Брайан застонал. — Значит, ты с ним даже не целую неделю и уже так бесстыдно целуешься перед катком в его машине? Юзуру, ты такой неаккуратный и неосторожный. Это ужасный знак. Это может неприятно отразиться на тебе!

— Я больше не буду целоваться в машине, — пообещал Ханю. — Мне теперь будет стыдно, даже если я просто снова буду с ним в машине.

Брайан недоверчиво рассмеялся. — Сезон только начинается, и ты решил, что сейчас самое подходящее время обзавестись парнем, и не просто парнем, а хоккеистом, — подчеркнул он. — В Канаде!

Юзуру нахмурился. — Он мне нравится, — сказал он тихим голосом. — Хави милый и красивый. Он делает меня счастливым. Почему он тебе так не нравится? Ты не знаешь Хави. Он хороший и милый. Он хочет только лучшего для меня. Стоит рискнуть быть с тем, кто делает меня счастливым и всегда заботится обо мне.

— Это не так просто, — сказал Брайан более низким тоном. — Конечно, он тебе нравится, и ему, очевидно, нравишься ты. Но ты не думаешь о возможных последствиях, Юзуру. Он хоккеист. И я знаю, тебе надоело, что я это повторяю, но пойми, что я имею в виду. Он должен быть самым мужественным парнем в Канаде, — подчеркнул он. — Он имеет отношение к культуре, которую ты не понимаешь так, как те из нас, кто вырос в ней. В этом спорте нет геев. Скорее всего, ты эксперимент для него, потому что ты симпатичный и просто так получилось, что мужчина. Конечно, ты можешь нравиться ему, но это пока. Он постоянно будет думать обо всех способах, которыми его сокомандники могут его вычислить. Также этот спорт гипер-вовлекающий. Эти ребята все делают вместе. Он будет проводить больше времени со своими товарищами по команде, чем сможет провести с тобой, и, скорее всего, ему придется искать поводы, чтобы отвязаться от остальных, чтобы получить свободное время. — Брайан серьезно посмотрел на него. — Их сезон скоро начнется, и они будут играть практически каждую неделю. У тебя максимум семь соревнований за сезон, они будут играть восемьдесят с чем-то игр. — Он положил руку на плечо Юзуру. — Ты не смог бы найти хуже вид спорта, чтобы встречаться с кем-то, Юзуру. Я не пытаюсь задеть твои чувства, говоря это, это просто правда. Он не является хорошим кандидатом на роль парня.

Юзуру надулся, в его голове кружились сомнения. — Но… он мне нравится.

Брайан вздохнул и покачал головой. — Хорошо. Ты всегда был упрямым, — сказал он, пожав плечами. — Ты живешь своей жизнью, Юзуру. Если ты не планируешь что-либо менять, не делай этого. Я действительно надеюсь, что тебе не придется мириться с последствиями этого выбора, и я не лгу об этом. — Брайан долго смотрел ему прямо в глаза. — Я хочу только лучшего для тебя. Ты знаешь это.

Юзуру кивнул, глядя на землю. — Я знаю, — пробормотал он, возясь со своим браслетом. — Но это мой выбор, — сказал он более твердо. — Если это будет плохо, пусть. Но я хочу Хави сильнее, чем боюсь. — Японец пожал плечами. — Он хороший человек. Если дела пойдут плохо, это будет не потому, что он был плохим. И я хочу попробовать это вместо того, чтобы постоянно беспокоиться о плохом исходе. Хави добр и мил, и делает меня счастливым.

— Хорошо, — просто сказал Брайан. — Я не буду лезть в твои дела, если это не отвлекает. И я думаю, что Трейси не сказала твоей матери, поэтому я тоже не стану. Просто будь осторожен. Не позволяй ей поймать тебя так, как мне, — сказал он, и Юзуру покраснел только от одной подобной мысли.

***

Юзуру больше не виделся с Хави до субботы, но они разговаривали по телефону. Стало почти обыденным делом уходить в комнату около девяти и проводить с Хави не менее часа, обсуждая их дни. Юзуру чувствовал себя влюблённым дураком, но Хавьер был так же плох, как и он.

— Этот сезон будет пыткой, — тяжело сказал Хавьер, и Ханю сочувственно промычал в трубку, которая лежала на подушке рядом с головой. — Не видеть тебя убивает меня, Юзу.

Юзуру хихикнул и закатил глаза. — Хави, ты увидишь меня завтра.

— Я знаю, но это означает, что пройдет два дня с тех пор, как я в последний раз целовал тебя, — вздохнул он. — Что ты со мной сделал? Ты похож на наркотик, о зависимости от которого я не знал.

Юзуру фыркнул. — Хави, ты глупый.

Потом вздохнул. — Я скучаю по Хави, — признался он. — И я скучаю по Эффи. Я хочу увидеть кота снова. Она милая!

— Завтра ты поедешь со мной домой поужинать после тренировки? — предложил Хавьер. — Ты увидишь Эффи, а я смогу приготовить что-то для тебя. Мы можем посмотреть фильм?

Юзуру представил, как будет обниматься на диване с Хавьером, и почувствовал приятное волнение. — Хорошо. Мне нравится идея. Ты милый, раз снова будешь готовить для меня.

Хавьер вздохнул. — Я просто хочу провести время с тобой. Я знаю, как безумны будут наши жизни в ближайшее время. Я хочу провести с тобой как можно больше времени.

— Я понимаю, — сказал Юзуру, уже думая о днях, когда между ними будут тысячи миль. Желудок Ханю болезненно свернулся. — Хави?

— Да, Кари?

Японец ерзал под своим одеялом. — Как ты думаешь, это плохая идея? Встречаться? — Он продолжил прежде, чем Хави понял всё неправильно. — Не то чтобы я не хотел этого, ты лучшее, что случалось со мной, но мы такие занятые, и у нас непростая жизнь, мы много путешествуем и не будем видеться долгое время.

Последовала долгая пауза, Хавьер тихо и задумчиво мычал. — Я предпочел бы отправлять сообщения, которые ты не сможешь читать часами, и получать ответные, пока сплю, зная всё это время, что ты ждёшь, чем вообще не иметь ничего этого. Да, это будет тяжело, и да, мы, вероятно, будем иногда ругаться, но я чувствую к тебе больше, чем к кому-либо за такой короткий промежуток времени.

Юзуру улыбнулся и натянул одеяло на голову. — Ты — единственный человек, к которому я чувствовал это, Хави.

— Я знаю и считаю величайшей честью в моей жизни, что ты хочешь встречаться со мной, — искренне сказал Хавьер. — Ты невероятный человек, и я никогда не мог желать кого-либо ещё.

В ту ночь Юзуру уснул, после прошептанного «спокойной ночи» Хавьеру. Слова: «Я не мог бы желать кого-то ещё», снова и снова проигрывались в его голове, настраивая на совершенно замечательные сны.

***

Хавьер улыбнулся, увидев Юзуру, выходящего на лед. Он махнул ему, и Ханю улыбнулся, помахав в ответ, прежде чем сосредоточиться на своем тренере.

— Фернандес, что ты делаешь? — Он посмотрел на Скотта, который поднял бровь. — Сфокусируешься, может быть? Ты записался на эти тренировки.

— Я просто помахал другу, я сосредоточен, — защитился Фернандес.

— Не важно, — сказал Скотт, качая головой. Хавьер закатил глаза, потому что он просто помахал рукой, это ни в коем случае не было компрометирующим.

Позже в раздевалке разговоры появились снова, и испанец начал задаваться вопросом, был ли он более прозрачным, чем думал. К счастью, Скотт подождал, пока все остальные не скрылись в душе, чтобы удержать его и не устраивать сцену. — Хавьер, слушай, — сказал он, теребя полотенце. — Ты потрясающий нападающий, и, прежде всего, ты отличный сокомандник. — Он прочистил горло. — Но люди говорят херню, чувак. Это нехорошо. Они говорят херню о тебе и фигуристе.

— Пусть, — сказал Хавьер, пожав плечами. — Мне все равно, — уверенно заявил он. — Я дружу с фигуристом. Если у них проблемы с этим, то что? Он мужчина, я мужчина, и ты мужчина. Ты и я близки, да? Я никогда не приходил и не пытался приударить за тобой, — отметил он. — Юзуру — мой друг. Мне нравится дружить с кем-то, кем я восхищаюсь как спортсменом. Это как подружиться с Месси.

— Да, но Месси не фигурист, — подчеркнул Скотт.

— И что? — снова спросил Хавьер. — Фигурное катание — это не ‘занудно’! Это тяжело. Юзуру тренируется каждый день, кроме воскресенья, и катается, когда большинство из нас будет плакать в раздевалке из-за травм. Ты слышал это, когда мы смотрели Олимпиаду, он едва мог ходить, и он все еще катался! — подчеркнул он. — Фигурное катание — тяжелый вид спорта, и я восхищаюсь человеком, который этим занимается. Я отказываюсь иметь дело с этими придурками, говорящими, что я гей, потому что мне нравится спорт, в котором обычно не выбивают зубы.