— Н-на самом деле, я не могу мечтать о большем… Даже лучше, что король решил п-проверить наши чувства. Его величество испугался за Вас и остановил от возможной ошибки… — омега, который совсем немного пришел в себя после хорошей новости, нежно коснулся дрожащей рукой чужого лица, ласково погладив его по щетине.

— Мой слуга, — улыбнулся, ластясь к его маленькой ручке, и огладил по голове. — Милый мой, может, тебе мазь принести? Больно тебе? Господи, черт, как я это допустил? — выдохнул генерал, запустив руку в свои волосы. Он чувствовал сильнейшую вину, ведь совсем недавно пообещал, что Аллена никто не коснется.

— Все в порядке, г-господин… Я сам справлюсь, — Элис измученно улыбнулся, медленно омывая свое тело, закрывая глаза. Через несколько минут шатен приподнялся на дрожащих ногах, весь мокрый, пытаясь достать полотенце, чтобы вытереться, но ноги почти не держали, и ему все же нужна была помощь.

— Я же сказал, не называй меня господином, — сказал альфа с улыбкой, вставая и подавая ему полотенце, обняв его, мокрого, за талию. — М-м… Черт, лишили меня возможности отпраздновать наш маленький успех, — прошептал ему на ушко альфа, бережно погладив ягодицы. — Я так хотел обнять тебя и зацеловать, дорогой мой.

— Т-тогда как же мне Вас называть? — спросил Элис Коула, обняв нежно мужчину руками, ощущая его ласковые прикосновения, которые сводили с ума. — Мне так приятно, когда Вы ко мне прикасаетесь… Простите, что все так вышло.

— Фридрихом называй меня, это мое имя, если помнишь, — беззлобно усмехнулся мужчина, не делая ничего грубого, только гладя его тело. — Хватит, Аллен, пожалуйста… Прекрати извиняться, а то не буду касаться, — прошептал он, коснувшись его шеи губами. — У тебя такая бархатная кожа…

— Мне непривычно называть своего господина по имени… Н-но… Фри… Фридрих… Вы… Вы другой, — Аллен сжал черные чужие волосы пальцами. — Бархатная, но мои руки все в мозолях… Какой-нибудь дворянин-омега подошел бы вам намного больше, чем я.

— Господи, прошу, замолчи… Не хочу этого слышать, а то я все же возьму тебя, накажу, — Фридрих слегка сжал его ягодицы руками, рыкнув в ушко, куснув мочку. — Мне нужен ты, плевать мне на других.

— Фридрих… Я люблю Вас, — тихо прошептал омега, всхлипнув. К нему были слишком добры, он просто не мог сдержаться и успокоиться. — Пожалуйста… Не влюбляйтесь и не желайте других омег… Прошу Вас.

— Малыш, тише, тише… Я тоже люблю тебя. Я не хочу других. У меня было много омег, но только ты мне нужен. Ты лучший. Я хочу только тебя, — шептал ему мужчина, не зная уже, как успокоить безутешного. У Элиса будто прорвало плотину. Он долго пытался бороться с этой неправильной действительностью, но омега не хотел. Не хотел отвергать то, чего желал больше всего, но получить не должен был.

Аллен обмяк в объятиях мужчины, закрыв глаза.

— Спасибо Вам большое. Если честно, я очень устал… Хочу полежать, — тихо прошептал омега на его ухо Коула, тяжело выдохнув. Он хотел сам обработать свои раны, чтобы мужчина не видел этого. Аллену было слишком стыдно.

— Да, конечно, — Фридрих отстранился, начиная вытирать его сам, а когда одел, на руках вынес его из ванной и принес в свои покои, укутывая потеплее, и лег рядом, обнимая любимого сзади, целуя его плечики.

Омега был очень благодарен мужчине за то, что он сделал все за него. Аллен закрыл глаза, надеясь, что Фридрих уснет пораньше его, чтобы смазать себя специальными травами, которые бы сняли боль. И действительно, Фридрих уснул первым под действием алкоголя, нежно обнимая омегу, прижимая его к себе как можно ближе, счастливый, что нашел того, с кем хорошо, кого хочется защищать и за кого хочется бороться. И даже эта ситуация не оттолкнула Коула от Аллена.

Элис облегченно выдохнул, когда услышал, как альфа сопит под боком. Он медленно подполз к своей сумочке с травами и маслом. Омега за несколько минут сделал себе мазь и пальцами смазал себя там, кусая губы, что болели после изнасилования помощником генерала. Было очень больно, но он терпел, судорожно выдыхая и сдерживая стоны боли, чтобы любимый не проснулся.

«Фридрих скоро уйдет на войну, на главный бой с наемниками Линфии. Начинается настоящая война».

Аллен, когда закончил себя смазывать, лег рядышком и поцеловал Коула в губы, закрывая глаза и засыпая. А после этого он очнулся утром, ведь ему нужно было убегать работать и помогать воинам с предстоящим походом. Он уже был освобожден от своих обязанностей и являлся слугой Фридриха. Но Аллен решил, что лучше не отоспится, а поможет армии Биргита получше подготовиться к предстоящему походу.

Фридрих проснулся от шевелений Аллена и притянул его обратно к себе, улыбнувшись.

— Хоть бы раз с утра попрощался, — прошептал ему на ушко Коул, обнимая парня, и впился зубами в его плечико, оставляя небольшую метку, чтобы к омеге никто не приставал.

Аллен тихо выдохнул, когда его притянули, и пискнул от метки, ведь ему поставили её впервые.

— Господин… — прошептал омега и тут же опомнился. — Фридрих, я… простите, — сказал он тихо, повернувшись к альфе и нежно погладив его по волосам, нагнувшись и коснувшись губ любимого: — Мне нужно идти помогать, — проговорил шатен тихо, а потом встал. У него все еще болело все внутри, но он знал, что это скоро пройдёт, поэтому не жалел себя.

Альфа улыбнулся от маленького поцелуя в губы от омежки и прижал его еще ближе к себе, не отпуская.

— Ох, черт. Твои филантропия и трудолюбие, — вздохнул генерал и уткнулся в шею Аллена, перекатившись и подминая его под себя. — Малыш, побудь со мной еще немного.

«Хочу его… Может, попросить его о минете? Не могу уже сдерживаться…»

Омега посмотрел в глаза мужчины, облизав губы.

— Я… Фридрих… — Элис приобнял альфу за шею. У него, конечно, еще ничего не прошло, и там, внизу, все болело, при этом так же сильно, как и вчера. Аллен и не знал, как отреагировал бы на просьбу мужчины, попроси тот о близости.

— Малыш… Я очень сильно хочу тебя. Но не могу взять. Ты не мог бы сделать минет? Пожа-а-алуйста, — генерал состроил щенячьи глазки, взяв его ручку и положив на свой пах. Он не заставлял его, а просил, даже, скорее, умолял.

Омега посмотрел в глаза Фридриха, нервно сглотнув, опустил взгляд, когда тот сказал, что желает его. Он не знал, что делать, но неожиданно услышал просьбу о минете и поднял взгляд.

— Минет? — прошептал Аллен, сжав пальцами член альфы через штаны.

— Уф… Ох, да. Если ты сам, конечно, захочешь, — брюнет горячо выдохнул от его сжатия и уткнулся лбом в его лобик. — Я никогда не буду заставлять тебя ничего делать, обещаю. Я хочу считаться с твоими желаниями. Ты мне не раб.

От этих слов омега резко впился в губы мужчины, закрыв глаза и сжав его член еще сильнее, убирая руку и залезая ею под штаны и трусы, начиная надрачивать, обнимая одной рукой его за шею. Генеральские слова подействовали на омегу таким сильнейшим образом, что он забыл о неуверенности и о страхе. Ведь перед ним был Фридрих. Тот человек, что никогда не сделает ему больно и не заставит страдать.

Коул распахнул удивленно глаза от страстного поцелуя и стал сразу отвечать на него, активно доминируя в нем, тихо прорычав в омежьи губки от того, как он стал приятно надрачивать его ствол. — М-мнгр-р, малыш…

Омега сжал пальчиками его волосы другой рукой, продолжая активно ласкать возбужденный орган Фридриха, пока не отстранился от горячего поцелуя. Он медленно сел на колени и собрал свои развязанные волосы рукой, тут же нагибаясь и плотно обхватывая губами член.

Альфа, тяжело дыша, внимательно смотрел за омегой, как он спускается ниже, затем эротично убрал свои волосы, и взял наконец горячим ротиком член.

— Ха-а-а… — зажмурился мужчина, сжимая пальцами в волосы юноши, держа их в хвосте.

Аллен не быстро опускался и поднимался, но брал до конца, старательно засасывая член, вдыхая этот сводящий с ума мужественный запах.

«Он не сделает мне больно. Могу ли думать о том, что он мой мужчина? Я так и не сказал ему, что у меня есть сын…»