Добежав до дороги, мы сели в Ауди. Вдавив педаль газа в пол, Игорь, круто развернувшись, повёз нас на полной скорости сквозь неистовую майскую грозу, как можно дальше от этого проклятого места.
Глава 16. Импульс.
Включив настольную лампу, Игорь направил её луч на меня. Вытерев засохсую кровь, он внимательно осмотрел мою шею. Порез был не глубокий, поэтому он просто промыл его перекисью и, покрыв слоем мази, забинтовал.
Всё это время он не проронил ни слова. Костяшки на правой руке были сбиты, но, похоже, его это беспокоило гораздо меньше, чем меня.
Минут пять он простоял ко мне спиной, не спеша наливая себе из бутылки стакан за стаканом. Наконец он повернулся ко мне. Лицо его пылало бешенством.
— О чём ты только думала? Что не понятного было в том, что я сказал? Просто стоять и не делать глупостей!
— Голос, — опустив глаза, тихо ответила я. — Костин голос звал… — Стакан полетел прочь, разбившись где-то в углу библиотеки, и я взрогнула.
— Ты, наверное, шутишь?! — закричал он, быстро преодолевая расстояние между нами. — Какая же ты дура! — Схватив за плечи, Игорь стал трясти меня, как тряпичную куклу. — Неужели ты думаешь, что он просто так ходил ободраный, как бомж?! Он всё это время знал про Орден, и просто прятался от них, как крыса!
— Ты делаешь мне больно! — Я попыталась вырваться, что взбесило его ещё сильнее.
— Думаешь, он сделал тебе добро, открыв для тебя магию и наш мир? Да это из-за него ты чуть не умерла зимой! И посмотри, что теперь! Он бросил тебя, как только понял, что ты двоедушница! Потому что жареным запахло! А ты всё нюни распускаешь! Он что так хорош в постели? Или ты думаешь, что ты так хороша, и он вернётся к тебе?
Всё-таки вырвавшись из его цепких рук, я ударила его по лицу. Игорь замер, видимо не ожидав такого, и я замахнулась ещё раз, но, опомнившись, он перехватил второй удар. Зажав мои руки у меня за спиной, он прижал меня к столу.
У Игоря была мёртвая хватка, а моя шея болела, как и многие другие части тела, поэтому сопротивляться я не стала, и мы просто так и стояли, оба тяжело дыша.
Через какое-то время он ослабил хватку, опустив руки мне на бёдра. Я чувствовала сладкий аромат его туалетной воды, смешаный с потом. Его взгляд блуждал по мне, становясь всё более туманным, а дыхание прерывистым.
— Если ты только попробуешь, клянусь, я тебя убью! — предупредила я.
— Ты не в моём вкусе!
— Тогда почему твои руки всё ещё на моих бёдрах?
Во время стремительного побега мне чудом удалось не сломать ни ноги, ни даже каблуки, но вот платью повезло меньше: покрытое пятнами от травы и кровью, оно обновилось ещё и косым разрезом от низа до паха.
Капельки пота проступили у Игоря над верхней губой. Он опустил глаза на свои, живущие отдельной жизнью на моих бёдрах, руки. Фыркнув, он убрал их и отошёл к окну, снова повернувшись ко мне спиной.
— Переночуешь здесь, — сказал он. — Твой домовой позаботиться о твоих животных.
Спорить я не стала и молча поднялась наверх в уже, наверное, ставшую моей комнату. Кое-как приняв душ и ополоснув волосы, я смыла размазаную косметику. На кровати уже лежала чистая рубашка из личного гардероба хозяина.
Я не злилась на него. Частично, конечно, он был прав. По крайней мере, со стороны это действительно так выглядело. Любой бы на его месте предположил бы тоже самое.
Переодевшись, я легля в постель. Как же я устала! Но, не смотря на это, заснуть я не могла. Мне не было стыдно за то, что я чуть не погубила нас с Игорем. Я действительно не могла поступить иначе, не могла проигнорировать даже сомнительное подозрение, что Костя мог быть там и нуждаться в помощи.
Однако то, что сделал сегодня Игорь, то, что он был вынужден сделать ради меня… Я уже никогда не смогу смотреть на него так, как раньше, и мне было неприятно, что он считал меня неблагодарной, потому что именно так я себя и повела.
Этот гнетущая мысль подняла меня с кровати. Обойдя все комнаты в поисках его, я спустилась вниз. Нашла я его там же, где и оставила: он сидел на диване, закрыв рукой лицо, воспаленная правая рука держала полупустой стакан, пиджак и галстук валялись на полу.
В полумраке библиотеки он казался таким одиноким и уставшим, словно вся тяжесть мира лежала на его плечах. Почувствовав моё присутствие, он убрал руку от лица и поднял на меня разноцветные глаза.
Извиняться было совершенно не в моём стиле, поэтому, поддавшись импульсу, я просто подошла и села ему на колени.
Поглаживая его растрёпанные волосы, я чувствовала всю ту психологическую нагрузку, которую он испытывал, из-за которой, вопреки физической усталости, не мог спать.
Аккорды моих эмоций медленно перетекали в него, раслабляя тело и согревая душу. Понимание того, что он не был один против всего мира, разглаживало хмурые морщинки на его лице.
Выпустив стакан, который послушно опустился на пол без единого звука, Игорь обнял меня обеими руками, и в полумраке комнаты наши губы встретились.
Майская гроза бушевала всю ночь, чтобы утром отступить под натиском яркого солнца и весёлого щебета птиц. Я сонно потянулась в кровати, сбрасывая с себя остатки ночи.
Следуя за ароматом кофе, я спустилась вниз и прошла на кухню. Игорь нарезал свежую зелень для остывающего омлета.
— Доброе утро! Выспалась? — Намёк застал меня врасплох, и я споткнулась.
— Кстати, об этом… — замямлила я, то бледнея, то краснея.
— Надеюсь, ты голодная, — перебил он, самодовольно улыбаясь, пока я силилась подобрать правильные слова, — а то я тут увлёкся немного, — он показал на гору яичных скалруп.
Что ж, наверное, было разумнее всего не обсуждать то, что случилось ночью, ведь оно уже случилось, и этого не изменить. Мы оба поддались мимолётной слабости, пытаясь разгрузить тело и мысли хотя бы на несколько часов. И я была рада, что Игорь не собирался делать из этого событие месяца и напрягаться по поводу того, что всё это значило. Взрослые же люди, в конце концов!
— Позвони Екатерине Павловне, предупреди, что мы приедем. — Я сначала удивилась его просьбе, однако быстро поняла, с чем это было связано.
— Они не будут помагать, — сухо заметила я. Мы с Костей это уже проходили, и, не смотря на то, что сейчас угроза была катастрофически серьезнее, я сильно сомневалась, что это что-то изменит.
— В любом случае, они должны знать, что происходит, — ответил Игорь, — а там пусть уже каждый для себя сам решает, что делать.
Глава 17. Лесное забвение.
К полудню мы были уже возле прачечной. Наших там собралось много. Большинство я знала: моих соседей, например, Сашу и Таню; нескольких учеников Екатерины Павловны.
Добившись всеобщего внимания, Игорь посвящал всех и каждого в сложившуюся ситуацию: в то, что случилось с его сестрой; что он узнал в ходе своих путешествий; в то, что случилось в лесу, и что мы видели в особняке.
Многие из его слов шокировали окружающих и вызывали обеспокоенность. Однако не одно лицо не выражало иной готовности, кроме как взять ноги в руки и бежать, куда глядели глаза.
— Я знаю, кто ты! — Перекрикивая шум, один из присутствующих вышел вперёд. — И то, что именно твои действия навлекли такие последствия на наши головы, тоже знаю! А теперь ты хочешь, чтобы мы за тебя разгребали всё это? Так вот моё мнение: сам заварил кашу — сам и ешь!
Одобрительные возгласы поднялись в толпе, но Игорь даже глазом не моргнул, видимо, готовый к такому раскладку.
— Нина, — обратилась ко мне Екатерина Павловна, — ты молчишь всё время, хотя пострадала в этой ситуации больше других. Что ты думаешь по поводу этого всего?
Я теребила стеклянную подвеску, всё это время стоя в углу возле двери. Слушая Игоря, и анализируя про себя реакцию аудитории на его слова, я невольно приходила к выводу, что это была тупиковая ситуация: каждый из этих людей обладал силой, но она не была решающим фактором, и я была тому более, чем ярким примером. Впрочем, слабость и трусость тоже не были приговором. Всё ведь в наших руках!
