Алекс покосился на агента. Дорожка вынырнула из рододендронов, вливаясь в серый, потрескавшийся тротуар. Агент остановился, и Алекс последовал его примеру.
— Ему двадцать, температура тела обычная и зовут его Тедди Донлан. Обследования не выявили никаких аномалий, — сказал он, на секунду замолчал. Стоит, не стоит спрашивать? А, пускай. — Откуда ты меня знаешь?
Очки на невозмутимом, как у истукана, лице агента отразили солнечный луч, неприятно блеснули.
— Торчвуд, — утвердительно произнес он. — Кардифф. Я был независимым консультантом при инвентаризации после реконструкции Хаба. Меня приглашал Дж… мистер Харкнесс. Ты мне ассистировал.
«Дж», надо же. Алекс выдохнул, сдерживая улыбку. Напряжение, сводившее плечи, ухнуло вниз, к коленям, потом утекло в землю.
Во-первых, консультант был напыщенным, надменным индюком-всезнайкой, но абсолютно безопасным — иначе никто бы его не пустил в Хаб, даже Джек. Во-вторых, такой ответ объяснял непривычную мимику агента: маскировка, голографическая или другая, не важно. На самом деле консультант, мистер Гаутама — так представил его Джек, — был каким-то причудливым одноглазым мутантом с щупальцами, растущими на голове; вряд ли он смог бы в своем обычном виде вести расследование. Алекс подозревал, что Гаутама — конструкт Консорциума, подозревал до сих пор, но, видимо, придется с ним сотрудничать. Или, вернее сказать, использовать его для расследования. Нет Малдера — заменим другим, проблем-то.
— Люди со временем меняются, — сказал Алекс невпопад, правда, Гаутаму это совершенно не сбило. Он достал из кармана что-то, похожее на обычный смартфон, ткнул пальцем в экран. Сканер в кармане джинсов болезненно дернулся и завибрировал. Ага, вот и причина, почему он не работает. Пижоны, пользующиеся слишком плохо экранированной техникой с чрезмерно высоким импульсом. Пижоны, не скрывающие знаний о Торчвуде.
— А, так он человек? — уточнил Гаутама с заметным облегчением; Алекс на его месте не стал бы так радоваться. — Значит, найти его будет нетрудно.
Пижоны, уверенные в собственной непобедимости. Главная причина высокой смертности в Торчвуде. Наверняка и не только там.
— Вообще-то я не уверен, человек ли он, — сказал Алекс.
— Он не рутанец. Я опасался именно этого.
Гаутама внимательно вглядывался в свой наладонник, и Алексу на мгновение стало любопытно: а как на самом деле выглядит сейчас его лицо? Таким же сосредоточенным? А может, он просто насмехается сейчас, прячась под маской? Подавив очень глупое и почти детское желание протянуть руку и проверить, голограмма ли это или настоящая маска, Алекс вдруг догадался, в чем дело.
— Так это ваш там в морге лежит? — спросил он. — Бедняга. Сгорел на работе.
Гаутама быстро поднял голову и уставился на Алекса немигающим взглядом, очень неприятным, пробирающим, но в этот момент его наладонник тоненько и тихо пискнул.
— Вспышка активности, — напряженным голосом произнес Гаутама и скомандовал: — За мной! Окажешь мне поддержку.
Алекс, конечно, мог сейчас броситься в цветущие рододендроны и скрыться, но это ничем не поможет ни в выполнении задания, за которое, кстати, неплохо платят, ни в… ну, скажем, удовлетворении любопытства. А еще Гаутама вел себя так уверенно, словно ни на миг не сомневался, что Алекс подчинится ему. Это одновременно забавляло и завораживало, и такой признак вовсю сигнализировал об опасности. Алекс много раз жалел о том, что ввязывался в подобные авантюры, ведомый подобными людьми. Пора бы и повзрослеть.
Он вздохнул и пошагал следом за Гаутамой.
Машина у него оказалась соответствующей: желтый «корвет С6», отвратительно выпендрежная тачка. Гаутама сел за руль и рванул с места, едва Алекс успел пристегнуться.
— Мне нужна информация о субъекте. Торчвуд ею владеет, — распорядился Гаутама, не отрывая взгляда от дороги. Справа, на обочине, промелькнул велосипедист и тут же исчез позади: Гаутама гнал как бешеный.
— Девятилетний Тедди пропал в мае прошлого года, — Алекс повысил голос, стараясь перекричать шум ветра и мотора. — Вернулся в июле. Физиологически и психологически двадцать лет. О том, где был, не помнит, на вопросы из жизни на Земле отвечает верно, но без подробностей, что логично для того, кто за десять лет подзабыл прошлое. Тесты не выявили отклонений в развитии — ни земные, ни те инопланетные, что были в распоряжении. Дружелюбен, добродушен, любит животных. А еще умеет мгновенно раскалять и даже испарять любой предмет, до которого дотронется.
— Он прошел через Разлом, — сказал Гаутама утвердительно. Куда он так несется? Остров маленький, большая трасса всего одна, и они по ней сейчас ехали.
— Прошел, — согласился Алекс, но в этот момент прямо перед ними на дорогу вышел человек, пошатываясь, как пьяный, и Гаутама, бросив кабриолет влево, резко затормозил.
Человек был одет в полицейскую форму и на вид вроде бы не пострадал. Донлан сжег бы его целиком, если бы хотел.
Гаутама хлопнул дверью.
— Я — агент Саксон, это, — он указал на Алекса, — агент Блэк. Что здесь произошло?
Черное лицо констебля посерело, и его стошнило прямо на асфальт. К чести Гаутамы, он даже не дернулся. Ну, допустим, если Гаутама действительно работает в ЛвЧ, а не использует это как прикрытие, он навидался реакций и похуже.
— Агент Блэк, — пробормотал под нос Алекс и выбрался из машины. Констебль утер рот рукавом когда-то белой гимнастерки и махнул рукой, указывая на обочину.
— Он его сжег, — с трудом, прерывисто произнося слова, сказал констебль. — Я вызвал… Нью-Провиденс. Быстрое реагирование.
Алекс огляделся. В тупичке на обочине приткнулась полицейская машина — патрульные наверняка стояли на посту, и одному из них что-то не понравилось… вернее, кто-то. Теперь его почерневшее от сильного жара тело сжалось в позе эмбриона где-то позади машины: Алексу даже не нужно было подходить ближе, чтобы сказать, что случилось. Достаточно было увидеть ноги в обугленных кроссовках и учуять этот отвратительный запах, который с порывом ветра донесся до них.
— Он просто поднял руку! Поднял руку! — бормотал патрульный. Гаутама осторожно полез в карман. Алекс поправил темные очки: кажется, они от этого защищали.
— Что он еще сделал? Сказал? — спросил Гаутама. — Говори!
Прирожденный руководитель. Патрульный наверняка расколется, не устояв перед его начальственным тоном.
Констебль действительно подтянулся, встал ровнее.
— Он… он что-то говорил. Про…
— Про что? — резко спросил Гаутама.
— Про… песочного человека. Мы думали, он под кайфом… Я… вызвал спецназ, они его возьмут, они…
— Смотри сюда, — скомандовал Гаутама и поднял свою сверкалку. Вспышка обожгла глаза даже через очки, и Алекс прищурился, смаргивая слезы.
— …самовозгорание. Спонтанная аномальная реакция. Ты не знал, что делать, вызвал подкрепление. Должен его отозвать. Понял?
Патрульный медленно моргнул.
— Самовозгорание, — без выражения повторил он.
Гаутама сунул сверкалку обратно в карман и, развернувшись, пошагал к машине. Алекс забрался на сидение.
— Отзови подкрепление! — выкрикнул напоследок Гаутама, завел мотор и, развернув «корвет», помчался по трассе. Алекс едва успел пристегнуться — снова. Понтярщик этот Гаутама.
— Ты всегда таскаешь за собой крутые тачки?
— Этот автомобиль я взял напрокат, — процедил сквозь зубы Гаутама. — Он был самым быстрым из предложенных.
— А, ну конечно, — не пытаясь даже скрыть насмешку, ответил Алекс.
Гаутама повернул голову и бросил на него обжигающий взгляд.
— Твое предубеждение против разумных существ с других планет сейчас неуместно, — отчеканил он.
Надо же, какие странные выводы он сделал. Догадливость уровня «бог». Алекс хмыкнул, а Гаутама продолжил:
— Информация! Алекс Крайчек, я запрашиваю всю информацию, которая имеется у Торчвуда по этому делу.
Можно было бы, конечно, сказать этому напыщенному индюку, что Багамские острова входят в Содружество и потому Люди в черном не имеют здесь никакой официальной юрисдикции, но так сделал бы Джек — или любой другой, кому Торчвуд небезразличен. Патриот. Алексу же было плевать. Обычная работа, как и везде — и лояльность от него не требовалась.
