Милтон встал с некоторой неохотой, а слуги приготовили ему теплую ванную, чему омега был рад. Приняв ароматную ванную, Милтон осторожно спустился вниз, ведь кушать все же хотелось. Он всегда надеялся, что не увидит хоть один раз своего будущего мужа там. По какой-то причине они часто встречались.

Но мужчина сидел за столом и обедал, ведь уже было двенадцать часов утра.

— Хмм… Доброе утро, Милтон, — спокойно сказал брюнет, разрезая вкусную и мягкую говядину и пробуя ее на вкус. Он пытался вести себя как ни в чем не бывало, и это было его ошибкой. Ведь именно поэтому Энстоун принял решение бежать из замка; бежать, когда на улице стояла зима, и почти каждый день шёл снег.

Омега широко распахнул серые глаза, но потом сглотнул, делая спокойный вид, чтобы не выдать себя.

— Д-доброе утро, господин, — сказал он, садясь подальше от него за столом, пододвигая к себе тарелку с едой.

«Не думаю, что получится… Я не буду спешить с этим планом… Хотя он будет только счастлив», — обдумывал блондин, глядя на завтрак.

Эван продолжал есть, но закончил трапезу побыстрее, чтобы не смущать юношу, и чтобы тот от волнения не подавился, не дай бог.

«Он боится меня, постоянно заикается… Черт, я запугал его настолько сильно, насколько это возможно», — это жутко пугало альфу, и он сжал вилку в руке.

Юноша нервно сглотнул, глядя в свою тарелку, а в горло и кусок не лез. Он был взволнован присутствием этого мужчины.

«Молчит… Меня это пугает… Что он задумал? Какую-то подлость? Снова решил унизить меня перед всеми? Показать, какой я глупый, не учитывая того, что мой возраст значительно отличается? Боже… Я параноик… Он сделал из меня параноика… Нет, я должен скорее уйти», — омега уже хотел встать и извиниться, а потом покинуть столовую.

Однако Эван встал из-за стола и покинул столовую, уходя в свой кабинет. Он задумался о бедняжке, а ведь раньше его страх и нервность вызывали только смех.

«Что же это? Я старею? Наверное, так и есть…» — он сидел за столом и разбирал бумаги, надеясь, что его воины с генералом Фридрихом придут с победой.

Покушав, Милтон спокойно, как раньше, просто вернулся в свою комнату, но там он вдруг достал свой небольшой сверток, засовывая в него еду, которую спрятал в салфетку в столовой.

«Этого мало, но, думаю, я смогу скоро найти прибежище… Надеюсь, там будут добрые люди, а Эван наконец вздохнет спокойно без такой обузы и будет иметь, кого хочет. Свою течку я готов хоть с дровосеком провести, только не с ним».

***

Эван не трогал омегу не только потому, что его слегка пугало чувство вины, но и потому, что он был жутко занят подготовкой к еще одному небольшому походу, чтобы защитить границы Биргита. Как правитель, он был довольно разумным, но все давалось ему только своими усилиями, удача и везение было не причем. Ему изначально досталось государство не в отличном состоянии. А он сделал его куда сильнее и независимее.

Мужчина облегчённо выдохнул лишь к вечеру, выпил воды, а не вина, как обычно, посмотрел в окно. На улице шёл снег, который заметал все дома и людей, что на рынке не успели уйти вовремя. После этого он покачал головой, хмурясь, что погода просто ужасная, и это может повлиять на исход сражения с кочевниками. Он лег в кровать и быстро уснул, устав за день.

«У него слишком тихо… Неужели так много работы? Даже полупьяные омеги тут не шатаются… Надеюсь, он и правда занят, тогда вечером быстро уснет, и я смогу сбежать…» — Милтон аккуратно прислушивался к двери его комнаты, и вскоре отстранился, выдохнув. Омега долго наблюдал за его комнатой и улыбнулся, когда свет наконец потух в чужой спальне.

«Это мой шанс. Я больше не буду его игрушкой и мальчиком для унижения… Я буду свободен!» — он сорвался с места и забежал в комнату, надевая не самые теплые вещи, но других у него и не было; после чего закинул свои вещи через плечо и открыл окно. Из него свисали вниз связанные простыни. Выдохнув, омега вылез и стал спускаться, щурясь от крупных хлопьев снега. Он готов был сбежать от Эвана даже при такой вьюге.

«Не лучшая погода… Холодно… Но другого шанса нет».

Мужчина же в это время спал в своих покоях и не знал, что Милтон собирается пойти на верную гибель, лишь бы не жениться на альфе. Конечно, в такой поздний час и погоду ему бы никто не помог, к тому же на омеге были явно не крестьянские одежды простого люда.

Ступив на твердую землю, омега улыбнулся, уже немного ощущая свободу.

«С богом!» — омега сжал мешочек с вещами и пошел в темный лес, через который нужно было пройти, чтобы выйти к другому городу, что был куда меньше столицы. Юноша еще не знал, как сильно ошибся в своих предположениях, что сможет сделать это один, в такую погоду, не заблудившись в лесу ночью.

Уже ранним утром все спохватились. Альфа приказал искать Милтона, бросив все силы на поиски омеги. Даже слуг заставил пойти, не то что почти всю стражу замка. Более того, правитель и сам хотел идти, но не мог. Приехали воины с победой, и ему нужно было быть на месте. Вскоре Энстоуна, всего дрожащего, нашли и привели во дворец, закутав теплыми тканями. Одежда его была насквозь промерзшая, омега был бледный, его губы были синими от холода, он был не в себе, даже волосы покрылись сосульками, а мешочек он потерял, потому что пальцы не слушались. В голове у него не было ни одной мысли, хотелось только отогреться, а где-то в подкорке мыслей было отчаянье, что он не смог сбежать от того, кому не нужен.

Альфа вышел вниз и увидел омегу, в полном шоке глядя на его состояние. Он чуть с ума не сошёл, ведь смерти юноше король ни в коем случае не желал.

— Лекаря, позовите главного лекаря! — крикнул он на слуг, что мешкались в холле дворца. После этого он притянул омегу к себе, ведь, как и положено альфам, он был теплым и единственным, кому дозволено касаться Энстоуна. — Что ты натворил? С ума сошел, Милтон? Глупый, глупый омега!

Тело Милтона почти не слушалось, но он смог упереться руками в грудь короля, зажмурившись. — Н-н-не хочу… П-прекра… тите… — зубы стучали сильно, говорить было сложно, — х-хват-тит м-меня о-оскорблять… П-п-пожалуйста… — юноша поднял на него почти стеклянный взгляд, и тут его глаза закрылись; он обмяк в чужих руках, потеряв сознание.

— Боже… — альфа взял парня на руки и донес до лечебницы дворца. Там лекарь его осмотрел, натер тело согревающими мазями и посоветовал альфе лечь рядом, чтобы отогреть тело Милтона, что он и сделал, обнимая его, пока омега ничего не чувствовал.

«У него может начаться лихорадка, не могу поверить, что это из-за меня он решился бежать, бежать в такую погоду…»

Юноша был долго без сознания, но мази и тепло альфы делали свое дело, и тело омеги согрелось, больше не быв ледяным и синим; он порозовел, перестал дрожать, но в скором времени температура стала превышать норму. Эван встал с кровати, чтобы лекарь вновь омегу осмотрел. Вздохнув, старый альфа сказал, что тот болен из-за того, что столько времени провел на ветру в мороз со снегом. На удивление, Эван не уходил даже к вечеру, когда у будущего мужа была высочайшая температура. Он следил за слугами, сидя на стуле, и кусал губы. У омеги началась лихорадка, его всего трясло, был сильнейший озноб, он мучился еще хуже, чем когда сильно мерз.

— М-м-мн… Ха-а… Пожалуйста… По-помогите… Простите… меня, господин Эван… Помогите, — стонал блондин в своем бреду, пока слуги и лекари пытались его успокоить. Даже сейчас его преследовали кошмары, связанные с Эваном Лиссбетом.

Брюнет зажал рот рукой, закрывая глаза. Ему стало жутко. Жутко плохо от слов омеги. Он никогда не ощущал такой вины.

— Спасите его… — сказал король не приказным тоном, кусая губы, пока омегу пытались напоить с ложечки лекарствами, чтобы снизить озноб. В итоге слугам все же удалось это сделать, но успокоился омега только через пятнадцать минут, снова засыпая, однако дышал очень тяжело и часто, сжимая ручками простыни и одеяло, то укрываясь, то наоборот раскрываясь, а был он в одном белье, поэтому быстро замерзал снова.