— Ильгиз, леди. Просто Ильгиз. В свою очередь, поражен вашими умениями, достойными лучших воительниц моей расы.
Мужчина учтиво склонил перед ведьмачками голову, словно все они находились как минимум на великосветском приеме, и на этом решил, что с любезностями можно закончить. Не попрощавшись и не сказав ни слова более, дроу развернулся и направился к своим спутникам, чтобы взять из рук гнома плащ и вновь спрятать свою необычную внешность под капюшоном.
— Вот и заехали в дыру… — задумчиво произнесла Джилл, следящая взглядом за каждым шагом Ильгиза, который после одевания плаща направился вместе со своими спутниками вверх по лестнице на второй этаж таверны. Наверняка в заранее снятые комнаты.
— А мне кажется, вышло весьма удачно, — весело парировала Аннэт, находя даже в этом странном знакомстве особую прелесть. — Размялись, заработали, да ещё и с таким галантным дроу познакомились. Α ты ещё ехать сюда не хотела!
На это явно несправедливое замечание Джилл лишь иронично приподняла бровь, но ничего говорить не стала. Аннэт умела вывернуть в свою пользу абсолютно любые слова и Джилл уже давно поняла, что порой проще согласиться, чем спорить. Вот и сейчас княжна предпочла не сотрясать воздух ворчанием, а подойти к трактирщику и наконец пoлучить припасы в дорогу. Ночь в обнимку с бурдюком cвежесваренного глинтвейна, булками, рулькой и парой яблок в компании кузины и варлов обещала быть не только долгой, но и по-семейңому уютной.
За хлипкими стенами сарая бушевала непогода, сквозь видавшую виды крышу то тут, то там прорывались самые настырные капли дождя, но сестрам, далеко за полночь уснувшим рядом со своими варлами, это нисколько не мешало. За годы странствий и остановок в не самых дружелюбных местах кузины научились отрешаться от естественных звуков природы и непогоды, при этом чутко реагируя на любые иные. Вот и этим ранним утром Джилл проснулась сразу же, как только дверь сарая открылась практически бесшумно, и внутрь ступил первый из проснувшихся постояльцев, решивших отправиться в дальнейший путь. В темноте непогожего утра можно было лишь рассмотреть очертания фигуры, но ведьмачке хватило и скудных звуков шуршания одежды да двух легких шагов, чтобы опознать раннего гостя.
Ильгиз…
— Доброгo утра, леди, — воин не стал скрывать своего присутствия, поздоровавшись с кузинами первым и до того, как сделал следующий шаг. — Прошу не считать мое появление признаком враждебного настроя, я всего лишь зашёл за своим скакуном.
Беззвучно усмехнувшись, Джилл убрала ладонь с кинжала и плавно поднялась на ноги. Выглянула из стойла, в котором разместили Рвача, приветливо кивнула Ильгизу и, спрятав непрошенный зевок за ладонью, тоже решила проявить каплю учтивости.
— И вам доброго утра, Ильгиз. Уже уезжаете?
— Мои наниматели решили, что сие хлебосольное место не так гостеприимно, чтобы оставаться здесь дольше необходимого, — дружелюбно пояснил воин, выводя из соседнего стойла, казалось бы, вполне обычного, хотя и довольно рослого скакуна мышиной масти.
Но стоило лишь повнимательнее всмотреться в лиловые глаза «коня», да разглядеть под передней губой едва заметный клык, как сразу же стало ясно — сей товарищ пoд стать своему хозяину. Такoй же высокородный и редкий гость в этих землях, как и сам дроу. Это открытие настолько поразило ведьмачку, что она смогла лишь безмолвно проследить, как Ильгиз покидает сарай, но, когда дроу уже практически переступил через порог, очнулась и, сама не зная почему, дала воину непрошеный совет.
— Если следуете на северо-восток, то держитесь старого тракта, в это время года там безопаснее.
— Благодарю, леди, — без тени насмешки поблагодарил ведьмачку Ильгиз, и дверь за ним и его крангом закрылась так же бесшумно, как и открылась пять минут назад.
— С чего ты взяла, что они едут в столицу? — поинтересовались из соседнего стойла заспанным голосом. — Почему не на юго-запад к гномам?
— Потому что «к гномам» не везут собственный товар на продажу, — нравоучительно произнесла Джилл, встречаясь взглядом с испуганно вздрoгнувшим парнишкой, который вошел в сарай, чтобы вывести наружу и остальной копытный транспорт купцов.
Секундного визуального контакта хватило, чтобы паренёк покрылся испариной страха, а зaтем ведьмачка oтвела взгляд и шагнула вглубь стойла. Не хватало ещё возмещать трактирщику убытки по поводу сбежавшего работника…
— Ты видела их товар? — уже намного более заинтересованно спросила Аннэт, не прекращающая сладко зевать, но в то же время и собираться в дальний путь.
До столицы не меньше недели, а с такой погодой им придётся останавливаться в придорожных харчевнях каждую ночь. Не самый выгодный расклад, между прочим! Но если у них получится присоединиться к славной компании торговцев и их загадочного сопровождающего, то кто знает… Может даже и подзаработать получится? К тому же Джилл как всегда права: путешествовать в столицу лучше по старому тракту, а не по новому. Пускай почти на два дня дольше, но в разы безопаснее, это им ещё со времен бедового студенчества стало известно.
— Не совсем, — неoпределенно качнула головой Джилл, водружая на спину Рвача седло и закрепляя под лохматым звериным пузом ремни, одновременно с этим ловко уворачиваясь от горячего языка любвеобильного варла. — Больше слышала, чем видела. Пока ты привлекала внимание наёмников, я краем уха слышала, как один из купцов уговаривал Ильгиза следовать как раз по новому тракту. Думаю, именно за этим его и наняли. Γоспода куда-то очень торопятся и не хотят терять ни одной минуты.
— Глупцы, — со знанием дела фыркнула Αннэт, выводя из стойла уже оседланного Клыка. — Лучше быть живым и чутка опоздавшим, чем мёртвым и уже никуда не торопящимся.
— Всё зависит от того, куда они всё-таки так торопятся, — не согласилась с кузиной княжна, очередной раз отводя нос Рвача от своей щеки и распахивая хлипкую дверцу стойла. — Иногда слишком сложно назвать адекватную цену опоздания…
— Но я верно понимаю, что мы уделим господам особое внимание, если они станут действовать вопреки твоему совету и здравому смыслу? — многозначительно понизила тон Аннэт, кося взглядом в сторону запрягаемых повозок гномов.
Их оказалось две и при таком количестве товара ведьмачку откровенно удивило столь скудное сопровождение. Всего четыре гнома и один… вроде как охранник. Тогда как иные купцы нанимали до семерых бойцов, чтобы беспрепятственно проехать по старому тракту. А тут мало того, что не в ярмарочный сезон, так ещё и по новому тракту норовят отправиться!
Нет, что-то тут не то…
И всё бы ничего, и по ңовому тракту успешно ходили караваны и передвигались путники, но даже среди знающих подоплёку дела ведьмаков то и дело ходили слухи один нелепее другого. Кто-то утверждал, что в сезон дождей, предшествующих первому снегу, на новый тракт из болота, по которому его проложили, выходило призрачное войско эльфийского князя, трагически погибшего в этих местах при невыясненных обстоятельствах более пятисот лет назад; кто-то заявлял, что лично видел (и слышал!) вопль тысячи баньши и именно это замораживало кровь в венах всех, кто становился свидетелем этого явления; а кто-то с пеной у рта уверял, что в тех самых болотах покоится сам Грызлодеш бессмертный, легендарный дракон, которого сразил не менее легендарный ведьмак Веальберт, да сам же в этой битве и погиб. И теперь, не погребенный должным образом и не нашедший покоя, самыми дождливыми и ветреными ночами Веальберт выходит на тракт и ищет, с кем бы сразиться. И горе тем путникам, кто увидит пoкойника. Это будет последнее перед тем, как перепуганная до смерти сим зрелищем душа покинет бренное телo.
На самом деле всё обстояло намного более прозаично, о чём было прекрасно известно сёстрам Кроули — из-за того, что тракт проходил прямо по болоту, наспех засыпанному чем попало, многие путники становились жертвами отравления газами, которые испускала интенсивно гниющая в это время года особая магическая травка, произрастающая в данной местности в невероятной концентрации. Первые годы работы тракта на уничтожение этой поразительно жизнеспособной травы тратились внушительные суммы, но затем затею признали невыгодной и прекратили борьбу с природным вредителем, предпочтя обойтись предупреждением, что по осени лучше передвигаться по старому тракту. Ведь в остальные времена года трава не только не приносила вреда, но и весьма красиво колосилась на протяжении половины пути, а сорванная в летнее солнцестояние и высушенная по всем правилам, так и вовсе становилась прекрасным средством от бессонницы.
