– Надо идти, – отсмеявшись, сказала она.

Он кивнул. Жёлтая Волга с чёрными шашечками, одиноко стоявшая рядом с кафе, оказалась свободной, домчала их до Лилиного дома за десять минут. Владислав вышел, чтоб открыть ей дверцу.

– Прости за тот случай, – сказал просто.

Она хотела сказать что-то, но передумала, молча ушла. Тяжёлая железная дверь с грохотом закрылась за её спиной.

* * *

Их шаги гулко раздавались в застывшем стылом воздухе. Лере было не по себе в этом большом двухэтажном особняке, который будто заснул, заколдованный, до тёплых дней, до весны. А может, брошенный хозяевами, он тихо замер в ожидании покинувших дом людей, которые в один счастливый день вернутся сюда, вдохнут в него жизнь и, распахнув окна, впустят солнце в большие полутёмные комнаты.

То тут, то там были видны следы поспешного отъезда: приоткрытая дверца платяного шкафа, криво накинутые простыни на диванах в гостиной, неубранные чашки и засохший огрызок яблока на старинном буфете.

Алекс, обхватив Леру сзади за талию, повёл её вглубь дома. В маленькой комнате, оклеенной обоями с геометрическим рисунком, он быстро включил электрический камин, придвинул к нему кресло.

– Садись. Скоро здесь будет тепло, как летом.

– Твоя комната? – Лера протянула к камину озябшие руки, осмотрелась.

Теннисные и бадминтонные ракетки, чугунная гиря на полу, книги и плакаты, а ещё множество машинок самой разной комплекции – классический вариант комнаты мальчика-подростка.

– Моя. Правда, я не был здесь больше трех лет, – Алексей прошёлся по комнате, погладил портрет Сабрины на стене, поправил книги на полке.

– Замерзла? – он придвинул стул, сел рядом, обнял своё сокровище. – Так теплее?

Лера кивнула. Ей было немного страшно. Да что там, немного, ей было очень страшно. Она была уверена – сегодня произойдёт то, чего Лера и боялась, и ждала. Она не готова, нет… А может, к этому никогда не будешь готовой?

Алекс нашёл губами её губы, поцеловал нежно, потом ещё, уже долго и страстно. Никогда, никогда не надоедят Лере такие поцелуи, от которых её живот начинает жить своей жизнью и там что-то рушится вниз, доставляя несказанное удовольствие. А тут, где душа, около самого сердца разливается нежность, заставляя протягивать к нему руки…

– Да ты дрожишь вся, – он встал, схватил сумку, с которой приехал из города. – Я сейчас.

Вернулся через пять минут с маленьким подносом в руках. На нём два бокала вина и тарелка с нарезанным апельсином.

– Предлагаю выпить и согреться, – он протянул ей бокал.

Ничего себе! Они, как взрослые, как настоящие любовники на настоящем свидании. Сначала вино, потом любовь… Вино – опасный напиток, с ним она начнёт думать о глупостях, а потом их совершать.

А, была-не была! Отчаянное безрассудство вдруг проснулось в Лере, она залпом выпила полбокала, поморщилась, зажевала терпкий вкус долькой апельсина. Алексей тоже осушил до дна свой бокал, снова сел рядом. И опять его тёплые руки на её теле, пробрались под одежду, терзая крючки на её лифчике. Осмелевшие руки просили большего…

– Давай уже… – вдруг хрипло сказала Лера и сама сбросила куртку с плеч.

Она взялась руками за края свитера, собираясь стянуть его через голову и думая, что ещё можно остановиться. Так да или нет? Её тело, ждавшее ласки, подсказало ответ. Конечно, да, надо узнать, чего Это стоит. И Лера решилась. Сегодня она разделается с надоевшей девственностью, станет женщиной, познавшей любовь… Да, сегодня… Пора… Её время пришло…

Алекс, поражённый Лериной смелостью, вышел из секундного оцепенения и последовал её примеру. Толстовка, брюки, всё долой. Там же, на полу оказалось и сдёрнутое с кровати покрывало. С восторгом глядя на её тело, разрисованное отблесками камина, манящее неизведанностью и красотой, он подхватил девушку на руки. И вот они уже в постели, и Алекс накрыл её своим телом, согревая, пытаясь унять её дрожь. Он медленно гладил девичьи плечи и спину, наклонял голову к груди, целуя и лаская её, и надолго пропадал там, в этом божественном месте. Какая великая сила – женское тело…

Лерины руки на его плечах напряглись, когда Алекс осторожно опустил руку вниз. Он жаждет ласкать свою подругу и там, в самых заветных местах, изучать её жадными руками. От его стыдных прикосновений Лерино дыханье участилось, она закрыла глаза, зашептала что-то. Сладкая мука длилась и длилась, пока он осторожно не вошёл в неё, не в силах больше сдерживаться. Мгновенье, резкая боль – и, выкрикнув её имя, он сильно сжал Лерины плечи…

Чуть позже, крепко прижавшись друг к другу, они сидели на кровати, завернувшись в одеяло, целовались, по очереди делая глоток вина прямо из бутылки. Потом ей будет стыдно, и Лера будет ругать себя за каждый этот глоточек. Потом… А пока, пока её парень рядом, пока он нежно поправляет ей волосы, обводит пальцем её губы и любуется родинкой на её груди, она будет наслаждаться каждым мигом этого особенного вечера.

* * *

Университетский вестибюль, как обычно, перед началом занятий гудел, как рой встревоженных пчёл. У раздевалки толпились студенты, бросали в руки гардеробщиц одежду, сбиваясь в стайки, читали что-то на доске объявлений. Степенно, парочками, закончив прихорашиваться у зеркала, поднимались на второй этаж серьёзные пятикурсницы; первокурсники, оглядываясь на симпатичных девчонок, быстрым шагом направлялись в свои аудитории

Всё, как всегда. Владислав вошел в вестибюль, радуясь привычной обстановке. Он окинул внимательным взглядом вестибюль и тут же поймал себя на мысли, что ищет глазами эту девчонку, Лилю. Ну, это уж ни в какие ворота… Влад и вчера её высматривал, если уж быть честным. И вовсе не потому, что не пришла на секцию. Хотя и это тоже надо выяснить.

Решив больше не раздумывать, а действовать, он поднялся на третий этаж, где занимались второкурсники, и сразу увидел её белокурую голову. Лиля стояла у окна в коридоре, держа в руках учебник.

– Брянцева, здравствуй! – Владислав встал рядом, облокотившись на подоконник. – Ты почему на секцию не пришла?

Лиля взглянула на него каким-то взрослым, нерадостным взглядом, и у Владислава ёкнуло сердце. Неужели всё ещё переживает из-за того дурацкого случая? Ёшкин кот, и где только были тогда его мозги?!

– Сами знаете, почему, – наконец-то ответила девушка.

– Лилия, я ещё раз прошу прощения. Больше никаких глупостей, – он взглянул на часы, надо идти, иначе опоздает к началу занятия.

К тому же однокурсники Брянцевой уже обратили на них внимание, особенно подруга её, та, тёмненькая, так и сверлит его взглядом.

– В общем, жду в среду, – бросил, уходя.

А что ещё мог он сказать?

«Надо уже забыть об обидах, – подумала Лера, направляясь к подруге. – Да, они в ссоре и не разговаривают, но тут, похоже, Лильку надо спасать».

– Он клеится к тебе, да? Вот, гад!

– Нет, извинялся. Лерка, так ты не сердишься больше? – она заулыбалась, карие глаза расцветились радостью.

– А кто ж, если не я, за тобой присмотрит? – Затрезвонил звонок, разгоняя всех по аудиториям. – Идем, горе моё, – увидев приближающуюся к ним математичку, Лера взяла её за руку, повела за собой.

Теперь в новом статусе Лера не имела никакого права осуждать подругу. Теперь она тоже не такая непорочная, как раньше. Что Лилька, потискалась, и всё, а вот она… так сразу… сама, первая… Не считает ли Алекс её доступной, нет хуже для девчонки это мерзкое слово… Лера смотрела в его спину, как будто там был ответ на измучивший её вопрос.

– Тропинина, хватит витать в облаках! Я не удивлюсь твоей невысокой оценке на зачёте, – преподавательница постучала кусочком мела по доске, призывая к вниманию.

Анна Алексеевна права, с недавних пор ученица она никакая. В голове шальные мысли, в душе греховные желания, в теле сладкие спазмы, и он, её герой, всё время перед глазами, не даёт забыть о недавнем свидании, после которого она сама не своя.

Даже мама это заметила. Сразу спросила, влюбилась, что ли? Лера отнекивалась, но её маму трудно провести. Они очень близки и живут вдвоём обыкновенной счастливой жизнью. Правда, денег часто не хватает, мама инженер, а они вдруг стали никому не нужны в этой новой стране. А ещё много лет назад мама и Лера стали не нужны папе. Ушёл, бросил их. Мама молчит на эту тему, но Лера думает, что гадом он оказался порядочным, этот папа.