-Тебе перепадало по блату, - говорит он. - Но я тут решил не мучить себя безответной любовью и выбросил всех медведей.
Мне становится смешно и я начинаю дразнить его до тех пор, пока Даня не приходит из магазина с новой пачкой конфет. Теперь я уверена, что он купил их только для меня, а не для какой-то девицы.
-Расскажешь мне про эту девушку? – вдруг спрашиваю я, удивляя саму себя.
Надо же все-таки знать, кто там такая же любительница мишек. И кто украл сердце моего хореографа.
-Мы же вроде как не обсуждаем личную жизнь друг друга? – Даня противится, но потом сдается. - Ладно. Что ты хочешь знать?
- Какая она? –я не знаю, зачем эти слова срываются с моих губ.
Мне интересно. Мне все еще интересно, кто есть в его жизни…лучше, чем я.
-Она.. удивительная. Она самая красивая,—с улыбкой произносит Даня.
-Красивее, чем я? – этот вопрос никогда не должна задавать женщина, но я спрашиваю. Такой вопрос становился причинами войн и раздоров с начала времен, но мне просто нужно это знать.
-Я не сравнивал, - Даня пытается уйти от ответа - Она может рассмешить кого угодно. А когда смеётся сама - я готов слушать бесконечно. У неё удивительно длинные пальцы и красивая шея. А ещё она всегда разная. Бывает и строгой, и жесткой, и уютной, и совсем маленькой. У неё бездонные глаза и очень тёплая улыбка..
Даня говорит с такой улыбкой на лице, что я прямо вижу ее перед собой: Молодую, прекрасную, нежную, удивительную. Такую, которая достойна любви. Которую он будет носить на руках и дарить этих чертовых медведей, а еще цветы. Обязательно без шипов, красивые, настоящие, даже собранные в поле. С которой он захочет заснуть после секса и проснуться утром. От которой никогда не уйдет не оглядываясь после того, как займется с ней любовью.
—Но почему вы не вместе? Я же вижу, ты сильно её любишь, по-настоящему,—я не могу понять,почему так происходит. Почему кто-то может его не любить?
— У неё чётко отлаженная жизнь, есть какой-то человек, с которым она спит. Есть работа, есть семья,—Даня смотрит на меня не мигая, отчеканивая каждое слово, а в его глазах я вижу только свое отражение.
-А ты? – шепчу я, стараясь отогнать от себя наваждение.
И Даня продолжает говорить, заглядывая мне прямо в душу:
-А я существую для того, чтобы смешить её, когда грустно.
“Этери улыбнись, смотри какая миленькая шоколадка есть у меня в кармане”
— лечить, когда она болеет.
“-Принцесса, открой ротик. Это чтобы сбить температуру. Выпей, только одну ложечку. А я тебе потом конфетку дам”
- Присылать ей смайлики-сердечки
“И я тебя люблю, дорогая”❤️
-и каждый день приносить мармеладных медведей со вкусом кока-колы.
Я смотрю на полупустую пачку в своей руке и не могу сказать больше ни слова, огорошенная тем, что могла бы заметить еще очень давно.
-Ты из-за неё спишь со всеми подряд? Потому что она тебя не любит?
Зачем я спрашиваю это и не даю ему просто уйти, оставив меня одну в этой безумно большой комнате.
-Да, - отвечает мне Даня. - А ты думала, что я от природы расхититель женских сердец?
Мне хочется сбежать и укрыться с головой. Но я должна спросить и поэтому оборачиваюсь, чтобы наконец поставить точку. Я повторяю свой вопрос, чтобы окончательно увериться и узнать ту тайну, которую он никогда не сказал бы мне сам:
-Она красивее, чем я?
Я стою и смотрю ему в глаза с немой мольбой, чтобы он соврал, но втайне желая услышать правду. Мне нужно это знать и я боюсь ответа, как никогда ничего не боялась…
Но Даня отчаянно набирает воздух в грудь и словно рубит последние нити, удерживающие мой рассудок:
-Нет. Я не знаю никого красивее тебя.
А потом он выходит, закрывает за собой дверь, оставляя меня один на один с этим знанием, которое я могла бы заметить уже давно, но усиленно не хотела видеть.
В этот самый момент я понимаю, что все еще не знаю, кто я для Дани, но разобраться с этим уже не в силах.
Тот факт, что он влюблен в меня оглушает на столько, что я не могу дышать.
========== Солнце ==========
Даня признается мне в любви, а я просто не знаю, что ему сказать. Что обычно говорят в таких случаях? Даня меня любит. И мне кажется, что я должна была уже давно заметить это, если бы сделала правильные выводы. Но факт остается фактом. Сейчас нам надо решить, как жить дальше.
И мы решаем. Даня приходит для разговора в кабинет и, как всегда, уничтожает все страхи в моей голове. Мы друзья. И больше ничего не имеет значения. В первую очередь я и ценю его как друга, как человека, который всегда примчится на помощь и подставит свое плечо. А все остальное—неважно. По крайней мере, мне так кажется вначале.
Даня все также пропадает вечерами в барах, его рассказы о ночных встречах все такие же подробные. Вот только теперь спину он бережет.
—Я установил новое правило,—говорит он одним утром.—Никаких царапаний. Даже смотрю на маникюр прежде, чем угостить коктейлем. Больше никаких травм.
Я смеюсь.
—То есть спина тебе важнее страсти?—спрашиваю я и как всегда по привычке отбираю у Дани его кофе, меняя на свой.
—Именно. Исходя из твоей теории, так особи вашего вида метят территорию. А мне своя спина ближе к телу…да и рубашку портить тоже больше не дам.
Я не могу сдержаться и опять шучу:
—Ну все…я сломала твою систему.
—Ты уберегла мою спину,—возражает Даня и незаметно отбирает кофе обратно.
Вечером мы опять разъезжаемся по своим делам. Даня –в любимый бар, а я—домой. У машины меня ждет Аксенов, а я даже не знаю, что ему сказать. Мы давно не встречались наедене, а Даня явно видит в зеркале заднего вида, как Эдуард садится в мою машину.
Эд устраивается на пассажирском сиденье и наконец спрашивает:
—Ты специально меня избегаешь?—в его глазах я вижу тоску и страх.
Я качаю головой и говорю:
—Просто у меня нет ни сил, ни желания. Я очень устала. Конец сезона, столько всего случилось.
Я не понимаю, зачем оправдываюсь перед ним. Наверное, все-таки какие-то добрые чувства к Эду у меня остались, хотя теперь они и не кажутся необходимыми.
—Я скучаю по тебе, Этери,—тихо говорит Эдуард.
—По мне или по сексу со мной?—спрашиваю я.
Он смотрит на меня не мигая, нежно прикасается к лицу и отвечает:
—По всему.
Смотрю в глаза Эдуарда и стараюсь улыбнуться. Но я действительно очень устала и поэтому качаю головой, скидывая его руку.
—У меня для тебя подарок,—Эдуард достает из кармана бархатную коробочку и протягивает мне.—В честь нашего мини юбилея.
Я даже не могу вспомнить, о чем он, но подарок принимаю. Там золотой браслет. Эдуард надевает его мне на руку и целует запястье. За столько лет он так и не понял, что я не люблю браслеты.
Целую его в щеку и благодарю, а потом мы расходимся каждый в свою машину. Я еду домой. Все это время браслет, словно тянет руку вниз и прожигает кожу. Мне кажется, что он похож на цепь, которой окольцовывают птиц, чтобы они никуда не улетели. Поэтому первым делом, когда я глушу мотор, то почти сдираю с себя это украшение и запихиваю его обратно в коробку, пытаясь понять, что же со мной не так.
“Я просто не люблю браслеты”—убеждаю сама себя, поднимаясь по лестнице. Но тут же понимаю, что даже себе недоговариваю правду.
Вчера я носила браслет. Тот, который мне принес Даня. Он вбежал на лед с опозданием, немного помятый , но веселый, сжимая в кулаке что-то в шелестящей обертке.
—Вкусняшки?—тянусь к нему пальцами, понимая, что это все для меня.
Даня раскрывает ладонь и я вижу на ней конфетки нанизанные на ниточку в форме браслета. Такие обычно покупают маленьким девочками,чтобы они вели себя хорошо.
—Ты сможешь постепенно откусывать столько конфет, сколько захочешь,—шутит Даня и надевает его мне на запястье.—Я попросил выбрать мне наиболее вкусный для самой капризной девочки. И мне предложили этот.
