— Я поняла. — опускаю голову.

— Нет, малышка, ты не поняла. — старушка качает головой, ложится. — Сколько женщин в нашем лагере?

— Тринадцать, считая меня. — отвечаю, понимая, к чему она ведёт.

— Это ещё незаметно, но Айша и Питра уже определили свою судьбу. — она смотрит мне в глаза, прищурившись.

— Что с тобой, мама? — подхожу и беру её за руку.

— Это жёлтая лихорадка, нет ничего удивительного что мы её подхватили тут. — опять откидывается на подушку. — Тебе не о чем волноваться, эльфийская кровь защитит от заразы.

— А ты? — не унимаюсь я. — Целительная магия, можно попробовать объединить силы, отец Мирта тоже маг, материализуем болезнь.

— А мне конец, тут не хватит нашего с тобой искусства. И сколько можно повторять — пере материализовать и вывести из тела и крови можно бактерии и паразитов. — разводит руками, молчит немного, потом продолжает спокойней: — Многим другим тоже конец, но минимум половина переживёт болезнь, и вот тогда…

— Не надо, я понимаю. — встаю, отхожу от кровати. — Мирт.

— Всё так, милая, всё так. — голос женщины совсем слабый.

— Я не хочу, не так, и не… — прикусываю губу.

— Ладно, потом об этом, но всё же подумай хорошенько. — отмахивается женщина. — И остерегайся его отца, у него в замке был целый гарем невольниц. А сейчас он тут, один, и не одна женщина не разделила с ним постель. Но больше странно другое — он тоже никого не спешит приглашать к себе, смотрит на тебя.

— Я не могу! — вскрикиваю, а на глазах слёзы.

— Тёмные времена, девочка, тёмные решения. — хрип, а не голос. — Иди сюда, дай я тебя обниму.

Я подхожу, ложусь рядом, и мы просто молча смотрим в небольшую щель на потолке у двери. Я думаю, над тем, что она сказала — и становится тошно. Но реальность такова, что я самый слабый из всех воинов. И самый бесполезный. Женщины или нашли себе пару, или как Айша и Питра…

— Я могу строить, кашеварить, воевать. — перечисляю тихо.

— Это неважно, Чудо. — грустно улыбается моя мать. — Ты женщина, а значит…

— Я уйду отсюда, от них, и тебя с собой заберу. — смотрю на капельки в щели, пошёл дождь. — Отсидимся, отлежимся, ты поправишься, и двинемся к свободному городу.

— Лес окружён, дочка, это верная смерть. — женщина поправляет рукой мои волосы. — А может что похуже, эльфов имперцы не щадят, только рабский ошейник и…

— Но должен же быть выход! — вскрикиваю.

— Ты его знаешь. — она снова смотрит на меня, а в её глазах сожаление. — Это не самый худший вариант.

— Когда мы выдвигаемся? — игнорирую её намёки.

— Через пару часов. — кашель, одышка. — Там, в углу, приготовлено для тебя. Мирт принёс утром, сказал, что это будет лучше всего.

Я встаю с кровати, обнаруживаю большой мешок с завязкой. Рядом на столике — меч, три метательных ножа, небольшой лук и колчан со стрелами. Меч одноручный, простенький, но добротный. Проверяю заточку — режусь и посасываю палец. Десять стрел, не пожалели для меня — наверное, мать настояла.

Открываю мешок, нахожу аккуратно сложенную одежду. Кольчуга, серая рубаха, такие же подштанники. Кожаная чёрная жилетка, штаны из плотной ткани с несколькими кармашками и ремнём, портянки. В самом конце курточка по пояс, из хорошей кожи, тоже чёрная. Сажусь, и смотрю себе на ладони, закрываю ими лицо.

— Ты справишься. — голос Ники совсем слабый. — Главное, пообещай, что вернёшься живой.

Сижу какое-то время, потом говорю тихонько:

— Обещаю…

Женщина уже спит, и не слышит меня. Сон беспокойный, она мотает головой, что-то бормочет себе под нос. Могу разобрать только — «Чудо, маленькая, бедненькая». И потом совсем непонятно.

Облачаюсь прямо здесь. Металл кольчуги дрянной, совсем никакой, но я знаю почему её принёс Мирт. Она лёгкая, совершенно незаметная. Одежда старая, судя по отметинам и заплаткам — в ней уже кого-то убивали. Проверяю как всё сидит, цепляю на пояс меч и вставляю в специальные кармашки-ножны кинжалы для метания. На спину лук в хитрый захват. Я уже отработал это движение до автоматизма, времени было у меня много.

Проверяю лоб женщины — он горячий. Смотрю на столик рядом — там пустая кружка, судя по запаху — отвар от температуры. Посылаю совсем слабую волну исцеления, должно помочь, хотя бы сбить жар. На большее я не способен, во всяком случае пока. Накидываю плащ, влезаю в невысокие кожаные сапоги, выхожу на улицу, тихо прикрыв за собой подобие двери.

— Как г…старуха? — слышу голос сбоку.

Подставляю лицо капелькам дождя, чуть приоткрываю рот и ловлю влагу на язык. Я узнаю его, Манкл, простолюдин, один из тех, кто прибыл с отцом Мирта. Невысокий, худощавый, с длинным носом и лысиной. Вот как они уже называют её — «старуха». Сказать он хотел другое — «гадина» или «гадюка». Тут не любят змей, я пока не разобрался почему. Но слова «гадина» и «змея» во всех формах означают оскорбление.

— Госпожа в порядке, со дня на день поправится. — бросаю ему.

Не смотрю, направляюсь в сторону скопления разведчиков. Но могу поклясться, что он сейчас смотрит на мою задницу и ухмыляется. Все они ждут, когда графиня умрёт. Тогда им можно будет со мной так же, как с Айшой и Питрой. Не сразу, конечно, но постепенно. Ничего, мы ещё посмотрим — кто-кого.

Когда подхожу, командир кивает мне одобрительно. Солдаты стоят под небольшим навесом, рассматривают карту, нарисованную от руки. Вглядываюсь, вижу наш будущий путь. Минимум два дня, а то и больше.

Мы придём за несколько часов до того, как там кто-то пройдёт. Потом нужно будет их всех положить, забрать важные документы, по возможности допросить. Лошадей, если получится, пригнать. Они подойдут для еды. Припасы тоже нужны, так что всё что найдём, включая одежду, нужно будет тащить сюда.

— Готова? — спрашивает парень, улыбаясь.

Он снова обнимает меня за плечо, а я опускаю голову. Нет, не будет этого, никогда и ни за что. Я не хочу, и никто меня не заставит. Лучше смерть, чем вот так. Тело может и женское, но никакого желания делать это с мужчинами, у меня нет. Возможно, лет через двадцать-тридцать, я окончательно привыкну и буду осознавать себя как женщину, и вот тогда у меня появятся какие-то намёки на такую связь. Но даже это кажется невероятным.

— Да. — отвечаю, и натужно улыбаюсь.

— Через пол часа выступаем, мы думали тебя придётся ждать дольше.

Он уходит, а я смотрю вслед. Чувствую взгляд в спину. Оборачиваюсь — барон, отец Мирта. Полный и высокий мужчина, ему около пятидесяти. Как и у сына — карие глаза и тёмные волосы, небольшая бородка. Улыбается и пялится на меня с интересом. Я резко разворачиваюсь, и ухожу на окраину небольшого поселения. Облокачиваюсь плечом на толстый ствол дерева, и смотрю в даль.

— Барон маг, боевой маг, будь осторожна с ним. — вспоминаю слова Ники.

«Прямо сейчас уйти, и больше не возвращаться сюда.» — крепко сжимаю кулаки. — «Куда уйти, и что делать?»

Действительно, я же даже не умею охотиться нормально, лишь знаю основы. Когда вернёмся, нужно обязательно научится. Сделать упор на этом, и продолжать заниматься магией и мечом, разбавляя это стрельбой из лука. А потом — уйти, жить одному, построить себе замаскированное жилище под землёй. Я видел, как это делают, даже помогал, думаю и сам смогу. Не с первого раза, так с десятого, всё получится.

А когда всё закончится, лет через десять уж точно, выйти. Направиться в портовый город, уплыть отсюда подальше. Куда угодно, лишь бы не оставаться в этом проклятом лесу. Устроиться работать, просто жить, и может быть, искать способ вернуться.

— Пора. — рядом появляется разведчик.

Киваю, и смотрю как пятеро уходят дальше, в лес, скрываясь и появляясь из-за деревьев. Наши плащи зелёные, с коричневыми пятнами, и они действительно могут скрыть из виду человека. Только вот эльфийскому зрению всё равно — я вижу каждого.

Делаю шаг по расхлябанной земле, а мысленно прошу прощения у Ники. Если не смогу вернуться — что бы она не сильно обижалась. А ещё, очень надеюсь, что она меня дождётся. Я не хочу, чтобы она умирала. Во всяком случае так, в одиночестве, пока я нахожусь неизвестно где.