Юзуру задумался. — Это слово, оно означает «тяжело», да? — Хави кивнул, а Ханю был горд, что вспомнил слово Брайана. — Что вы обычно делаете на тренировках?

Хавьер откинулся на своём месте. — Обычно все занятия и тренировки во второй половине дня. Утро, как правило, свободно. Большинство из нас ходят в спортзал, но я склонен спать, — признался он. — Эти занятия в семь утра не очень забавные, — заключил в конце.

Юзуру фыркнул, качая головой. — Это глупо. Я просыпаюсь каждый день в пять утра, — сказал он, и Хавьер прижал руку к груди, имитируя боль.

— Нет, зачем? Спи! — умолял он Юзу. — Ты слишком молод и привлекателен, чтобы терять так много сна!

Ханю рассмеялся и закатил глаза. — У меня хороший сон. Я просто не бодрствую всю ночь.

Хави посмотрел на свой телефон. — Ну, сейчас восемь. Как рано ты ложишься, чтобы встать в пять? — с любопытством спросил он.

Юзуру задумчиво хмыкнул: — В десять, почти каждую ночь. Я должен проснуться в пять, чтобы тренироваться в семь. — Он что-то посчитал на пальцах. — Я тренируюсь на льду с семи до десяти, потом перерыв и обед, затем в час я занимаюсь в тренажерном зале, а после танцы или йога в конце дня. — Он сморщил нос: — Я не люблю йогу. Это скучно. Танцы лучше, чем йога.

Хави улыбнулся, потягивая кофе. — Тебе нравится танцевать?

— Я люблю танцевать! — исправил Юзуру, взволнованно хлопая в ладоши. — Я хорошо танцую. На ледовых шоу, в большом групповом хорео, очень весело! — японец принял позу, а затем рассмеялся над собственной драматичностью. — Прости, я глупый. Танцы просто весело.

Хави хмыкнул. — Ты когда-нибудь ходил танцевать? — спросил он, и Юзуру склонил голову. — Я имею в виду в клубы, или даже просто потанцевать, например в рестораны с танцами.

Юзу покачал головой, улыбаясь. — Мне нравится танцевать, но я вообще не выхожу, — хихикнул он. — Я даже не знаю, где находится ‘клуб’.

Хави посмотрел на него с легкой улыбкой. — Ты забавный парень, Юзу. Юзуру хихикнул, и Фернандес наклонил голову. — Почему ты смеешься над этим?

Ханю отпил из чашки и закусил губу. — «Юзу» — это фрукт. Как апельсин. Забавно, что ты так меня назвал.

— Тебе это не нравится? — спросил Хави, и Юзуру покачал головой.

— Нет, мне нравится. Это весело, — произнёс он с улыбкой. — Просто заставляет меня смеяться. — Юзуру снова мягко улыбнулся. — Мне нравится смешной Хави.

Хавьер усмехнулся. — Ну, это хорошо, потому что я забавный парень. Это часть моего обаяния, — сказал он, шутливо презентуя себя. — Хотя у меня его много. Я очень обаятельный человек.

Юзуру хихикнул. — Ты глупый, Хави, — сказал он, прикрывая рукой рот. — Много обаяния, но глупости больше.

Что-то в Хави привлекало Юзуру. Он ничего не мог поделать, надеясь на продолжение их совместного времяпровождения, включающее их глупое поведение. Хави не был похож на других людей, которых он знал. Юзуру не привык к новым людям. Даже если это были новые фигуристы, то они все были одинаковые: они были здесь для себя. Фигурное катание индивидуальный спорт. Большинство здесь дружелюбны, и они почти все ладили, некоторые даже были друзьями, но в целом фигуристы были фигуристами. В конце концов, все они были сосредоточены на собственном успехе, а это означало, что они надеялись на неудачи других. На самом деле все люди, которых Юзуру знал, хотели либо его успеха, либо относились к нему хорошо, но все же желали его неудачи.

(Либо просто не любили его совсем).

Но Хави был другим. Хави из командного вида спорта, у него множество товарищей в хоккее, которые с ним на одной стороне. Они боролись за командный успех; он не общался с другими командами, следственно не дружил с людьми, которые выиграли бы от его неудачи. Хави не надо быть самому по себе, он открыт для других, к чему Юзуру не привык. Ему понравилось это в Хави. Кроме того, Хавьер просто был другим. Юзуру не привык к новым людям. Он никогда не встречал новых людей так непосредственно, поэтому ситуация с Хави, который просто был на катке и встретил его там, была совершенно новой для Ханю. Ему понравилось. Ему нравилось, что Хави был кем-то только для него. Он был кем-то за пределами обычного круга Юзуру, и никто из его окружения не знал Хави.

По дороге домой, когда Хавьер снова подвозил его, Юзу прислонился к окну и просто смотрел на испанца, который кивал головой в такт радио и бубнил слова. — Ты забавный. — Хави с любопытством взглянул на него, и Юзуру порадовался, что в темноте не должно быть заметно его румянца. — Я имею в виду, это весело — видеться с тобой. У меня не было друга, который бы так проводил своё свободное время, как ты. Мы все делаем всегда одно и то же, а ты делаешь то, что хочешь. — Он пожал плечами. — Это весело.

Хави улыбнулся. — Интересное мнение. — Он хмыкнул. — Мне тоже весело с тобой, — добавил после. — Я все время в окружении больших мужественных мужчин. Будучи европейцем, я чувствую некоторые стереотипы, — сказал он со смехом. — Я мужественный, но без проблем могу быть более нежным и дружелюбным. Нет необходимости отращивать густую бороду и драться с людьми только для того, чтобы подтвердить свою мужественность, — сморщил нос он. — Ты более мягкий человек. Я думаю, в фигурном катании излишняя мужественность будет мешать хорошему артистизму. Это хорошая смена настроения — проводить время с тем, у кого есть более мягкая сторона.

Юзуру длинно хмыкнул, комично постукивая пальцем по подбородку. — Я тебе нравлюсь, потому что я женственный, да? — спросил он, а затем рассмеялся, увидев лицо Хавьера. — Все хорошо, я понимаю, — сказал он, снова хмыкая. — Ты сказал мужественные мужчины, это часто пугает меня, — признался младший. — Не нравятся женственные фигуристы, как я. Меня никогда не били, но меня пугает возможность этого. Тренеру не нравится, что я задерживаюсь дольше, чем Трейси. Он думает, что вы, хоккеисты, навредите мне.

Хавьер попытался облегчить тему: — Поверь мне, эти парни не причинят тебе вреда. Им нравится дразнить, но они не такие уж и плохие. Даже если бы они захотели, их бы выгнали из команды. — Он улыбнулся. — И я здесь, так что тебе не нужно беспокоиться в любом случае. Я бы никому не позволил сделать тебе больно.

Юзуру закусил губу, чтобы не улыбаться слишком широко. Нечто в его животе бешено скрутилось при мысли о том, что Хави защитит его, если кто-то попытается причинить ему боль. Ему нравилось чувствовать себя особенным и важным для Хави. — Ты хороший человек, — сказал Юзуру, глядя на Хавьера с легкой улыбкой.

— Ты тоже очень милый, — ответил испанец, немного подмигнув.

Юзуру почти покраснел, потому что та шутка Хави была правдой: он был очень-очень очарователен.

***

После того как они обменялись номерами и начали переписываться, Ханю привык к тому, что Хавьер посылает ему небольшие сообщения и, как правило, тонну фотографий — вещей или мест, или себя, потеющего в спортзале и притворяющегося, словно плачет. Сейчас он не мог прекратить хихикать над последним: Хави был в спортзале, занимаясь с товарищами по команде и притворяясь, что плачет на селфи со словами: «Помоги, мои ноги отваливаются!» внизу.

— Что тебя так развеселило, Юзуру? — японец поднял взгляд и увидел, что Брайан и Джейсон зашли в лаундж-зону.

— Переписываешься с кем-то особенным? — спросил Браун, шлепнувшись на диван рядом, чтобы взглянуть. Юзуру попытался убрать свой телефон, но Джейсон увидел его раньше этого. — О-о-о, кто это? Он милый! — сказал тот бесстыдно, опираясь на плечо Ханю, чтобы посмотреть поближе.

Джейсон был странным парнем, но Юзуру любил его. Он был таким дружелюбным и таким искренним, что было невероятно представить, что он может думать о ком-то плохо. Он был открыт и никогда не скрывал своих чувств. Он был действительно очень хорошим человеком. Юзуру всегда восхищался им как фигуристом, но теперь, когда они тренировались вместе, ему нравилось, насколько он был милым. Он был более дружелюбен с Джейсоном, чем с большинством других, просто потому, что чувствовал бы себя мудаком, не ответив на дружелюбие американца. Ну и ещё было забавно видеть его открытость в виде неподдельных реакций на любую ситуацию. Большинство людей не будут говорить, что другой человек симпатичный (даже если это не было секретом, что Джейсона привлекали мужчины) так, как Джейсон заявил об этом.