- А эту песню я написал для Лили, – вдруг объявил он, когда закончил петь, – Ещё давно, когда я учился в школе. Лили, ты тогда уехала, а я очень скучал, не зная, как тебя найти.

- Скучал по моим тощим коленкам, – мрачно улыбнулась Лили.

- Можешь называть меня наглецом, но я надеюсь, что когда-нибудь ты простишь меня, – посмотрел на неё Грэг, – Все слова в этой песне – чистая правда, и тогда, и сейчас, спустя 4 года, и останется правдой даже через 50 лет.

Ты похожа на мимолетный сон – только утром ты не исчезаешь, превращаясь в дым.

Ты похожа песню с виниловой пластинки – даже спустя 50 лет ты останешься прекрасной.

Ты похожа на лето 2005 года – цветущая, чистая и теплая, разгоняющая дожди и побеждающая печаль.

Ты похожа на лист липы, малиновое варенье и тёплый кленовый сироп – потому что ты всё это любишь, потому что я люблю тебя.

Ты похожа рисунок кота на желтой странице, песню про паука на гитаре и неосторожно кинутый мяч на физкультуре.

Ты похожа на танец иголки, управляемой пальцами с розово-зелёным лаком, стёртым на большом пальце.

Ты похожа на невытянутый фальцет и пораненную коленку 7 мая в 2 часа дня.

Ты похожа на резиновые сапоги с уточками и дождливое апрельское утро, настолько прекрасное, что не жалко опоздать на урок.

Ты похожа на самолет, чей светлый след рассекает небо – я не могу оторвать от тебя глаз.

Ты похожа на рекламу магазина “У Боба”, потому что, заглядевшись на тебя, я бросаю всё,

потому что тебя больше нет.

Ты похожа на Человека Из Шкафа, потому что я кричу твоё имя в небо посреди ночью, потому что мне снится твой ненавидящий взгляд.

Ты похожа на цветок, потому что я люблю тебя, так люблю, что хочу срывать, хотя надо было поливать.

Чем дольше длилась песня, тем больше менялось лицо Лили. Кажется, она впервые посмотрела на него другими глазами. Присутствующие вопросительно на неё посмотрели, когда Грэг помолчал.

- Мне не нужны красивые слова, – сказала она, – Мне не нужны эти песни. Я им не верю.

- Да ты радоваться должна! – закричал Ди, бывший одноклассник Лили, – Кому ты ещё нужна такая?!

Лили вздрогнула. Её губы задрожали.

- Такая – это какая? – спросила она непослушными губами.

- У тебя всегда было завышенное самомнение, – скрестил руки на груди Ди, – Ты ведь не блещешь внешностью. Думаешь, Грэг тебя из-за этого дразнил? Нет, он дразнил за не соответствующую действительности самооценку.

- Радовалась бы, что на тебя такой парень обратил внимание, – прибавила бывшая одноклассница Лили, которую звали Джинни, – Нет, серьёзно, он тебе душу изливает, а ты её топчешь.

- Да уж, вы с сестрой друг друга стоите, – поддержала её Лана, тоже бывшая одноклассница Лили.

Мама с папой напряглись, чтобы вступиться за детей. На Лили было жалко смотреть: она опустила голову, слезы катились по щекам. Я уже собиралась им поочередно накостылять, но тут вмешался Грэг.

- Ди, ты на себя посмотри, – насмешливо фыркнул он, – Может, напомнить тебе, как ты на последнем году обучения средней школы на концерте станцевал в костюме зайчика?

Остальные заржали.

- Ой, это было что-то, – сквозь смех сказал другой одноклассник Лили, – “Я маленький зайчонок, прошу, любите меня”! Помогите, я сейчас умру от смеха!

- Чего застеснялся, Райбитли? – довольно оскалился Грэг, – Или, правильнее будет сказать, Рэббитли? У тебя как раз тогда зубки так трогательно торчали. Ну прямо зайка-зайка!

Он повернулся к Джинни.

- Джинни, Джинни. Мне тебе напомнить, как ты пыталась подражать Леди Гаге? Придти в школу в купальнике из газет! Смастерить платье из куриных крылышек из KFC! Кстати, тогда попытка была провалена.

Молодёжь умирала от смеха. О да, они это помнили. Городок маленький, большинство в одну школу ходили. А те, кто не ходили, всё равно ржали, представляя себе эту нелепицу.

- О, милая Лана, – осклабился Грэг, – Хочешь, спою песенку Арти, которую он посветил тебе?

- Не надо, – взмолилась Лана.

Но Грэга уже было не остановить. Забренчала гитара, и фальшивым фальцетом музыкант выводил:

О, милая Лана!

Ты похожа на подована!

О, любимая и милая!

Твоя котлета такая красивая!

У тебя с жирафами колготки,

В общем, ты четкая!

Тут уже все полегли.

- Как тебе, а? – подмигнул он, – Я могу соперничать с ним в написании песен. Герой-любовник, а?

- Кто бы говорил, – процедила Лана.

- Ну вот, мы квиты, – нахально сказал Грэг, обняв смеющуюся Лили.

Обведя глазами толпу, он громко произнёс:

- И так будет с каждым, кто посмеет обидеть Лили. Я был ребенком, который в неё втюрился, и уже тысячу пожалел, что дразнил её. А у вас какие оправдания?

Он подмигнул сконфуженным одноклассникам Лили. Мои родители улыбались. Взрослые выглядели умилившимися, а молодёжь осуждающе смотрела на одноклассников.

- Ладно, хватит, – вдруг сказала Лили, – Давайте забудем о них.

- Прости нас, – сказал Ди.

Девочки согласно закивали.

- Я не держу на вас зла, – улыбнулась Лили.

- Видите, какая она добрая? – грозно спросил Грэг, – Да, они с сестрой действительно друг друга стоят!

Он повернулся к ней, положив руки на плечи.

- А меня ты простишь? – с надеждой спросил он.

- Видимо, от тебя не отделаться, – вздохнула Лили, – Окей, прощаю.

Она немного подумала и улыбнулась.

- Нет, честно, прощаю. Ты, блин, помнишь мой маникюр 4 года назад. Всё-таки не такой уж ты и придурок.

- Это у вас семейное, – повернулась я к Полу.

- Благородство и неземная красота? – усмехнулся Пол.

- И ослиное упрямство, – кивнула я.

Мы с Полом рассмеялись. Грэг и Лили целовались. Не страстно, как мы с Полом, а робко, нежно и трепетно, по-юношески неуклюже. Он держал её руку, как нечто драгоценное, она выглядела освободившейся от многолетнего груза. Да, теперь моя сестра не одинока. Грэг её не бросит. А если бросит, то я самолично накостыляю ему, как в школе.

Этой ночью соединилась не одна пара сердец, а три. И дело было не в красной нити. Скорее она – следствие этой ночи. Как говорила бабушка, красная нить тянется сквозь время. И это замечательно.