Зелёное пламя вспыхнуло во мне из самых глубин, стоило мне только вспомнить о том, как это было тогда. "Ммм! Привет подруга!" — пронеслась у меня в голове.

— Ты сегодня умрёшь! — взвизгнул некромант. Я засмеялась, накидывая золотистую сеть на Костю и Марка, она их защитит даже от меня самой.

— Уверена, ты постараешься, — ответила я и с силой толкнула воздух. Некромант отпрыгнул в сторону и ударил по мне тёмной энергией. Я укрылась за стеной земли, поднятой мною, но острый сгусток всё-таки зацепил моё левое плечо.

Боль была немыслимой, и я потеряла равновесие. Кровь молниеносно покрыла всю руку и потекла на пол. Кровная магия была самой сильной и самой опасной из всего, что я знала, так как мощь она черпала именно из крови, из самой жизни, вытекающей вместе с ней.

Ранение ослабило меня, и некромант это прекрасно понимал. Кровь была моим "живым" преимуществом над его "мёртвой" магией. Поймав напуганный взгляд Златы, я улыбнулась и вдавила окровавленную руку в землю.

— Кнутом и пряником, родная! — выдохнула я, вкладывая в руку всю оставшуюся во мне силу. Молния ударила во влажную от крови землю, и ключ ослепительного изумрудного света поглотил некроманта вместе с его тёмной энергией.

Изумрудный свет погас одновременно с пламенем внутри меня, и наступила темнота лунной ночи. Я выдохлась вся без остатка. Мне не следовало прибегать к такой магии, а поступить с некромантов так же, как и с его предшественником, как я, собственно, и собиралась. Но в последний момент страх так долго спавший во мне, проснулся, и я испугалась, что не смогу остановиться.

Впрочем, цена всегда была высока. Слишком была высока тогда и слишком была высока сейчас. Я едва могла оставаться в сознании, не говоря уже о руке, которую я вообще не чувствовала.

— Нина, вставай! — закричал Костя. — Вставай! — Я подняла голову. Злата шла ко мне с кинжалом в руке. Как в тумане я смотрела на неё. Надо было её первой развеять в прах.

Отдалённые шаги нарушили тишину. Злата замерла с занесённым кинжалом. Резкий хруст, и её изящная шея, усыпанная огненными волосами, согнулась под углом, и она упала на землю.

Витольд переступил через её бездыханное тело и подошёл ко мне. Присев на корточки он коснулся ладонью моего лица и провёл рукой по моей шеи, переходя к раненому плечу.

— Мне очень жаль, любовь моя, — тихо сказал он, встретившись со мной взглядом. — Этого не должно было произойти! — Костя с Марком напряжённо засопели за его спиной. — Мне очень жаль, — повторил он извинительным тоном и надавил на рану на плече.

Глава 9. Чудовищная любовь.

Острая боль взорвала все мои нервные окончания. Окружающий мир расплылся перед глазами, уступая место темноте, хотя и всего лишь на несколько секунд.

Когда я открыла глаза, Витольда уже не было, как и старого колодца, покрытого плесенью и тела с огненными волосами. Костя с Марком сидели на траве возле меня. Боль в плече исчезла, и я смогла встать без их помощи.

— Что это вообще было? — хрипло спросил Марк, потирая надавленные верёвкой руки. Я бросила на Костю предостерёгающий взгляд: из нас двоих он гораздо лучше был осведомлён в том, что именно это было, а из нас троих Марк должен был знать ещё меньше, чем я.

— Как твоя рука? — спросил Костя. Марк, словно вспомнив о чём-то кроме себя, посмотрел на засохшую кровь на мне.

— Жить буду, — ответила я, почему-то разозлившись. — Давайте валить отсюда! Марк, сможешь нас перенести домой? — На последнем слове я запнулась. Я была вся покрыта кровью из раны, которую исцелил Витольд одним прикосновением. Он пришёл и спас меня, спас нас. Что же мне было сказать Игорю?

— Марк. — Я подошла к нему вплотную. — О том, что сегодня произошло, никто не должен знать.

— Не понял? — переспросил он, вытаращив глаза от удивления. — Тебя чуть не убила бешеная рыжая девка и её дружок, а ты хочешь это скрыть? Или ты хочешь скрыть другое? — вкладчиво сказал Марк, сощюрив один глаз.

— Просто делай то, о чём тебя просят! — вмешался Костя.

— А то что? — огрызнулся Марк.

— А то я перегрызу тебе глотку, — холодно, но уверено шепнула я ему. Марк переводил задиристый взгляд с меня на Костю и обратно.

— Что б вас! — сдался он, видимо поняв, что мы с Костей не шутим. — Я ничего не скажу! Честное пионерское!

— Ничего не скажешь о чём? — Голос Игоря из темноты леса обдал меня жаром. Сердце, пропустив пару ударов, с силой влетело в грудную клетку.

— Твоя бывшая…

— Я не тебя спросил! — перебил Игорь Костю, поспешившего мне на помощь. Медленно подойдя ко мне, он скользнул взглядом по моей грязной одежде и посмотрел мне в глаза. — Ты ранена, — не поведя даже бровью, заметил он. — Покажи мне руку. — Я сделала шаг назад, не дав ему коснуться себя. Его глаза метнули молнии, и в следующую секунду мы уже находились не в лесу, а в его библиотеке. — Покажи мне руку, — с угрозой в голосе повторил он, снимая пиджак и вешая его на спинку стула.

Я покорно протянула ему руку. Свой шанс выкрутиться я растоптала в тот самый момент, когда решила скрыть от него то, что произошло.

Игорь закатил рукава и тщательно осмотрел не только руку, шишке на голове тоже не удалось спрятаться. Само сабой он не нашёл ничего, кроме засохшей крови и слабо выделяющегося пятна в том месте, где меня задело тёмной энергией некроманта.

— Скажи, ты думаешь, что я дурак? — Едва сдерживаемая ярость сквозила в каждой произнесённой им букве. — Ответь мне, пожалуйста!

Я промолчала, но не из страха и не из-за того, что мне было нечего сказать, а потому, что никакие мои слова не смогли бы сейчас исправить нанесённый урон, или хотя бы замедлить бурю.

— Он был там? Он тебя исцелил? — Я кивнула. — Когда я нашёл тебя в лесу, умирающую, я подумал, что тебе крупно повезло. Когда я нашёл тебя в ошейнике у него в кабинете, я подумал, что он не убил тебя сразу, потому что хотел поиграть. Но когда Надя в хранилище прошептала мне, что я должен бороться за тебя, я понял, что монах сказал не всё, и что ты была нужна ему живой не только из-за твоей души. И я молчал, ждал, когда ты будешь готова узнать это, но я ошибался! Ты уже это знала! — закричал он, вцепившись в спинку стула.

— Почему? — охрипшим голосом спросил он, спустя очень долгую минуту. — Почему ты молчала? — Игорь посмотрел на меня такими уставшими глазами, такими грустными и всё равно такими любящими, что я расплакалась.

Глупо, наверное, это выглядело: девчонка расплакалась, так как её из бедной жертвы превратили в лгунью. Но я плакала вовсе не поэтому, просто мне так было горько! Я словно увидела всё это глазами Игоря, прочувствовала так, как чувствовала он за нас обоих, и мне стало так жаль его, и так больно, что я снова причинила ему боль, заставила испытывать страх и мучаться в догадках о том, о чём я молчала.

Я закрыла лицо руками и отвернулась, давая волю слезам. Буря улеглась, и Игорь, в два шага оказавшийся рядом, уже крепко прижимал меня к себе и целовал, целовал, целовал.

— Прости, — сквозь слёзы сказала я, — мне следовало… Я должна была тебе сказать…

— Это ты меня прости, родная, — шептал Игорь, не переставая целовать меня. — Прости, я такой дурак! Я идиот просто! Я так тебя люблю!

Наступившая ночь была длинна. Под мирное потрескивание поленьев мы долго сидели перед камином, передавая огню всю пустоту, наступившую после слёз и поцелуев, обвинений и раскрытых секретов.

Вопреки бытующему мнению о том, что иногда выговориться было полезно, облегчения мы не чувствовали. Напряжение и опустошение после очередного всплеска легло с одного уставшего плеча на другое давящим бременем и усталостью от вечного круговорота событий, над которыми, как не старались, мы были не властны.

— Знаешь, он убил Злату даже не моргнув, — нарушила я молчание, уткнувшись лицом в грудь Игоря. — Просто сломал ей шею как-будто это самое обычное дело.

— Не думай об этом, Нина, — сказал Игорь. — Он чудовище, и того, что произошло, ты не изменишь.