— Иди впереди меня, — приказал он.

Далек пожал плечами, подобрал болтавшуюся цепь и ускорил шаг.

— Ты мне не доверяешь. Это нормально, — прокомментировал он удивительно спокойным голосом. Коротко кольнуло раздражение. Мортимус фыркнул.

— Ты мне тоже.

Они вышли на улицу с черного хода. Мортимус, кажется, попал в театр именно через эту дверь. Снаружи сеялся дождь, скорее даже, водная взвесь — слишком мелкий для зонтика, но достаточно сильный, чтобы вымокнуть. Пара капель тут же неприятно скатилась за шиворот. Мортимус поежился и втянул голову в плечи. Где-то здесь должны стоять его люди. А, вот они где.

— Ни с места, это ФБР! — выкрикнул один и потянулся за пистолетом. Второй выплюнул папиросу и тоже полез в карман. Молодцы, он правильно их выбрал. Не испугались. Мортимус театрально вскинул руку, собираясь с силами. Хорошо, что после регенерации их так много. Даже близко подходить не надо. Восстановить контроль — пустяки.

— Это не те дроиды, которых вы ищете, — сказал он, и люди опустили оружие, послушно отступили назад.

— Всегда завидовал этому умению таймлордов, — пробормотал далек. — Дроиды?

— Я помогал Лукасу писать сценарий. Тогда я еще увлекался политической сатирой, — усмехнулся Мортимус. — А! Что с тебя взять, ты совершенно не разбираешься в человеческой культуре. Идем, ТАРДИС там, за углом. И давай снимем с тебя эти цепи. Бренчание меня бесит!

***

— Ты когда-нибудь раньше бывал в ТАРДИС? — спросил Мортимус. Далек, осматриваясь, подошел к стене, провел по ней рукой. Мортимус проглотил фразу про “больше внутри, чем снаружи” — далека этим не удивить, даже если он наполовину человек. А удивить почему-то хотелось.

— Нет, — ответил тот, оставил в покое стену и подошел к консоли. Он так по-особенному посмотрел на нее, что Мортимус напрягся и спросил:

— Ты что, знаешь, как ей управлять?

Далек поднял голову.

— Конечно, нет, — ответил он. — А ты?

Что за дурацкие вопросы?!

— Разумеется! У меня даже есть права, я сдавал специальный экзамен — не то, что некоторые! — возмутился Мортимус. — Правда, я ее несколько раз серьезно чинил, и детали пришлось покупать на черном рынке. Вот когда у меня свистнули стабилизатор измерений, пришлось немного помучиться…

— Стабилизатор измерений в твоей ТАРДИС куплен на черном рынке? — уточнил далек.

— Ну… да, — признался Мортимус и тут вспомнил, что еще не видел себя после регенерации. Он посмотрел на руки. Они были… Он ощупал лицо и голову — точно! Жесткие курчавые волосы, плотная кожа… Где же зеркало? Где-то здесь лежало, возле кресла…

— Я черный? — спросил Мортимус, роясь в куче хлама на журнальном столике.

— Да. Поздравляю с повышением социального статуса, — ответил далек. Он все еще разглядывал консоль и, кажется, улыбался.

— Ты издеваешься? — Тут Мортимус понял, что это такой далеко-юмор, и фыркнул. — Хорошо, что я вовремя занялся расовой терпимостью! Иначе мне было бы сложно работать в этой стране!

Зеркало наконец нашлось, и Мортимус стал жадно рассматривать свое новое обличье. Ничего. Могло быть гораздо хуже. С другой стороны, это немного усложняло то, что он задумал. Тем более хорошо, что он взял с собой далека… как там его зовут? Сек? Нацисты, какими Мортимус их помнил, были до ужаса суеверны, верили во всякую муть о Шамбале, так что поверят и в высших существ с тентаклями.

— Так что я должен буду сделать? — спросил далек.

Мортимус попытался рассмотреть свои уши, скосил глаза, но ничего не вышло. Он бросил зеркальце обратно в кучу хлама. Есть, кстати, совсем не хотелось. Хорошо, что он не успел принести сюда еду.

— Ерунду, мелочь, — сказал Мортимус, прикусив нижнюю губу. Бог ты мой, до чего непривычное лицо! Он снова подобрал зеркало и скорчил ему рожу. — Нужно спасти от смерти одного человека, ты его не знаешь.

— Какого человека? — спросил Сек. Он подошел ближе и скрестил руки на груди. Вот ведь… въедливая зараза! Не видит, что ли, что мешает? Мортимус оторвался от зеркала и нахмурился.

— Все тебе расскажи! Это немец. Его зовут Адольф. Тебе бы он понравился. Наверное.

Далек все смотрел на него, и Мортимус раздраженно продолжил:

— Один мой знакомый… и твой, кажется, тоже, забыл отпереть гардероб, где тот был заперт. А дом рухнул. Теперь вся история изменится, если мы не вытащим Гитлера из шкафа!

— Гитлера. Я догадался, — ответил Сек. — Я изучал историю человечества. А если я откажусь?

Мортимус в изумлении открыл рот. Такого поворота событий он не ожидал даже в самых пессимистических прогнозах. Казалось очевидным, что уж далек-то точно захочет спасти фюрера Германии.

— Почему?

— Он занимался планомерным уничтожением собственного вида. Мне больше не кажется, что массовое уничтожение людей людьми — это хорошая идея, — сказал Сек и пожал плечами. — Хотя бы с точки зрения генетического разнообразия, если отставить в сторону моральный аспект.

Мортимус не нашелся, что ответить — едва ли не впервые в жизни. Он спрятал зеркальце в карман и глубоко вздохнул. Это был самый непохожий на далека далек во всей вселенной, и его нужно было убедить в правильности того, что Мортимус задумал.

С ума сойти можно!

А еще очень хотелось переодеться. Костюм был чертовски мал. Но это могло подождать.

— Спустя… двадцать восемь лет здесь ничего не будет. Ни города, ни людей. Спекшийся в стекло грунт, многокилометровая яма, которая будет светиться по ночам.

Мортимус закрыл глаза, пытаясь поярче представить грядущий Армагеддон. На самом деле сейчас та, вторая реальность ощущалась гораздо слабее, и подробностей рассмотреть было нельзя. Только в общих чертах. Но яма обязательно должна быть — для драматизма — и обязательно на месте разрушенного города.

— Погибнут миллионы. Наступит ядерная зима. Новый ледниковый период…

Он сделал паузу. Градус пафоса нарастал как-то совсем катастрофически, нужно было его сгладить. Далек и так уже смотрел на него довольно недоверчиво.

— И Гагарин не полетит в космос, а значит, и Армстронг не прогуляется по Луне. Не будет ничего того, что я бы хотел здесь увидеть, — наконец искренне признался Мортимус. — А я столько сделал для этой планеты, как никто из таймлордов!

Заметив во взгляде Сека неприкрытый сарказм, он поспешно добавил:

— Я не имел в виду форс-мажоры со спасением и прочую дурацкую беготню! Упорная, кропотливая работа тоже должна достойно оцениваться! Ее, конечно, никто не замечает — откуда бы! Все видят только подвиги!

Далек молча ждал, и эта привычка молчать после реплик начинала чудовищно бесить Мортимуса. Он ничего не мог с собой поделать — хотелось говорить еще и еще, выбалтывать всю подноготную. Черт бы его побрал, этого Сека! После людей с ним было очень, очень трудно. Мортимус давно отвык иметь с кем-то дело на равных. И ведь сам виноват! Вот, получай теперь, расплачивайся за минутную слабость! Как неприятно было признавать это!

— А еще, если не будет Гитлера, далеки не возродятся, — ухватился Мортимус за неожиданно пришедшую в голову мысль. — Во время Второй мировой… Я, правда, так и не понял, как это они, но неважно! Они просто не появятся, потому что не было Гитлера, не было противостояния с нацизмом, понимаешь?

Сек зажмурился — кажется, даже болезненно, — и опустил голову. Короткие щупальца вокруг его головы вздрогнули. Может, не надо было об этом упоминать? Мортимус крепче сжал губы. Он начинал злиться — на себя в том числе, и это было неприятнее всего.

— Боже всемилостивый, да ты согласишься или нет? — рявкнул он.

— Не понимаю, почему ты, представитель столь развитого вида, постоянно упоминаешь в речи каких-то мифических сверхъестественных существ? — спокойно спросил его далек. — Ты действительно в них веришь, или это привычка?

— Поживи пару сотен лет в древнем отсталом монастыре, и посмотрим, как ты заговоришь! — возмутился Мортимус. — Да, дурная привычка! И мне она нравится!

В прошлом воплощении, правда, он такой привычкой не страдал, но далеку знать об этом было вовсе необязательно.