— А на кладбище вы что делали? — ещё сердитее спросил Игорь.
— Кости разминали! — огрызнулась я, забирая из дрожжащих рук Риты мезирекорд, который, судя по всему, она подобрала с земли перед нашим перемещением. — Держи, — я бросила его Игорю, — для коллекции!
Выйдя из библиотеки, я отправилась на кухню. Раздача слонов ещё была не закончена!
— Не поняла, а где продукты? — спросила Екатерина Павловна, одетая в цветастый фартук.
— Это я не поняла! — закричала я, воинственно упирая руки в боки. — Вы сказали, что без помощи Риты не добрались бы до нас, — обратилась я к Евгении Павловне, сидящей рядом с сестрой в таком же фартуке. — Она что своими истерическими воплями отвлекала некромантов? — Сёстры непонимающе уставились на меня.
— На них напали Хранители, — объяснил Игорь, вошедший на кухню. Он аккуратно положил перед ними кинжал. — Судя по всему, от Риты было мало толку.
— Мало толку? — я возмущённо закричала. — Да она только и делала, что визжала! Она вообще ведьма или как?
— Она ведьма, конечно же, — ответила Евгения Павловна, — но, скажем так, для ближнего боя она не подходит.
— Это я уже и так поняла, — фыркнула я.
— Прости, Ниночка! Надо было тебя предупредить, — начала извиняться Евгения Павловна, — что она…
— Трусиха? — перебила я.
— Я не трусиха, — Рита стояла в дверях кухни, нервно перебирая пальцами, — просто я растерялась, вот и всё! У них столько всего было в мыслях, что я не могла сразу их понять.
— Рита телепат. Она читает мысли и может упредить действия, но это требует времени, которого нет при ближнем бое, — объяснила Евгения Павловна прежде, чем я снова начала ругаться. Какие все сразу стали знатоки военного дела!
— Я очень хотела тебе помочь, — снова плача, сказала Рита, — но некромант блокировал меня, и я не могла различить ничего в их мыслях, что бы тебе помогло. Пожалуйста, не сердись, я…
Я всё ещё злилась, но она плакала, стоя передо мной такой маленькой и хрупкой, как воробушек, что я просто не смогла и дальше пилить её, поэтому просто ушла.
Нет, мне не было её жаль. Жалость — это то, что ей как раз меньше всего было нужно, а больше всего ей было необходимо сейчас осознать тот факт, что её мыльный пузырь лопнул, и так, как раньше уже никогда не будет.
Если она не сможет адаптироваться к условиям, когда её собственная сила, на которую она так привыкла полагаться, не работает, и нужно быстро предпринимать что-то другое, то её песенка спета, так как рано или поздно рядом с ней может не оказаться никого, кто сможет её защитить.
— Ты была слишком строга с ней, — тихо сказал Игорь, когда Аня уснула в нашей кровати, традиционно свернувшись клубочком между нами. — Она же всё-таки вытащила вас.
— Знаю! Спасибо, что напомнил! — раздражённым шёпотом ответила я.
— Что уже не так? — хмуро спросил Игорь, как обычно рассмотрев в моём тоне что-то ещё помимо злости на Риту.
— Ничего, — прошипела я, отворачиваясь от него. — Устала просто. Спокойной ночи! — Игорь ничего не ответил, только возмущённо засопел, наверное, представляя себе мой внутренний конфликт, которого просто не существовало, и отгадывая его причины, которые, собственно, тоже не существовали.
Хотя тут, пожалуй, я немного слукавила. Конфликта не было, конечно, но беспокойство всё же присутствовало. Сегодня я, не раздумывая, применила силу и трансформировались. Я встретила некроманта и Хранителей, которых не убила. И это было хорошо, то есть я не колебалась, не думала, что снова стану чудовищем, а сделала то, что нужно было сделать без чудовищных последствий.
Но беспокоило меня то, что я всё-таки не могла с уверенностью сказать, что так будет и дальше, что я смогу себя контролировать, не теряя при этом боевой готовности и способности действовать по ситуации. К тому же то, что я смогла использовать магию, пребывая в теле животного, и то, что смогла сохранить одежду, говорило о том, что моя сила выросла, вышла, как выразился Витольд, на новый уровень. И это, в свою очередь, возлагало на меня дополнительную ответственность и необходимость в контроле.
С этими мыслями я и уснула тяжёлым сном, пока проклятые антикварные часы на прикроватной тумбочке не разбудили меня своим противным цоканьем. Если бы они не были подарены Игорю его любимой бабушкой, ныне покойной, я бы давно погладила их молотком.
— Привет, — раздалось из темноты. Я открыла глаза и повернулась на голос.
— О, нет! — застонала я, увидев перед собой скрюченную белую фигуру без лица. — Опять ты!
— Ты хотела сказать, что опять ТЫ! Разве ты забыла, что я это ты?
— Зачем ты пришла? — спросила я, надеясь услышать в ответ, что она мне мерещится, так как я сильно ударилась головой во время приземления в гараже.
— У тебя есть вопросы, а у меня есть ответы, — ответила она. Я тупо уставилась на неё. Почему все такие создания всегда отвечали подобным образом, то есть не отвечали нормально?
— Что серьёзно? — фигура обиженно скрестила руки на груди. — Мне всё придётся делать самой?
— Ладно, не кричи, — зашипела я, вставая с кровати. Сейчас ещё весь дом перебудит мне. — Я подиграю! Зачем Витольд раз за разом пытается меня убить? Разве я не нужна ему живой?
— Он тебя испытывает, — довольная тем, что добилась от меня вопроса, ответила фигура. — Наблюдает за твоим развитием и ждёт, когда ты созреешь.
— С созреванием он опоздал лет так на пять, — сострила я.
— Ты совсем себя не знаешь, ведьма, — неодобрительно качая безликой головой, ответила фигура. — Ты двоедушница, а это значит не только превращение в зверя, но и владение магией в форме зверя. Ты ещё только начинаешь этим овладевать.
— А то я сама не догадалась, — проворчала я.
— Ну и вредная же ты! — возмутились фигура. — Зачем я вообще с тобой разговариваю?
— Мне вот тоже это интересно, — я хотела съязвить, но вместо этого фраза прозвучала с оттенком рвотного рефлекса. — Что такое? — простонала я, но скрюченная белая фигура уже растворилась в темноте. Живот свело, а вдоль позвоночника пробежал отнюдь не приятная дрожь.
— Нет, я сплю, — стонала я. — Это сон!
Сделав глубокий вдох, я почувствовала, что вместо воздуха вдыхаю холодную воду. Брыкнувшись, как бешеная лошадь, я больно ударила локоть об ванну.
— Это самый не романтичный поступок, который для меня совершали! — откашливая и отплёвывая воду, выпалила я.
— А ты в курсе, что ты начала обращаться прямо в кровати? — сердито сказал Игорь. Аня, стоявшая за его спиной, покачала головой в подтверждение его слов.
— А ты в курсе, что ты идиот? — огрызнулась я.
— Я бы сказал, кто ты, но воспитание не позволяет мне оскорблять девушек, — сухо ответил он, поднимаясь на ноги. Я устало положила голову на спинку ванной и смахнула капли воды с лица.
Блин, что это такое было? Сон? Или я не спала? К новому уровню что ли приятным бонусом шли галлюцинации и всякие другие странности?
— Вылазить будешь? — спросил Игорь.
— Нет!
— А если вытащу?
— Получишь в бубен!
— Тогда может, расскажешь, какая птица тебя клюнула? — теряя терпение, спросил Игорь.
— Ни какая! Я сама себя походу клюнула, — ответила я, закрывая глаза рукой. Игорь шумно вдохнул и на свой страх и риск всё-таки вытащил меня из ванны. Аня подала мне полотенце.
— Ну, что? Мне и дальше угадывать таинственную причину твоего странного поведения? — он растирал меня полотенцем, как маленького ребёнка, которого боятся простудить.
— Мне снился сон, — неуверенно сказала я, — или я вовсе не спала, не знаю, но я видела фигуру без лица, которая была мной.
— И эта фигура тебе что-то сказала? — очень странно посмотрев на меня, спросил Игорь.
— Она сказала, — я нахмурилась, вспоминая сон, — что началось моё вознесение.
Глава 11. Приблуда.
Вознесение. Какое громкое слово. Оно совершенно не вязалось со словом "созревание", которое употребила белая фигура, но я использовала именно его. Какая странная случайность! Случайность из области, где случайности вовсе не случайны, где всё имеет причины и следствия.
