— Так вы поможете мне, мистер Риддл?
— Мортон. Или Монах. — Риддл развел руками, и Лэнс вдруг вспомнил, кому подражал Гаутама своим широким жестом. — Конечно…
— Лэнс.
— Конечно, помогу, Лэнс. Хоть это и опасно, стоит тебя предупредить. Изучать психологию далеков — одна из самых сложных и опасных задач во вселенной.
Риддл — отличный манипулятор, но Лэнс видел его попытки за милю. Это забавляло и одновременно вызывало интерес. Сложная задача, так? Опасная? Переключиться в другое русло, устроить себе импровизированный отпуск и возвратиться с багажом новых знаний. Может, и супервизия не понадобится. Он сам с этим разберется.
— Мне нужно будет вернуться сюда, в это же место и время, — сказал Лэнс.
— Безо всяких проблем, мой друг. — Риддл усмехнулся и невпопад добавил после недолгой паузы: — Всегда хотел понять, как у Пятого получалось возиться с такой толпой.
Он снова широко повел рукой. Там, куда он указывал, прямо посреди площадки стоял знакомый уже красный диван, угловатый, по моде шестидесятых. На мгновение Лэнс заколебался — это все показалось ему чудовищной, непродуманной авантюрой, — но потом вспомнил о Гаутаме, Каане и о том художнике из Торчвуда. О Клайде. Который рисовал в самой кризисной ситуации. Рисовал и улыбался.
Спасение в любимом деле. Любовь — это ответ.
И, когда Риддл отодвинул в сторону подушку, Лэнс смело шагнул внутрь.
========== Уровень С. Король лаборатории ==========
— Захватчики разрешили пожарным и медикам прибыть на Даунинг-стрит. После обстрела правительственное здание…
Клайд смотрел в развернутый комм, едва осознавая, что именно говорит усталый, хоть и профессионально сдержанный диктор. Рядом с коммом лежал блокнот: жирные, неуверенные линии, нервные штрихи, схематические фигуры. Корабль. Коридор — по памяти, один из последних набросков. К-9 у пульта. Два человека на полу: один обнимает другого. Если не знать, что с натуры, выглядит, будто Клайд использовал в качестве референсов картину про безумного русского царя.
— Пострадавших при взрыве госпитализировали…
Совершенно бестолковые рисунки. Куда их теперь? Слишком много событий, и с начальной задумкой они не стыковались. Все перемешалось. О чем теперь рисовать? Как вписывать доктора Эдди в сюжет с летающей тарелкой, инопланетным пацифистом и спасающим его психологом? А как вписывать психолога и прочих в сюжет с пугающим доктором Кости?
Доктор же задумчиво ходил вокруг светящегося стола и, словно фишки на сукно, клал и передвигал по его поверхности черные угловатые обломки. Паззл. Сложная игра на одного человека. Его явно не волновали ни вторжение, ни обстрел, ни кадры с места событий.
— Зафиксированы мозаичные замены в Норидже… Наш корреспондент докладывает…
Сюжет не выстраивался никак. Крайчек, которого отправили в Штаты вместе с ЛвЧ — что он там делает сейчас? А что делают монстры с тентаклями? Каан оставил Клайда на острове и убрался вместе с агентом-психологом куда-то дальше.
— Неопознанный летающий объект, вторгшийся в воздушное пространство США, продолжает вести обстрел…
Кости глухо постукивали, касаясь друг друга. Доктор Эдди, судя по всему, снял их все и теперь выкладывал на стол заново. Собирал мозаику. Разочаровался в предыдущем результате. Клайд зевнул: уши начало закладывать, и голова заболела, как будто на остров с моря надвигалась гроза. Синие тяжелые тучи, которые так здорово и трудно рисовать акварелью. Плотный угрожающий фронт, неотвратимо приближающийся к маленькому зеленому клочку суши.
На столе вырисовывался… нет, не скелет. Экзо… это означает панцирь. Не такой, как у крабов. Вообще ни на что не похожий. Доктор Эдди кружил у стола, безошибочно складывая обломки на нужное место.
— Заявление китайских лидеров…
Индонезия капитулировала. Война так и не началась. Япония не стала бросать бомбы, да они с самого начала были против. Не идиоты же — слишком близко от их собственного побережья. Китайские войска оккупировали Джакарту. Можно было бы отключить трансляцию и глянуть в сети, что там сейчас творится, но Клайд не тронул комм. Он взял блокнот.
Найти бы сценариста! Может, попросить Марию? Нет, она только посмеется.
А Люк пропал.
— Беспрецедентное вмешательство внеземных цивилизаций… Первое со времен так называемого «Дня чуда», когда погибло…
Клайд медленно моргнул. Рани. Он только сейчас о ней вспомнил. Люк, Мария, К-9, Сара Джейн… но Рани словно стерли из его памяти. И только сейчас… она пропала в одном из лагерей. Первая категория. Нет, это не реткон. Если вспоминаешь что-нибудь, стертое ретконом, оно кажется сном — или наоборот, ощущается слишком ярко. Но Клайд просто знал, что Рани погибла во время Дня чуда, и именно поэтому он и не пошел в ЮНИТ… Хотя его приглашали.
Именно поэтому они все разошлись. Даже не из-за смерти Сары Джейн.
— В Вашингтоне продолжается обстрел… Корабль интервентов ведет боевые действия…
Из черепа этого существа росли две антенны: их обломки доктор Эдди аккуратно выложил линиями на столе. Панцирь приобретал очертания — нечто, похожее на насекомое и ракообразное одновременно. Еще бы вспомнить школьные уроки биологии. Было у них общее название, но Клайд давно забыл все эти классификации.
— Феноменоптера, — выдохнул доктор Эдди.
Клайд снова зевнул. Как в самолете… неужели действительно надвигается шторм? Но здесь, в бункере подземного госпиталя, этого даже не услышишь. Кажется, у доктора Эдди нет внешних следящих устройств, а может, он попросту их не включает.
Панцирь был уже почти полностью закончен. Он выглядел, как цепь пологих черно-коричневых холмов. Как волны. Как толстая, грубая чешуя, натекающая одна на другую.
Доктор Эдди возился с черепом.
— Представитель инопланетян ведет переговоры… Требования сложить оружие…
Клайд усмехнулся. К-9, наверное, отрывается по полной. Безумный приказ, так он сказал? Совершенно точное определение. Доверить этому кибернетическому умнику разговаривать с правительством… а кто же тогда атакует Вашингтон?
Доктор Эдди бросил на Клайда быстрый взгляд и тут же отвернулся к столу. Сюжет комикса, конечно, рассыпался, как десятый дом по Даунинг-стрит после выстрела, но доктор все равно привлекал внимание. Можно подумать еще. Переделать что-нибудь. Но сценарист все равно нужен. Или спросить самого доктора Эдди? Хотя он вряд ли сможет придумать историю. Расскажет свою, разве что.
— Наш корреспондент из Вашингтона сообщает… вражеский корабль подбит! Он начал снижаться и теперь падает…
Клайд встал и подошел к столу поближе, так, чтобы видеть доктора за работой. Тот лихорадочно тыкал обломками в почти целый череп… уродливый, как ночной кошмар. Изогнутая пародия на губы над костистым гребнем челюсти. Шишки. Пустые глазницы.
— Вы бы отдохнули, профессор, — сказал Клайд.
— Нельзя. Нельзя прерываться, — пробормотал доктор, — алгоритм не позволяет… Не мешайте мне, молодой человек! Выпейте кофе. Налейте себе из кофейника.
Опять эта дрянь, еще и заваренная по-американски, в куче воды и без сливок. В прозрачном чайнике — называть эту штуку кофейником не поворачивался язык. Клайд из вежливости налил коричневую жижу в пластиковый стакан и, держа его в руке, вернулся к столу.
Это как игра, и правда. Доктор боялся проиграть, он хватал обломки и клал их на место один за другим. Что случится, если он проиграет? Чудовище оживет и сожрет их обоих?
— Падение космического корабля повредило… Благодаря своевременной эвакуации жителей и правительства…
Можно взять блокнот и зарисовать доктора Эдди за работой. Но Клайд просто стоял со стаканом и молча следил за тем, как профессор вставляет на место последние мелкие осколки.
— Все, — выдохнул он, выпрямился и закрыл глаза. На его лбу поблескивали капли пота. Нечесаная седоватая шевелюра причудливо обрамляла лицо.
Ничего не произошло. Монстр не встал, не зашевелился. Просто целый панцирь с усиками и уродливыми выступами.
