Хищник почувствовал, как учащается его сердцебиение. В животе распространилось тепло, жар разлился по конечностям, залив щеки румянцем. Его ладони вспотели, и он понял, что задыхается от ожидания того первого прекрасного момента, когда они коснутся друг друга. Ничто не было так сладко, как первое прикосновение. Возбуждение, которое перетекало от одного тела к другому, освещая летнюю ночь, как гроза. Мысли об этом заставляли его извиваться, его тело требовало освобождения.

Нет, он хотел смаковать боль. Они будут прекрасны вместе. Еще немного, и пропасть между ними будет закрыта. Он должен сидеть совершенно неподвижно. Даже в детстве он был очень терпеливым ребенком.

***

Дин вышел через черный выход отеля, окинув взглядом темный двор. В саду стоял огромный фонтан в центре которого был цементный ангел, с поднятыми к небу руками. Фонтан освещали маленькие прожекторы, дождь тек по лицу ангела, словно слезы. Возле фонтана стояли скамейки, окруженные клумбами с цветами, которые сгибались под напором ливня. Дин подошел к одной из скамеек и остановился.

Подросток не обращал внимания на холодные капли, только слегка вздрогнул, когда вдали раздался раскат грома. Он бросил рюкзак на скамейку, чтобы проверить деньги на обратный путь в город, и понадеялся, что накопил достаточно. Если нет, то ему придется сделать немыслимое и позвать Джошуа, чтобы он приехал за ним. И это если его исчезновение, еще не обнаружили. В противном случае его отец и другие охотники уже ведут поиски.

Дин вздохнул, расстегнул молнию на рюкзаке, откуда на него посмотрел одноглазый потрепанный плюшевый мишка. Оно того стоило. Встреча с Сэмом стоила любого наказания, которое ему придется вынести.

Когда дождь пошел сильнее Дин вытащил Вуби и сунул его под мышку, чтобы освободить руки. Он достал из рюкзака старую бейсболку «Red Sox» и натянул ее на голову. По крайней мере, это убережет его от капель, когда он будет пересчитывать последние деньги.

Неожиданно, он почувствовал на своем плече тяжелую руку. Подросток настолько испугался, что выронил Вуби. Он инстинктивно развернулся, в лучшем случае ожидая увидеть охранника, в худшем — своего деда. Но это было ни то, ни другое. И столкнувшись лицом к лицу с уродливой белой маской, как в одном из фильмов, над которыми смеялись они с Калебом, Дин почувствовал панику.

— Что за…

В отличие от ленивых, тупых киношных монстров, эта штука двигалась невероятно быстро. Дина так сильно ударили по лицу, что он отлетел на цементную дорожку, больно ударившись об нее коленями. От удара, деньги рассыпались по мокрому тротуару. Прежде чем Дин успел прийти в себя, пальцы монстра сомкнулись вокруг его запястья в сокрушительной хватке, снова подняв его на ноги, только для того, чтобы нанести еще один жестокий удар, который Дин не мог блокировать. Подросток уже открыл рот, чтобы позвать на помощь, но его учили, что такое поведение не вызывает ничего, кроме его собственной паники, которая затуманивает мысли и растрачивает ценную энергию, которую он мог использовать для своей защиты. Отец будет разочарован.

Дин не знал, была ли это мысль о Джоне Винчестере, горький вкус крови, или внезапное осознание того, что он был один в реальной и смертельной опасности, но его хорошо отточенные инстинкты сработали, и он ударил ногами. Подросток почувствовал, как хорошо поставленный удар пришелся в цель, и монстр отпустил его, от чего Дин снова упал на жесткую землю. Он поднял голову и увидел вдали деревья. Дин мог скрыться среди них, и сбежать сбежать от хищника. Не колеблясь ни секунды, он вскочил и побежал к укрытию.

Чудовище рычало и стонало, пытаясь восстановить дыхание от жгучей слепящей агонии, вызванной неожиданным ударом в пах. Мальчик был сильнее остальных, более достойный противник. Но все равно ребенку суждено принадлежать ему. Сопротивление было еще одним признаком того, что он прав.

Зарычав, монстр наблюдал, как избранный бежит к деревьям, словно испуганный олень. Он изо всех сил старался отодвинуть боль и снова сосредоточиться. В конце концов, он был экспертом, когда дело касалось боли. И через несколько мгновений будет рад преподать своему новому призу урок послушания.

***

Если во всем этом и был какой-то урок, Джошуа Сойер понял, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. В минуту слабости он попытался поставить себя на место Дина Винчестера. У ребенка была дерьмовая жизнь, и хотя Джошуа никогда бы не признался, он на самом деле чувствовал определенное родство с Дином в отношении их отцов.

Конечно, его биологический родитель, Ричард Харланд Сойер третий и Джон Винчестер ненавидели друг друга, но это было отчасти потому, что оба были эгоистичными ублюдками и придерживались невозможных стандартов для тех, о ком по их мнению они заботятся.

Именно эта слабость по отношению к ребенку привела Джошуа в нынешнюю ситуацию, когда ему пришлось звонить в дверь некоему Чарльзу Коннеру. Человеку, не только обладающему невообразимым богатством и властью в деловом мире, но и способному разрушить жизнь большинства видных членов Братства.

— Может, перестанешь нервничать? — Прорычал Калеб, наблюдая, как Сойер раскачивается взад-вперед на каблуках.

Второй охотник уставился на него.

— Я не нервничаю.

Ривз вздохнул и потянулся к звонку, но Джошуа схватил его за руку.

— Невежливо быть таким нетерпеливым.

Калеб отстранился от него, слегка ухмыльнулся и с силой нажал на кнопку.

— Хорошо, что мне нет дела до вежливости.

— Не понимаю, как твой отец терпит тебя.

— Ты действительно хочешь поговорить о том, чей папа кого любит больше?

Сойер побледнел.

— Ты копаешься в моих мыслях?

Ривз покачал головой.

— Не специально. — Боже. Он действительно не хотел лезть в голову Сойера. — Мои способности сейчас не совсем в полной силе. Сотрясение мозга и наркотики Мака не помогают.

— Правдоподобная отмазка, — прорычал Джошуа. — Мне не следовало соглашаться на это.

Прежде чем Калеб успел ответить, дверь внезапно открылась, и он быстро убрал руку от дверного звонка, когда взволнованная женщина, нахмурившись, посмотрела на него.

— Чем могу помочь? — Приветствовала она, и в ее голосе отчетливо слышалось раздражение.

— Дин здесь?

Джошуа вздохнул от нахрапа своего товарища по охоте.

— Мы надеялись поговорить с мистером Коннором, - сказал он.

— Кто это, Мануэла?

— Помяни черта. — Калеб протиснулся мимо женщины в пентхаус. — Где он?

Лицо Чарльза Коннера исказила презрительная гримаса.

— Как ты смеешь приходить сюда?! Мы заключили сделку.

Калеб шагнул вперед.

— Вы с Джоном заключили сделку. Я в этом не участвовал.

— Я не согласен с этим, учитывая, что ты был очень важной частью соглашения с Винчестером.

— Джентльмены, я действительно считаю, что мы уже обсудили этот вопрос, не так ли? - встрял Сойер.

— Кто ты, черт возьми?

— Бобби Сингер, — быстро ответил Джошуа, и Калеб бросил на него горячий взгляд. — Приятно познакомиться.

— Это не светский визит, — рявкнул на него Ривз, прежде чем повернуться к Коннеру.

— Я пришел за Дином.

— Дин? — Коннер нахмурился. — Дина здесь нет.

— Черта с два. Я чувствую что он здесь.

— О чем ты болтаешь? — Коннер пристально посмотрел на молодого человека. — Я не

видел другого мальчика с тех пор, как ушел от Мерфи.

- И ты был здесь весь день?

— Нет. Я только что приехал домой, но могу вас заверить…

— Тогда позволь мне поговорить с Сэмом, — прервал его Калеб.

— Мне вызвать полицию, сэр? — робко заговорила Мануэла, стоя у открытой двери.

— Нет, — быстро ответил Джошуа, опередив Чарльза. — Уверяю вас, в этом нет необходимости. Мы пришли забрать мальчика и сразу же уйдем.

— Сэмюэль не должен никого из вас видеть, пока я не разрешу, — холодно сказал Коннер. Он многозначительно посмотрел на Ривза. — И должен сказать, не думаю, что вам будет разрешено любое посещение.