- Однако, ходи, товарищ Ермолаев, в отделение. Двоих я задержал оттудова. Шибко беспокоятся, нельзя долго держать.
- Я мигом.
Через пять минут он был в участке. Те двое, старик и молодой, выглядели весьма колоритно - наверное, так же одевались их предки сто или двести лет назад. Они чувствовали себя неуютно, ерзали по скамье, озираясь по сторонам, и вполголоса переговаривались. На появление Ермолаева вначале не отреагировали, но на приветствие ответили по-русски.
- Вы откуда будете? - начал Ермолаев.
- Из тайги мы, унхуры, - с забавным акцентом пояснил старший.
- Пешком пришли?
- Однако, пешком.
- Зачем пришли?
- Беда у нас. Беда пришла на нашу землю. Скоро все мы кончимся. Лунки опять пришли. Лунки наших еви начали замуж брать. Отдариться хотели, а толку нет. Может, им другое что нужно. Вот сюда пришли, на базаре смотрели, а нас солдат сюда привел. Отпусти, начальник, шибко беда у нас.
Старик вытер глаза рукой. Ермолаев, уже не удивляясь своему везению, решил действовать наскоком.
- Не горюй, дедушка, - бодро сказал он. - Я смогу вам помочь, прогнать лунков и всех шайтанов. Сам всевышний этого хочет.
Похоже, наивные лесные жители этого ждали.
- Не врешь, начальник? - возбужденно заговорили они. - А то шибко беда у нас, маячки придут, где жить будем?
- Ну что ж, пошли? - предложил Ермолаев. - Прямо сейчас.
Пришельцы стали переглядываться. Наконец старик заговорил:
- Скоро нельзя, начальник. Ждать надо. Шаман спросит у духов, тогда айда к нам.
- Мои духи говорят мне, что промедление смерти подобно. А шамана на месте спросим, - Ермолаев даже не старался подделываться под туземную речь, чувствуя, что эти странные люди его поймут. - Если его духи скажут - нельзя, пойду назад. Для кого я стараюсь, в конце-концов…
Пока унхуры раздумывали, Ермолаев послал за Викой и велел ей срочно собираться. Впрочем, она, как активный молодой спортсмен, была в полной боевой готовности, и через четверть часа появилась в кабинете, волоча за собой два рюкзака. Как ни странно, но именно ее появление и решило дело - унхуры согласились. Позже Ермолаев догадался о причине их реакции: напуганные темные люди поначалу не были уверены и в Ермолаеве - мол, не один ли это из тех хитрых злых духов, которые, как рассказывали еще старики, приходят с кладбищ и городов. Но, увидев девушку, они успокоились - по крайней мере жены среди соплеменниц ему не надо, никого под землю не утащит. А Ермолаев-то думал, что они примут Вику за его младшую сестру…
Они долго пробирались по болоту и извилистым лесным тропинкам, прежде чем оказались в поселке. Определив Вику на постой, Ермолаев прежде всего пошел в избу местного вождя, которого звали Сонг, и преподнес ему сигареты и чай. Вождь был молод, и довольно хорошо говорил по-русски.
- А что, чужого человека здесь не видели? - спросил Ермолаев уже перед самым уходом. - Может быть, золото искал или еще что…
- Был человек такой из города, тоже желтые камни искал. Только он не человек, а Хозяин, Курбат-ики.
- А где он теперь? - спросил Ермолаев.
- Старики говорят, он и здесь есть, и в городе есть.
- Понятно. А где он желтые камни искал?
Сонг внимательно посмотрел на него:
- Покажу, где искал. Духи велят, покажу. А теперь на поляну надо. Кам придет.
На поляне готовились к камланию. Ермолаев отнесся к затее скептически, но виду не подал и согласился участвовать в языческом обряде. Когда взошла луна, шаман обрядился в длиннополую шубу, увешанную множеством металлических фигурок и кожаных косичек, на голову надели остроконечную шапку. Вскоре все взрослые собралось у костра, каждый выпил по ковшику травяной настойки, и действо началось.
Шаман приблизил бубен к огню, разогрел натянутую на бубен кожу и стал размеренно постукивать по нему колотушкой. Ритм убыстрялся, зазвучала ритуальная песня, и мир удивительным образом преобразился - темное небо стало светлым, костер и люди вокруг застыли, а грубые деревянные фигурки чаек на шестах приобрели реалистические очертания и даже, как показалось, зашевелились. Тело стало легким и понеслось вдаль с несусветной скоростью. “Ермолай, держись за бубен!” - прозвучало где-то рядом. Он оглянулся и увидел шамана, который приблизил к нему край деревянного обода.
Но хвататься за бубен не пришлось, потому что в следующее мгновение Ермолаев уже стоял один на твердой земле, среди высоких деревьев. Подошел человек, лица его разглядеть было невозможно - словно он старательно прятался в густую тень.
- Это ты, что ли, Курбат-ики? - спросил его Ермолаев.
- Да, так меня называют, - медовым голосом ответил незнакомец.
“Ну погоди, приятель, - подумал Ермолаев. - Снится ли мне, или вправду существуют иные миры, а только сейчас я все про тебя узнаю…”
- Так ты - дух того, кого я ищу? - спросил он у Курбат-ики.
- Ты же сам не знаешь, кого ищешь…
- Я ищу тех, кто творит зло.
- А что есть зло?
- Ну, это понятно, - ответил Ермолаев. - Те, кто ищут легких путей в ущерб другим, кто мешают людям жить счастливо, те и творят зло.
- Так просто? А если мы защищаем традиции, где каждый знает свое место, и счастлив уже потому, что никто не отнимет предназначенную ему судьбу, где мысль очищена от лукавства, где прожитые годы человека - его достояние?
- Все правильно, и благородно, но только тех, кто хочет развития или просто отличается от других, вы объявляете врагом… - ответил Ермолаев.
- Конечно, ведь такие люди вредят нам.
- Они не вредят, они живут по-другому. Мир многообразен и поворачивается к человеку разными гранями.
- Нет, - возразил Курбат-ики. - Не надо себя обманывать…
- В чем обман? В обществе каждый может жить по-своему, и не мешать другим, и жить в мире.
- Ты ведь сам понимаешь, что такого общества нет.
Ермолаев промолчал.
- Люди всегда воевали друг с другом, - продолжал Курбат-ики. - И побеждали те, чье время пришло.
- А как узнать, чье время пришло? - спросил Ермолаев.
- За кем осталось поле битвы…
- Это ты, значит?
- Да. И ты.
- Что за ерунда!..
- Ермолаев, ведь ты такой же, как я.
- Нет, неправда, - Ермолаев зажмурил глаза и резко раскрыл, чтобы проснуться.
Еще раз, и еще…
Он очнулся оттого, что в лицо ему брызгали водой. Кругом были сосредоточенные лица унхуров. Камлание кончилось.
Дом Курбатова, черный и мрачный среди тайги, Ермолаев нашел легко. Он взбежал по ступенькам крыльца, распахнул дверь и быстро миновал сени.
Курбатов сидел за столом, одетый в неизменный старинный сюртук.
- Ну что, душевный ты наш, как дела? - приветствовал его Ермолаев.
- Мои-то дела - табак, а у тебя-то, вроде, не лучше?
- Это почему же? - не понял Ермолаев.
Курбатов зловеще усмехнулся:
- Ну как же - пока ты тут рыскал, девку твою я…
Ермолаева бросило в жар. Он на мгновение растерялся, и Курбатов, воспользовавшись моментом, схватил со стола чайник и бросил, метя в голову. Попал. В глазах у Ермолаева потемнело, и он закачался. “Только не терять сознание, - приказал он себе. - Иначе конец”. Но ноги подкосились, и он сел на пол. Курбатов бросился на него, взмахнув полами сюртука, но Ермолаеву удалось рвануться в сторону. В голове быстро прояснилось, и он, собрав все силы, повалился на Курбатова, целя ему локтем в нос…
В корзине под лавкой нашлась веревка. Ермолаев связал маньяка и присел отдохнуть, потирая лоб. Из ссадины сочилась кровь. “Это хорошо - шишки не будет”, - подумал он.
Курбатов зашевелился.
- Не люблю крови, - произнес он.
Это прозвучало нелепо.
- Еще вопрос, - вспомнил Ермолаев. - Барыга сказал, что про Вику ты не знал, что она здесь.
- Купился ты. Тогда не знал, а теперь знаю.
Ермолаев ощутил смесь досады и облегчения: “Да, ловко он меня расколол. Но зато с Викой все в порядке - а это главное”.
