- Договорились! – вскочила я.

- Лизи, не бросай меня с ним! – взмолилась Лили.

- Грэг, не вздумай её доставать, – строго сказала я.

- Хорошо, – миролюбиво согласился тот, – Лили, тебе хоть есть на чём вернуться домой?

- Я поеду на автобусе, – процедила Лили.

- Поздновато для автобуса, – задумался Пол.

- Нет, как с тобой не прокатит, – отрезала я, – Сороковой всё ещё ходит. Лили, у тебя деньги есть? Помнишь, где остановка?

Сестра горячо закивала. Она вскочила и побежала наружу. Пол обнял меня и потащил вслед за ней.

Я будто снова погружаюсь в детство. Снова дышу ночным воздухом, солью, водорослями и рыбой. Слышу крики чаек, шум прибоя и шелест деревьев. Босые ноги проваливаются в нагретый солнцем песок. Небо усыпано мириадами звёзд. Только сопящий сзади Пол всё портит.

Я побежала к берегу. Плеск воды, прохладное прикосновение моря. Я захожу всё дальше.

- Куда намылилась? – слышу я сзади, – Прямо в одежде собираешься купаться, рыба моя?

Я не слушаю его. Загипнотизированная, иду дальше. Приятно потом было вернуться в кровать и заснуть, вся солёная и с мокрыми волосами, после обтираний полотенцем и стакана горячей воды.

Вода по пояс, по грудь, по шею. Я плыву, рассекая волны, море качает меня, словно колыбель. Меня уносит всё дальше и дальше, огни города удаляются. Я ныряю, руки касаются песчаного дна. Я дрейфую среди толщи воды, легкие разрывает. Чувствую прикосновение рук. Пол хватает меня за плечи, гладит щеки, убирая волосы назад. Его губы касаются моих лишь на секунду, и этого хватает, чтобы я оттолкнула его и пулей вылетела наверх. Я закашлялась, продирая слезящиеся от соли глаза. Пол выныривает следом. Снова держит меня за лицо и целует, уже более уверенно и страстно. Я уже потеряла всякое желание сопротивляться. Будь что будет.

А с побережья доносятся знакомые строки The Beatles.

Так и быть, так и быть, так и быть, так и быть, –

Шепот мудрых слов, –

Так и быть.

====== Явление восьмое ======

В окне был виден кусочек неба. Этот кусочек неба – первое, что я видела, просыпаясь, и последнее, что я видела перед тем, как закрыть глаза. Когда я была маленькая, я часто болела, и постоянно меняющийся лоскуток небес служил моим личным счётчиком времени. Бабушка держала меня за руку, меняла компрессы и давала чай с малиновым вареньем. Хорошо было. А потом её сдали в дом престарелых. Я сначала возмущалась, но потом увидела, что окно её комнаты выходит на море.

И вот, я проснулась и увидела небо, затянутое серыми тучами. Подошла к окну и распахнула его. На асфальте было написано:

Лили, ты самая лучшая!

Нетрудно было догадаться, кто это написал. Интересно, Лили уже прочитала?

Раздался крик... Да, Лили только что прочитала. Я бросилась к ней. Она стояла у открытого окна, вся дрожа от злости.

- Как всё прошло? – обернулась она с наигранной улыбкой.

Я скривилась, вспомнив поцелуй.

- А у тебя? Не доставал? – в свою очередь спросила я.

Она точно так же скривилась.

- Он всё-таки увязался меня провожать, – процедила она, – Сказал, что в последнее время участились преступления в это время суток. Проводил меня до самого дома. Тогда я наконец отвязалась от него. И то с трудом.

- Я поговорю с ним, – вздохнула я.

Я оделась, накрасилась, собрала волосы и вышла на работу, от всей души надеясь не встретить Пола. Ха, как бы не так! Стоило мне войти через служебный вход, как он налетел сзади, закрыв мне руками глаза.

- Жан, это ты? – спросила я.

- Кто-кто?

- Мой любовник.

- Но меня Пол зовут.

Я прыснула. Могла бы и предвидеть. Он обнял меня сзади, коснувшись губами моей шеи. Горячее дыхание обжигало нежную кожу.

- Ты думаешь, я какая-нибудь легкодоступная потаскуха? – устало спросила я.

- Нет, конечно, – удивился Пол, – Я люблю тебя.

- Да ты меня едва знаешь! – возмутилась я, – Нет, спасибо, я не увлекаюсь курортными романами.

- Я тебя знал ещё со средней школы. Правда, ты меня не знала, – засмеялся Пол, – Ты была такая бойкая. Мутузила моего брата, как могла. Тебе даже местные авторитеты были не указ. Настоящая дикарка и заботливая сестра. Все знали, что сестра тебя отчаянно завидовала, и ты это знала, но тебя это, похоже, мало волновало. Ты всё равно не давала её в обиду и заботилась о ней. В какой-то степени ты была примером для меня, потому что брат из меня никудышный.

Он остановился, чтобы перевести дух. Я могла бы в это время освободиться и убежать, но не стала этого делать.

- Ты помогала отцу на работе с пятнадцати лет, помогала матери по хозяйству, ухаживала за больной бабушкой. Я даже посуду не мог помыть.

- Откуда ты всё это знаешь?

- Так тебя наша классная хвалила постоянно. Твоя мама ведь в родительском комитете состояла. Постоянно хвасталась тобой. А мне было стыдно. Такая... идеальная. Ты казалась миражом, чем-то нереальным. И причем всегда приветливая, и видно было, что не из холодной вежливости. И общительная. Хорошо разбиралась в людях. Как будто видела их насквозь.

- Значит, ты мысленно воздвиг меня на пьедестал? А как ты поступишь, если узнаешь, что я совсем никудышная дочь, которая бросила универ, в поступление в который мои родители вложили кучу денег и сил?

- Знаешь, у меня такая же история. Я хотел поступить на фельдшера, и моя мать тоже этого хотела. Знаешь, она сама нас с братом растила. Тоже кучу денег и сил вложила в колледж. Но я не потянул. Не смог. Тупой был слишком и ленивый. Ты-то хоть работаешь, а я нахлебник.

- Допустим. Разве я хорошая сестра? Мы и ссорились, и дрались. Конечно, я её не обижала и она меня. Но когда родители ставили меня в пример перед ней или хвалили меня за счет её унижения, я не заступалась.

- Но ты её любила, и она это знала. У нас с братом всегда были натянутые отношения. Соперники, так сказать. Я хотел быть во всем лучше.

- Да уж.

- Сейчас я исправился. Поверь, я не обижу тебя.

- А мою сестру, значит, можно? – всхлипнула я, – Я знаю, что ты вместе с Грэгом издевался над ней. Ей надо было едва не умереть от рака, чтобы вы одумались.

- Мы были детьми!

- И че?! – раздраженно спросила я, – Это давало вам право безнаказанно издеваться над другими?

- Ни он, ни я не задумывались над последствиями своих поступков.

- Это ещё хуже. Вы ведь и до чего-нибудь похуже, чем депрессия, довести можете, не задумываясь.

- Нет, ты не так поняла. Мы не думали, что это её так заденет. Дети ведь часто не задумываются над сильными душевными метаниями и не владеют причинно-следственной связью. Мы просто думали, что она смешно злится и нас это забавляло. Возможно, мы отыгрывались на ней за всё. А Грэг...

Пол пригнулся ко мне и прошептал на ухо:

- Честно говоря, она ему нравилась и он решил немного подразнить её. Просто игра слишком далеко зашла.

- Вы знали, что из-за вас она боялась школы и ей снились кошмары почти каждую ночь?

- Нет, не знали... Простишь ли ты нас, Лизи?

- Ты не передо мной извиняйся, а перед Лили. Пока она тебя не простит, я даже не стану задумываться о том, чтобы встречаться с тобой. Иначе это будет предательство по отношению к ней.

- Вот за это я тебя и люблю. Самая лучшая сестра.

Он поцеловал меня в макушку, потрепал мои волосы и ушел. А я принялась за работу...

Вскоре выглянуло солнце. Снова стало жарко и уютно. Дети ловили бабочек, стрекотали цикады, шумела трава на лугах подобно морю. А я снова вытирала пыль, меняла лампочки, постельное белье и проверяла сантехнику, ставила средство от насекомых. Одна тётка сгорела на солнце, так что мне пришлось бегать за кремом. Более того, она заставила меня намазать его ей. Другая горничная говорила, что я слишком мягкотелая, а я не хотела иметь дело с администратором, которой нажалуются клиенты.

Потом мы с персоналом сидели на крыльце, подставив ноги летнему солнцу, и негромко сплетничали, наблюдая за тем, как садовник стрижет кусты. Прачка принесла корзину с ягодами, и мы быстро всё слопали.