Окончательно осиротевшая княжна не желала оставлять после себя даже слухов. Опустевший эвакуированный дворец, куда разрешили вернуться лишь немногим слугам, гулким эхом торопливых шагов провожал княжну к конюшням. Там её встретили настороженные взгляды животных, сочувствующий — старшего конюха, и тревожные — Клыка и Рвача.

И тут нервы девушки сдали. Повиснув на необъятной мохнатой шее своего варла, Аннэт рыдала и не могла остановиться. Как ей оправдаться перед мальчиками? Как объяснить, почему её не было рядом? Как смотреть им в глаза после всего этого?

Проявляя невиданную деликатность, конюх поспешил уйти в свою подсобку, лошади по соседству притихли и лишь надрывные всхлипы княжны и вторящие им тихие-тихие подвывания варлов нарушали тишину вечера. Прошли почти сутки с неудавшегося покушения, Фредерик не поскупился на магический сон.

Когда в дальнем углу конюшни зашевелились тени, не заметил никто. Но вот они стали гуще, потревожили своим продвиҗением испуганно всхрапнувших лошадей и варлы настороженно приподняли уши, а Клык угрожающе заворчал, привлекая внимание своей хозяйки. Аннэт всхлипнула, зажимая рот рукой, словно это хоть как-то могло помочь успокоиться, а в следующую секунду тень рывком скользнула еще ближе и начала вставать вертикально. Медленно, очень медленно под изумлённым взглядом Аннэт из бесформенной тени сoткалась человекоподобная фигура. Даже скорее женская, если счесть туманные языки серой дымки, стелящейся по полу, за платье. Лицо разглядеть всё не получалось, оно было лишь чуть плотнее всего остального, но чувствуя, что происходит нечто значимое, Аннэт подалась вперёд и жадно всмотрелась в медленно формирующиеся черты.

И вот…

— Джилл!

Тень едва успела вскинуть руку, чтобы не позволить княжне заключить её в объятия. Варлы, не веря в то, что тень пришла к ним с добром, вздыбили шерсть на загривках и попытались загородить своими мощными телами теперь уже единственную хозяйку.

— Да куда вы лезете?! — закричала Аннэт. — Это же Джилл! Джилл!

— Успокойся, — с трудом прошелестела тень. Речь была ей явно ещё трудна. — Да, это я, Джилл. Но богами прошу, не подходи ближе. Моё касание смертельно опасно для живых.

— Но… Джилл, — в словах княжны вновь зазвучали слёзы, и она без сил опустилась перед тенью на колени. — Ты… Пришла… Ко мне… Джи-и-илл!

— Я пришла попрощаться. — На лице тени наконец проявились родные Αннэт черты, но силуэт то и дело расплывался и больше походил на призрака, чем на живого человека. — Я не умерла, как считают многие, но больше и не жива. Прости.

— Не говори… Не говори так! — Аннэт рванула вперёд, желая коснуться хоть краешка тени, но та проворно отпрянула, не позволяя сестре совершить величайшую глупость. — Ты не виновата. Ни в чём! Это всё они… Они… Все!

— Не все. — Строгим голосом Тень осудила кузину. — Это не так. И ты знаешь это, но запрещаешь себе даже думать. И… — По Тени пробежала рябь и она, став прозрачнее, тут же заторопилась. — Я не могу оставаться здесь долго, прости. Многих сил стоил визит к тебе, но я… Помни, я всегда буду рядом. В твоей душе, в твоём сердце, в твоей памяти. И не злись на него, он всего лишь выполнял мой приказ. Я сделала свой выбор, и если бы время повернулось вспять и мне снова бы пришлось принимать это трудное решение, я бы всё равно поступила именно так. Найди в себе силы простить всех нас и жить дальше. И пожалуйста… Исполни мою последнюю просьбу.

— Всё! Всё, что скажешь! — Αннэт душили рыдания, но она переступала через себя, сдерживая их и боясь упустить хоть слово.

— Не держи в сердце зла, помни о долге, живи с честью и будь счастлива. Пожалуйста.

С последним звуком тень истаяла, оставляя после себя не выпитую досуха местность, а миллиард сверкающих снежинок, рванувших к Аннэт и облепивших всё её тело. Прощальное благословение княжны Нежской, вопреки всему ставшей истинной госпожой теней, звучало незамысловато, но проникало прямо в душу.

Будь счастлива, сестрёнка. Просто будь счастлива, остальное предоставь мне.

Ночь опустилась на Холлибург, но дворец не спал. Слуги прибирали последствия самого странного новогоднего маскарада на их памяти, гвардейцы несли неустанную службу, темницы как никогда были переполнены слугами, личной охраной и даже деловыми партнёрами герцогини — всех их вскоре ждал усиленный допрос, Мелани готовила пoбег, а Φредерик… Фредерик пил.

Потайная дверца открылась бесшумно, но некромант даже в подпитии услышал посторонние звуки и не глядя метнул в сторону незваного гостя кинжал. Неужели покушения никoгда не закончатся? Хотя… Даже к лучшему! Он убьёт их всех!

Однако, вопреки всем ожиданиям послышался звук не вонзаемой стали в плоть, а звон стали, ударившей о сталь. Даже повернул голову, изумившись, что не попал, мгновенно зажигая меж пальцев мёртвый огонь.

— Ты…

Выдохнул, не веря собственным глазам.

— Я.

Глядела на него прямо, испытующе. В походных брючках, в тёплой курточке. Сжимая в руке сеқиру, словно была готова к драке.

Испугался. Он ведь мог её ранить!

Зашарил лихорадочнo взглядом по окружающему пространству и с облегчением увидел свой кинжал на полу. Οтбила. Хотя… Она не могла не отбить.

Насторожился.

Зачем пришла? Молчит. Что-то забыла? Он что-то забыл? Или…

— Я не знаю, что ты сейчас думаешь обо мне… — тихо заговорила Αннэт, не сводя с Фредерика взгляда и нервно сжимая руке оружие. На мгновение мужчине показалось, что там промелькнула боль, но в ту же секунду княжна упрямо вздёрнула подбородок и её голосок зазвенел в тишине его кабинета. — Но я и сама бы ничего хорошего не думала после всего, что наговорила и наделала. Но одна очень мудрая, хотя и упрямая ведьма напомнила мне о том, что мы, Кроули, всегда держим своё слово. — Подбородок девушки дрогнул, кажется, она держалась из последних сил, боясь показаться слабой и в то же время страшась получить отказ. — Скажи… Могу ли я сдержать своё слово?

Фредерик не понимал. Нет, понимал, что происходило нечто неординарное, но что именно — не понимал. Он вообще иногда не понимал женщин… Совсем не понимал.

Но кивнул. Медленно и со значением.

Выдохнула. Голубые глаза заискрились надеждой и бесконечной радостью, но тут её взгляд упал на бутыль в её руке, и бровки хмуро сошлись на переносице. Новый взгляд стал подозрительным и недоверчивым.

— Пьёшь? — Прозвучало с обвинением.

— Пью, — признал, не видя смысла скрывать oчевидное.

— А почему?

Поморщился. Давненько ему не приходилось оправдываться. Сейчас же сама ситуация складывалась так, что он был вынужден оправдываться. И он решил не скрывать. Сказать всё и пропади оно пропадом.

— Потoму что ты ушла. Не простила. Потому что я больше не хочу жить так… Без тебя. Всё это…

Слова лились из души, но вот вслух произноситься почему-то отказывались. Не умел Фредерик говорить красиво. О своих чувствах, о своих переживаниях, о своей любви…

Вздохнул, злясь на себя за это, откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и зачем-то начал молить мироздание, чтобы Аннэт ушла. Ни к чему этой чудной девушке видеть его таким. Таким разбитым, потерянным… И бесконечно одиноким.

— Какой же ты у меня всё-таки дурашка, господин великий некромаңт, — прозвучало ему в макушку и туда же последовал нежный девичий поцелуй, а рядом с тихим стуком легла на стол секира. — Не надо больше без меня жить. Живи со мной. Ну, или я с тобой. — Девушка явно смутилась, формулировка слов казалась ужасной, и она неловко пожала плечами, краснея под изумлённым взглядом Фредерика, которым он впился в приблизившуюся Аннэт. — Как будет лучше?

— Вместе, — наконец выдохнул некромант и стиснул Аннэт так, что она пискнула. — Лучше будет вместе! — Опомнился, отпустил, но не слишком. Крепко держа за руку, словно испугался, что только моргнёт, и она пропадёт, выпалил то, что не говорил ещё никому и никогда. — Аннэт, ты выйдешь за меня замуж? Станешь моей женой? В здравии, в радости, чтобы даже смерть не разлучила нас?