Но Ханыль внезапно ловит себя на мысли, что нельзя. Нельзя больше грустить. На это скоро даже времени не будет.

Спустя несколько минут Даниэль вернулся в кабинет, кратко сообщив, что Сону задержался в одном из кабинетов прямо по коридору. Ханыль кивнула и стала убирать за собой со стола. Кан начал помогать девушке и между делом старался хоть как-то незначительно коснуться её. Плечом или рукой — было неважно, потому что это всё было прикосновением.

Кану очень понравилось, как ведёт себя сейчас девушка. Она так старается казаться невозмутимой и неприкосновенной, хочет произвести впечатление независимой и сильной девушки, но её еле сдерживаемая счастливая ухмылка и пунцовый цвет на щеках выдают с поличным.

Её пальцы подрагивают и с силой сжимают пластиковую грязную посуду. Она так медленно берёт в ладонь свою кружку и пытается отыскать упаковку с растворимым кофе, отчего Даниэль хочет рассмеяться и дальше наблюдать за тем, с какой отточенностью в движениях она заваривает себе напиток.

Очнувшись от транса, Ханыль смотрит на парня и предлагает чашку кофе. Даниэль, что ранее опирался о стол Сону и наблюдал за ней, соглашается и подходит ближе к девушке.

— Обычно, помощник Он не пьёт из этой кружки. Думаю, Ваш друг не будет против, — Им достаёт с верхней полки белую кружку и без сомнений высыпает туда содержимое маленького пакетика.

Даниэль стоит рядом и всеми фибрами души слышит, как громко бьётся сердце девушки и как она прерывисто дышит. Сейчас она такая неспокойная и — Даниэль думает, что добавить, пока в голову словно током не бьёт слово — красивая. Да, Кан подытоживает, что именно сейчас она выглядит безумно красивой.

У неё на коже лица даже и со слоем тонального крема видны покраснения и старые рубцы. Но Кан подмечает, что это всё теперь кажется ему ерундой. Она кажется безупречной с её огромным старанием держать себя в руках, с её дрожащими руками, с её бьющимся быстро-быстро сердцем, с её аккуратной одеждой и собранными волосами, с её ярким блеском на губах и стеснительной улыбкой, с её озорством в глазах, с её умением заваривать растворимый кофе (в принципе для этого и мозгов много не надо, но почему-то Даниэлю это начинает нравиться), с её тихими вздохами.

Сейчас она совершенно другая. И кажется Кан знает, что сейчас ему так нравится в ней. Сейчас Ханыль кажется ему абсолютно, полностью поглощённой счастьем. И ей это так идёт — быть счастливой и радостной.

Даниэлю невзначай думается, что он хотел бы видеть её такой всегда.

Сону заходит в кабинет обеспокоенным и загруженным, и это заметно разрушает воцарившуюся идиллию между Ханыль и Даниэлем. Кан забирает с рук девушки кружку с готовым кофе и отходит в сторону, потому что Он хотел сказать что-то срочное, видимо, связанное с работой.

Он подходит ближе и что-то шепчет на ухо Им, а потом делает два шага назад и отворачивается от девушки. Помощник старается избегать вопросительного взгляда Даниэля и нарастающей злости в девушке. Сам помощник не был рад лишь тому, что теперь работы будет в два раза больше. Почему это дело так резко передали отделу Ли вообще непонятно — прокурор Мун всегда оставался в приоритете у начальства, так как доверие в первый месяц работы к Тэёну было никаким.

А после ему стали поручать такие громкие дела один за одним.

Ханыль сначала медлит с ответной реакцией, но потом отдёргивает саму себя от жутких мыслей и срывается с места. Она молча выбегает из кабинета, успев схватить со своего стола только рабочий пропуск и телефон. Им огибает повороты, задевая каждый острый угол, спотыкается и проклинает свои туфли на каблуках, но продолжает бежать.

Она проносится мимо кабинетов, мимо рабочих и прокурора Ли, который только хотел набрать её номер и отправить в участок для первоначального ознакомления с делом. Ханыль с силой толкает входную дверь и вырывается наружу. Её тут же у ворот встречают вспышки камер и репортёры, которые снуют между собой и тычут микрофонами в лица проходящих работников. Она обрывками слышит отдельные слова, но даже они складываются в цельную картину и бьют с каждым разом всё сильнее в грудь девушки.

«… наследник компании»

«Прокомментируйте положение Джи-…»

«Что будет с компанией в будущем?»

«… личное признание!»

Им отталкивает их всех от себя и с трудом пробирается сквозь толпу, чтобы поймать такси и как можно быстрее добраться до центрального полицейского участка. Дорогу туда она знала наизусть. Старшего офицера, чьё имя прозвучало, как начавшем расследование — знает. У них было много проблем вместе по работе, но Им вечно спускала это всё ему с рук, потому что он был хорошим работником.

Её сердце прыгает и бьётся больно о рёбра, сердце словно трещит и с новыми силами проводит через себя заряд электрического тока, который ранит Ханыль снова и снова. Ей хочется сбежать домой и укрыться там от всех бед, но душа требует объяснений. Им хочет сама лично убедиться в том, что всё это — правда. Ведь если выйдет так, что помощник Он не соврал, то девушка встанет перед крайне трудным выбором.

Пока она ехала до места назначения, то успела проиграть в голове все возможные сценарии и окончания этого дела. Во всех вариантах ещё в самом начале для собственного блага Ханыль обязана уволиться и сидеть тихо в своём доме, пока всё не уляжется.

Одним из худших решений проблемы, если не побег в её хрупкий безопасный купол — дом, можно считать — помощь ему. Одним из лучших — смерть.

В первом случае Им возненавидит саму себя, будет до конца жить в постоянном страхе и недоумевать, почему она так сделала. Зачем же она в очередной раз сбежала от всего? Ханыль боится копаться в этой проблеме и пытаться найти ей более безопасное и рациональное решение — она всё потеряет. Её жизнь вспыхнет чёрным адским пламенем, который превратит в пепел всё, что дорого и любимо.

Это разгорающееся пламя будет подобно тем ощущениям, как когда-то одиннадцать лет назад. Когда Ханыль чуть не лишилась всего самого ценного — свободы и жизни.

Всё сорвётся вниз, и Ханыль уверена в том, что она не сможет перенести то, что ляжет ей на плечи громоздким грузом. Она вновь прогнётся под этим миром и сломается, словно тонкая веточка. Им вновь позволит этой боли и чувству вина себя уничтожить. Вот только вряд ли после второго раза девушка сможет это пережить.

Даже если и будет жить, то это будет похоже на прогулку по длинному темному тоннелю. И в конце него не будет никакого спасительного света — только чернота и неизвестность, скрывающая за собой обрыв.

Во втором случае драгоценным будет его молчание. Если он промолчит, если он умрёт, если он исчезнет раз и навсегда, то всё решится само собой. Дело потечёт по течению реки — его будет долго мусолить день изо дня, а после найдут самый упрощённый вариант и закроют дело; жизнь вернётся в нормальное русло, и всё будет как и прежде — до всей этой суматохи с убийством Ким Чунмёна и загадочным исчезновением До Кёнсу; Ханыль вновь обретёт тот покой, в котором жила. Который был её обманной иллюзией в этом мире.

И Им не постесняется спрятаться там снова. Укрыться, сбежать, переждать — только не попасть в самое сердце урагана, где её разорвёт на мелкие части.

Теперь та размеренная тихая жизнь кажется таким невозможным, что девушка горестно вздыхает и зарывается пальцами в волосы, которые растрепались из хвоста пока она бежала. Столько лет единственным отголоском прошлого были воспоминания, от которых она не в состоянии избавиться. А сейчас все кошмары, не дающие ей нормально выспаться по ночам, обретают плотные живые фигуры, образы, пейзажи — всё превращается в реальность.

И всё взаправду. У Ханыль колит неприятно сердце в ожидании беды.

Перед ней открываются двери участка, и она немедля заходит внутрь. Слегка успокоившись в приёмной, девушка делает глубокий вдох и медленно выдыхает, пытаясь освободить голову от лишнего. Она здесь — назад пути нет.

Но при виде знакомого офицера за стеклянной дверью какое-то смутное ощущение закралось внутрь; страх наслаивался всё больше и стал давить на мозг. Ханыль боялась, что не сможет сопротивляться своей панике. Но потом — разве это стоит того, чтобы истерить? Им уже знает наперёд, что впереди только хуже, и ей лучше собраться с силами. Приберечь слёзы на потом.