За недолгую жизнь он влюблялся по-настоящему лишь однажды — она стала для него ангелом, в котором он так нуждался. Даниэль был рядом с ней, а она никогда не была против. И однажды, спустя всего три месяца, парень стал звать её солнцем. Что уж там говорить, если Кану только исполнилось девятнадцать, а она появилась в его жизни, как настоящее новогоднее чудо.

У солнца были глаза цвета шоколада — несвежего, тусклого и застоявшегося в холодильнике. Взгляд у солнца, напротив, был притягательным и лёгким — отчего влюбить в себя Кана оказалось намного легче, чем ей думалось сначала. Даниэль закончил школу с горем пополам, получая в итоге аттестат с ужасными оценками, так как из-за неожиданной пропажи отца ему приходилось забывать об уроках и бегать на подработки. О поступлении в университет Кан мог только мечтать, так что тайно накопленные деньги он потратил на курсы бариста.

Так он, в принципе, и выходил сухим из воды до этих пор. Даниэль смог закончить университет только два года назад, получив диплом бухгалтера, а сам продолжил совершенствоваться в той сфере, которая однажды спасла их семью от нищеты и сделала из него человека, в чьей голове тысяча и одна история о жизни разных людей. Когда парню исполнилось двадцать четыре года, то мать сообщила ему об открытии маленького кофейного островка в торгово-развлекательном центре.

Постепенно бизнес расширялся, и теперь Даниэль работает в одной из кафе матери старшим барменом.

Но забыть своё солнце ему удалось с трудом. Она сопровождала Даниэля везде, куда бы он ни решил пойти; поддерживала в любом решении; солнце была рядом, когда Кан не видел света в тоннеле своей жизни. Несмотря на внезапное исчезновение отца, парень старался держать всё под контролем, потому что понимал — его матери сейчас хуже, чем ему. Он всего лишь подросток, который до конца не осознаёт все взрослые проблемы, а его мать — хрупкая и слабая на первый взгляд.

Даниэль боялся, что она не справится с такой утратой и даже предательством, поэтому закрыл все горящие чувства к отцу под замком. Как и любой сын, Кан любил отца слепо и не давая себе в этом отчёта. Его любовь была правильной, как и подобает ценить родных. Но в клетке, которую парень соорудил в своём сердце, они угасали быстрее, чем когда-либо или к кому-либо. Это даже пугало — то, с какой скоростью Даниэль забыл своего папу.

Но солнце была рядом: когда его оскорбляли и унижали, она защищала. Когда Даниэль закрывался в комнате и ставил себе синяки на руках от внезапно нахлынувшей тоски, она успокаивала его сквозь трубку телефона.

Она была рядом, пока не нашла кого-то лучше.

У Даниэля своеобразное выражение своих чувств: он либо не испытывает ничего, либо любит в несколько раз сильнее, чем вообще думал, что может. «Либо всё, либо ничего» — вот, как жил Кан до солнца и во время неё.

Наверное, Кан даже не замечал то, как солнце остывала к нему и постепенно уже не была постоянно около парня. Но вместо того, чтобы уйти, чтобы перестать обманывать его, она продолжала держать Даниэля около себя.

Чтобы потом, когда Кан поймает её на измене, выплюнуть ему в лицо гадости и хлопнуть дверью.

И два года отношений, которые Даниэль превозносил к небесам, и его солнце, которую он поставил на пьедестал — раскололись на осколки, словно хрупкая фарфоровая ваза. И сам он — разрушенный, дрейфующий по высоким волнам, разбившийся о скалы маленький плот.

Однако спустя столько времени, именно сейчас его так и тянет как магнитом к этой девушке. Увидев Ханыль в первый раз, он подумал, что она очень красивая. Безумно. Но аура у неё загадочная; девушка казалось такой неприступной снежной королевой.

Во вторую их встречу Даниэль был готов провалиться сквозь землю, потому что понимал, что не может сейчас ничего для неё сделать.

Она предстала перед ним такой беззащитной и слабой, и совершенно не стеснялась своих слёз. Может, потому что была слишком пьяна и напугана случившимся.

В её глазах была непроглядная боль, которая затягивалась в сердце у парня.

Такой резкий возникший перед глазами контраст.

Когда у них был зрительный контакт, то парню было так тяжело совладать с собой. Он держал её дрожащие ладони в своих и неосознанно понимал, что она — совершенство. Она не была похожа ни на одну другую девушку, которую ему приходилось когда-либо видеть. Она однозначно отличалась от его солнца, вот только он не мог понять, чем именно. Может, это просто такое заблуждение, но Даниэль был абсолютно погружён в этот омут и терял рассудок каждый раз, когда вспоминал её.

В третий раз их встреча казалась уже не случайностью, а забавной игрой судьбы. Они словно играли в кошки-мышки, кто первый кого найдёт. Даниэль не мог отрицать того, что Ханыль абсолютно красивая. А её руки такие мягкие и нежные. Длинными тонкими пальчиками она словно путала нити в его душе и плотно связывала их между собой, чтобы парень задыхался. Задыхался от этой нужды — быть рядом и греть эти ледяные руки в своих.

Ханыль ощущала по отношению к Даниэлю если не тоже самое, то очень приближённое. Словно Кан забрался в самые укромные места её внутреннего мира, исследовал, а потом аккуратно выгравировал свой образ у неё на сердце. Чувства не изменились — Им ощущает себя в безопасности рядом с ним. А это самое нужное для неё. Сейчас, когда весь мир рушится под ногами и исчезает, она ощущает его руки, крепко державшие на земле.

После смерти Джинёна Ханыль вдруг поняла, что он был её невидимым защитником всё это время, который всегда находился в сторонке от неё. И сейчас, когда она знает, что Бэ нет, в душе кроме тоски не изменилось ничего — ей всё также страшно и одиноко; она содрогается и умирает в этом холоде, тонет в темноте. И она не знает, что бы с ней было, не окажись Кан подле неё, и каждый раз так вовремя.

Появляется Даниэль, и её жизнь озаряется ярким светом, где темнота отступает на второй план.

Когда они вышли из кафе, то Сону сразу же побежал домой, где его ждала девушка. Даниэль и Ханыль остались наедине друг с другом. Неловкость испарилась, и сейчас Им спокойно идёт по тротуару, а рядом с ней тихо шагает парень. Он всё ближе подбирается, и в конце концов смело берёт её за руку.

— Ты, наверное, сильно устала.

Они останавливаются на пороге её дома, но Кан крепко держит девушку за руку и не спешит отпускать её. Он поворачивается к ней лицом и подходит ближе, сокращая между ними расстояние. Настолько близко, что он чувствует, как сильно бьётся сердце девушки в грудной клетке.

— Немного.

Даниэль переплетает пальцы их рук, а другой обнимает девушку за талию и тянет к себе. Он легко целует её и тут же отстраняется, боясь ответной реакции Им. Она, немного погодя, широко улыбается и обнимает двумя руками парня за шею. Кан наклоняется к ней ещё ближе, поцелуй становится более уверенным. Его руки сжимают талию девушки, а ей абсолютно сносит крышу, когда Даниэль углубляет поцелуй.

Тучи заслонили небосвод, и единственным источником света является тусклый желтоватый свет от уличного фонаря. Парень подталкивает девушку к кирпичной стене, и она опирается о неё, даже через тонкое пальто ощущая неровную поверхность. Кан отстраняется и смотрит на девушку, прислоняясь своим лбом к её.

Им тяжело дышит и не открывает глаза; только крепче обнимает парня и теряется во времени. Секунды, минуты, часы — всё стирается, и в голове у Ханыль только бесконечность, которую она делит сейчас с парнем.

— Я пойду, — Даниэль еле шепчет, задевая губами мочку её уха. Девушка дёргается из-за горячего дыхания парня, и мурашки бегают по её коже.

— Останься со мной.

Парня не приходится долго уговаривать, потому что сразу же после первой просьбы он соглашается. И, подхватив девушку на руки, они заходят в дом.

Касания парня наполнены нежностью; он еле проводит кончиками пальцев по оголённой коже девушки, словно боится причинить ей боль. Ханыль поддаётся вперёд и просит парня не останавливаться. Ей так хочется провалиться в эту бездну, так хочется остановить время и побыть вместе с парнем. Когда Даниэль нависает сверху, то матрас прогибается под весом их тел.