение. У тебя будет дырка в руке, и там останется шрам, но ты выздоровеешь.

Он начал вынимать принадлежности из своей сумки.

Хэтфилд и Локхарт пожали друг другу руки.

— Рад видеть тебя снова, Кот, — сказал Хэтфилд, на котором была его фирменная шляпа с пером и плащ, а в руках винтовка «Винчестер 30–30», которую он сделал своим фирменным оружием. — Боже, ты был в розыске и раньше, но после сегодняшнего скандала будешь горячее расплавленной лавы! Что, чёрт возьми, случилось? Говорят, что ты пытался шлёпнуть вице-президента, а?

— Ну да, мы хотели, но эти уроды напали на нас из засады, и пришлось прорываться с боем, — недовольно сказал Локхарт.

— Так я это видел.

— Видел? — удивлённо спросил Кот.

— Вас показывали в прямом эфире, дружище. По всем каналам «Си-Эн-Эн» и всем чёртовым программам. Должен сказать тебе, если эта маленькая девочка когда-нибудь захочет перевестись, шлите её к нам, — с восхищением сказал он, кивая на Кики в гостиной. — Выглядело, как будто она была готова биться в одиночку со всей полицией Портленда.

К ним подошёл Уэйн Хилл.

— Я только что говорил с командиром бригады, — сообщил он. — Он уже едет. Хочет сделать «вскрытие».

Когда Томми Койл прибыл несколько часов спустя, то в первую очередь переговорил с Локхартом, Хиллом и Уинго. Он не терял времени.

— Расскажи мне, Кот, — попросил он. — Что, чёрт возьми, там с вами случилось?

— Они устроили засаду на нас на Фландерс-стрит, сэр, — сказал Локхарт. — От всего этого воняет. Думаю, они знали, что мы приближаемся.

— Разумеется, они знали, — мрачно сказал Хилл. Он повернулся к Койлу.

— При всём уважении, сэр, теперь вы мне верите?

— Думаю, что придётся, лейтенант, — с трудом выговорил Койл, сердитым и горьким тоном. — Чёрт! Предатель в моей команде!

— Предатель? — недоверчиво переспросил Уинго. — Чушь!

— Были и другие неприятные случаи, Джим, и я составил очень угрожающую картину, — ответил ему Хилл. — Не вижу иной возможности, особенно после сегодняшнего дня.

— И кого ты подозреваешь? — сердито спросил Уинго.

— Не тебя, не волнуйся. Действительно, никого, кто был на «щекотке». Никто заранее не знал о ней. Этого-то я и не могу понять.

— Чёрт, эта девушка Джоди появилась в последнюю минуту, и она даже не знала, куда направляется, или что происходит, пока я не объяснил ей в машине по дороге, — сказал Локхарт.

— К тому же мы все прошли сканирование на прослушку, — добавил Уинго.

— Да, — согласился Хилл. — В наше время это не окончательное доказательство, так как есть всевозможные виды подслушивания, датчики определения места и ещё много чего, что может пропустить ручной сканер. Но, с другой стороны, я не представляю себе настолько глупого предателя, чтобы он сам пошёл в такую ловушку вместе с людьми, которых предал, и сам рисковал жизнью. Не могу увидеть предателя среди вас, которые вели себя так мужественно и храбро, как вы все сегодня. Кто знал, что они узнали, и когда они это узнали?

Согласен, что в данный момент я в тупике. Но у нас в доме мышь, господа, можете не сомневаться, и я поймаю её.

— Кот, доложи мне всё с самого начала, со своей точки зрения, — приказал Койл.

Локхарт доложил. Койл потёр подбородок в задумчивости.

Уинго пошёл в гостиную, где Кики, сидя на диване с перевязанной рукой, в двадцатый раз изумлённо смотрела по телевизору перестрелку на Фландерс-стрит. Она удивлённо качала головой.

— Не могу поверить, что это сделала я, — сказала она Джимми. — Я даже не помню, что делала.

— Ты — дочь героев, — сказал Джимми. — Тебе просто нужно было немного напомнить, и ты услышала их зов. Здесь командир, и он хочет поговорить с тобой.

В комнате возникла огромная фигура Койла. Кики никогда не видела его раньше и попыталась подняться на ноги с помощью одной руки.

— Нет-нет, прошу, не вставай, товарищ, — мягко сказал Койл. — Я понимаю, что мы не хороним сегодня никого из наших благодаря тебе. Прими мою благодарность и восхищение храбрыми и результативными действиями всех вас. Правда, что это оказался не совсем тот успех, на который мы рассчитывали, но вице-президент отменил свой визит и, поджав хвост, убежал обратно в Вашингтон. А вы, ребята, значительно увеличили свой боевой счёт, включая пару старших агентов ФБР и шефа полиции собственной персоной. Не говоря уже о вашем впечатляющем маленьком представлении там, на улице. Он кивнул на телевизор.

— Чертовски хорошая пропаганда. Вы все молодцы.

— Спасибо, командир, — ответила Кики, всё еще пытаясь привыкнуть к тому, что в первый раз говорит с этими людьми, а враг их не подслушивает, и что она чиста во всех смыслах этого слова.

— Можно спросить, как ты заметила полицейскую засаду? — спросил командир.

— Ну, я узнала этого копа, — осторожно выразилась Кики. — Его зовут… звали Маккаферти. Он работал в уголовке. Раньше у меня, ну, было много стычек с полицейскими, и я сидела некоторое время в тюрьме.

— Да, мэм, я знаю, — сказал Койл, вежливо воздерживаясь от упоминания, как много он знает, хотя Кики была уверена, что ему известно всё.

— Он был одним из тех ублюдков, что засадили меня в «Кофи Крик» из-за Ленни Джиллиса, скупавшего краденые вещи, — сказала Кики, зная, что при мёртвом Маккаферти трудно будет подтвердить или опровергнуть её рассказ.

— Не главный, но я знала его со времени того моего ареста. Когда мы ехали по Фландерс-стрит, я увидела его, он потащил рацию из кармана, и я, ну, не могу объяснить это, сэр, но я просто поняла. Это всё, что я могу сказать. Я просто всё поняла.

— Мэм, я провёл в Ираке много времени, слишком много, — вздохнул Койл. — Как и наш товарищ Локхарт. Некоторые из нас научились чувствовать запах чурок, когда они оказывались поблизости. Это необходимый инстинкт выживания в бою. Поверь, я понимаю.

— Я просто сделала первое, что пришло на ум, — сбивчиво закончила она. — Сбила козла.

Койл протянул руку и потряс здоровую руку Кики. — У нас ещё нет никаких медалей для награждения таких товарищей, как ты, доброволец Маги, поэтому всё, что я могу сделать, это сказать тебе спасибо. Когда-нибудь благодарная и свободная страна белых отметит тебя больше. Сейчас мы дадим тебе немного отдохнуть.

Мужчины оставили Кики одну, но, прежде чем выйти из комнаты, Джимми Уинго наклонился и нежно поцеловал её в губы.

Когда они ушли, она молча смотрела на мерцающий экран телевизора. Наконец-то видение дочери, которое она смогла заглушить, больше не стояло перед её глазами. Кики подумала, что если Элли когда-нибудь увидит фильм этого утра на Фландерс-стрит, узнает ли она окровавленную женщину, стреляющую из пистолета, и останется ли эта картинка образом её матери на всю жизнь.

Она закрыла глаза, полные слёз. «Прощай, моя малышка», — думала она, страдая в жутком молчании. «Ты молода и забудешь меня, но я тебя никогда не забуду. Какую бы новую жизнь тебе ни дали, живи хорошо. Будь счастлива. Постарайся когда-нибудь меня простить. Прощай, моя дорогая девочка».