И мне становилось всё хуже, моё горло раздирало болью, больно было глотать, говорить, даже дышать. Голова трещала, казалось, она сейчас взорвется, как арбуз. Но я стойко держалась и старалась не подавать виду, чтобы меня не упекли в инфекционку.

Как-то ночью мы затеяли с Клэр шалость: пробраться в инфекционку к Блейну. Сказано — сделано.

Темные, мрачные коридоры, обшарпанные стены. Запах медикаментов и тела. И каких-то духов. Кое-где-то ли коричневые, то ли ярко-красные пятна, происхождение которых я не горю желанием узнать. Вверху, гораздо выше человеческого роста, накаляканы мелкие рисунки. На дверях стертые надписи, указывающие номер палаты.

— Мы ведь не знаем, какой номер палаты, — шепнула я.

Клэр не ответила, только продолжила идти. Наконец, предпоследняя дверь, самая грязная и обшарпанная. Клэр без проблем её открыла и мы вошли внутрь.

Нас обдало затхлым запахом сырости и плесени. Из мебели была только кровать и тумбочка, на которой были лекарства и одноразовые окровавленные шприцы. На потолке были несколько надписей на незнакомом мне языке. А на подоконнике сидел сам Блейн. Его лицо было повернуто в сторону темной улицы. Когда он повернулся, я удивилась его бледной коже и впалым глазам.

— Ворожея? Кошка? Не ожидал от вас такой глупости. Мне нравится, — он прервал реплику лающим кашлем. На платке, который он сжимал в бледных пальцах, показалось пятно крови.

— Вечность! — Клэр подбежала к нему и легким движением стащила с подоконника.

—  Что скажешь? — он повернулся ко мне.

— Тут… — я прислушалась к своим ощущениям, — Стены давят на меня. А тьма осязаема. Как будто я в пасти чудища.

— Тут умерла одна девочка. Она была седа, как Лунь, потому что ей было много лет, очень много лет. Старый, старый ребенок.

— А это она написала?

— Нет. Предыдущие жильцы.

— Интересно, как.

— А кто их знает? — рассмеялся он, — Ты потихоньку отдаляешься от нашего мира. В смысле, ты больше не Иная.

— Нельзя перестать быть Иной, — вмешалась Клэр.

— Можно стать почти не Иной. Если Халаты постараются. Или Знающие. Тогда Грань отвергнет Иного. Но и Та Сторона не желает принимать его. Тогда он становится чем-то средним, недостающим звеном. Он может жить, как нормальный, думать, как нормальный, но он не будет нормальным. Рано или поздно остатки сути Иного дадут о себе знать.

— Рецидив…

— Ну. Да. Ненавижу, когда ты говоришь, как Халат. Тебе не идёт.

Клэр достала из-под шляпы подвеску, от которой шел не слишком-то приятный аромат, и вручила её Блейну. Тот кивнул и спрятал её под матрас. Потом Клэр сказала мне вернуться в свою палату. Сказала, что я могу не бояться, что меня заметят, она сделала так, чтобы нас вообще никто не заметил. Я послушалась, вернулась к себе и легла в постель. На утро мне казалось, что поход в инфекционку мне приснился.

А потом меня навестила Леа. Она была с короткой стрижкой и в черной шляпе. В её светлых волосах блестели снежинки, щеки раскраснелись от быстрого шага и холода. От неё пахло дорогими духами.

— В том городе так хорошо! Я познакомилась с новыми друзьями. Мы гуляем в центре, и каждый раз я поражаюсь, как тот город красив. Не то, что наш. Если я так удивляюсь некрупному городку, каков мой шок будет в Нью Йорке?

— Не знаю.

— А ещё меня приглашают на вечеринки. На вечеринки, Сандра! Ты что, не рада за меня?

— Рада.

— Н-да, это видно. В общем, у парня подруги есть коттедж. Там и бассейн есть, и джакузи! Он очень богатый. Он пригласил нас во французский ресторан. Хотя мне не понравилось.

— У Тома тоже есть бассейн и джакузи.

— Но он не сможет пригласить нас во французский ресторан, потому что у нас нет никакого французского ресторана! В общем, продолжаю. Я поступила в колледж своей мечты. Он такой большой! А ещё у нас прикольная практика. И преподы хорошие, добрые. У нас столько техники! И вечеринки прикольные. Скоро я поеду на стажировку.

— Круто.

— Жду не дождусь получить работу своей мечты! У меня столько планов! Я ещё сходила по магазинам и накупила кучу пестрой одежды. Могу тебе парочку подарить, если хочешь. Шмотки-то дизайнерские! А ещё я сходила по салонам! И спа! Видишь, прическу поменяла? Тебе нравится?

— Да.

— В общем, когда там у тебя днюха?

Пиииииип. Мы теряем её.

— В феврале.

— Я тебе столько всякой фигни надарю! Будешь как модная столичная сучка, а не провинциальная дешевка!

Я тебя сейчас ударю.

— Да не обижайся! Ты ведь реально безвкусно одеваешься! Особенно сейчас.

Идиотка, я в психушке лежу, как я, по-твоему, должна одеваться?!

— Ой, извини, я тебя обидела? А нечего было меня в черный список добавлять! Сама виновата!

— Извини.

— Ладно, и ты меня извини, я погорячилась! Просто устала после долгой дороги. Ужасно устала! И с матерью поссорилась.

Мы ещё немного поговорили и она ушла, виляя задницей. А я с горечью смотрела ей в след и мне хотелось зареветь и забиться под стол. Я потеряла её. Мы не поссорились, она не умерла, мы прекрасно ладим. Но я её потеряла. У неё другая жизнь. А я осталась наедине с воспоминаниями. Снова фонарик улетел в небо.

— Кстати! — она обернулась, — Че за терки у вас с Томом?

Я не нашлась с ответом.

— Не хочешь говорить? Ну как знаешь! Но ты помирись с ним!

Она хлопнула дверью. Я стукнула кулаком по столу.

— О, подружка Зои? Че такая грустная? — меня окружили парни, с которыми всё время танцевала Зои.

— Я не подружка Зои, а Сандра, — сухо сказала я.

— Чего киснешь, Сандра? — кудрявый носатый парень заглянул мне прямо в глаза, склонившись надо мной.

— Веселись, Сандра! — крикнул парень с бусинками, нанизанными на пряди, и включил музыку в магнитофоне.

— Танцуй, Сандра! — заросший парень с рисунками на руках принялся танцевать, если танцами можно назвать беспорядочные дрыгания вокруг стола, на котором стоял магнитофон.

— Покажи, а что ты способна! — сказал первый парень.

— Я не умею танцевать.

— Так не бывает. Танцевать умеют все!

Парень с бусинками в волосах схватил меня за запястья и рывком поднял со стула и принялся кружить со мной. Я едва поспевала за ним.

— Давай, пляши, как я! Я лучший плясун здесь! — волосатый парень принялся танцевать вокруг нас, — Круто, да?! Я тут лучше всех пляшу!

— А я ещё лучше пляшу! — кучеряшка достал откуда-то бубен и принялся дрыгаться под стать волосатому.

— Это ты-то?! Не смеши мои шары! — парень с бусинками закружил меня ещё сильнее. Меня стало подташнивать, — Гляди, как ей нравится! Как тебе?! А?!

— Да вы гребаные сосунки, — я высвободилась из цепких рук партнера. Тот плюхнулся на задницу, — Сейчас Задающая Тупые Вопросы Невообразимая Тупица С Волосами, Похожими На Солому зажжет не по-детски!

Я вскочила на стол и принялась выкидывать невообразимые коленца. А парни хохотали, как ненормальные, волосатый даже катался по полу. Все окружающие уставились на меня, и меня это только раззадорило. К нам подбежали санитары.

— Мисс Алькона! Ну-ка слезайте! — меня стащили два крупных мужика и поставили на землю.

— Иииии, лавры самой лучшей плясуньи я вручаю Сандре Альконе! — кудрявый парень вытащил с кроссовка шнурок и повязал его вокруг моей головы. Парни принялись хлопать. Я отвесила шутливый поклон.

Должна признать, от танца с ними мне стало легче. Вприпрыжку я вернулась в свою палату. Девчонки заперлись в туалете. В соседней палате кто-то надрывно кашлял.

====== О бедуинах в океане, птице в клетке и Тенях ======

Я иду по пустынному пляжу. Темно-серые небеса рыдают мелким, почти неощутимым дождем, и сквозь прорехи в тучах пробиваются бледные лучи солнца. Темные воды вылизывают круглые мелкие камешки. Если оглянуться назад, то можно увидеть безбрежную белую пустыню. Соль? Героин? Снег? Что за мысли, Сандра? Если посмотреть вперед, можно увидеть соленые синие просторы. Почему-то мне показалось, что это не вода, а кровь. Не человека. кого-то более ужасного и непостижимого.