Литмир - Электронная Библиотека

Источниковой базой предлагаемого вниманию читателей исследования стали, прежде всего, разнообразные архивные материалы, отложившиеся в 23 архивах России, Украины, Грузии, Армении, Азербайджана, Латвии, Польши, Франции и США, а также многочисленные опубликованные документы.

Источники по истории офицерства в период Гражданской войны чрезвычайно обширны. Основные комплексы документов по этой проблематике хранятся в фондах РГВА, ГА РФ, РГАСПИ, РГВИА, Гуверовского и Бахметевского архивов.

Материалы РГВИА содержат документацию о службе офицеров в русской армии в основном до 1918 г., в том числе послужные списки и аттестации офицеров, списки по старшинству в чинах, краткие записки о службе, различные приказы, докладные записки, служебную переписку и иную документацию, отражающую деятельность офицерского корпуса в мирное и военное время, а также документы личного происхождения.

В РГВА отложились документы РККА межвоенного периода, трофейные документы белых армий, захваченные частями РККА в Гражданскую войну либо поступившие в архив уже после Второй мировой войны в составе Русского заграничного исторического архива (так называемого Пражского архива). РГВА хранит обширные массивы документации о служебном положении офицеров в Гражданскую войну, охватывающие практически все стороны их деятельности в рассматриваемый период: приказы, рапорты, доклады, докладные записки, отчеты, журналы военных действий, переписка различных советских и антисоветских военных учреждений и штабов. Наиболее масштабна коллекция трофейных документов антибольшевистских сил Востока России. Делопроизводство белых армий Юга и Северо-Запада России представлено в целом слабее. Однако обширные архивы этих армий имеются в Гуверовском и Бахметевском архивах в США, куда они были переданы участниками Белого движения.

В фондах РГАСПИ хранятся партийная документация о службе военспецов, переписка видных партийных деятелей, в том числе касающаяся бывших офицеров, а также материалы по истории Гражданской войны, собиравшиеся в советский период в различных архивах СССР и освещающие деятельность бывших офицеров в 1917–1922 гг.

В архивах органов госбезопасности (а в ряде случаев в государственных архивах) хранятся архивно-следственные дела бывших офицеров, оказавшихся репрессированными. Эти документы чрезвычайно важны для изучения роли офицерства в событиях Гражданской войны, поскольку в показаниях фигурантов дел нередко содержатся подробные и сравнительно объективные описания их жизни и деятельности в тот период. На Украине и в Прибалтийских государствах рассекречены и доступны для изучения архивные коллекции органов госбезопасности, в том числе в отношении периода массовых репрессий. Крайне информативны документы Ведомственного архива Службы безопасности Украины, в котором доступны для изучения архивно-следственные дела арестованных бывших офицеров, прежде всего за период начала 1930-х гг. К сожалению, в России доступ исследователей к таким документам до сих пор затруднен.

Документы личного происхождения широко представлены в собраниях ГА РФ и ДРЗ, Гуверовского и Бахметевского архивов. В этой группе заметно преобладают документы участников борьбы с большевиками, которые в эмиграции могли писать неподцензурные воспоминания. Несмотря на определенный субъективизм этого вида источников, значение свидетельств из мемуаров и дневников участников событий трудно переоценить.

Большое значение имеют частные архивы потомков офицеров, которые только начинают вводиться в научный оборот. Разумеется, документы об участии офицерства в событиях 1917–1922 гг. отложились и во множестве других архивов, например региональных и ведомственных. Эти документы введены в научный оборот достаточно слабо. Нельзя не отметить, что немалая часть документов по этой теме, к сожалению, утрачена.

Наконец, ценнейшим источником являются опубликованные воспоминания и дневники участников событий.

Совокупность изученных документальных материалов позволяет разносторонне реконструировать участие офицерства в Гражданской войне, в том числе исследовать особенности службы офицеров в различных армиях и лагерях, проанализировать взаимодействие офицерства с политической элитой, понять характер вовлечения офицеров в братоубийственный конфликт.

Все даты, относящиеся к истории России до февраля 1918 г., приведены по старому стилю.

Выражаю глубокую признательность всем, кто помогал мне при подготовке этой книги, и прежде всего моим друзьям и коллегам к. и. н. Ф.А. Гущину и к. и. н. А.А. Симонову.

Глава 1

Накануне Гражданской войны

К началу Гражданской войны русский офицерский корпус состоял из двух категорий офицерства: кадровых офицеров и офицеров военного времени.

Кадровое офицерство было замкнутой привилегированной кастой. Это были люди, целиком посвятившие себя военной службе, военные профессионалы, носители военных традиций, знаний, дисциплины, нередко происходившие из офицерских династий, где поколение за поколением представители рода избирали своей профессией военную службу. Часть кадровых офицеров обладала высшим военным образованием, как общим, так и специальным (артиллерийским, инженерным и т. д.). В кадровом офицерстве был силен корпоративный дух. Многие кадровые офицеры были выходцами из дворян. Однако на рубеже XIX–XX вв. как в русской, так и в других европейских армиях шел процесс расширения социальной базы офицерской корпорации, в которую все активнее проникали представители других сословий. Так, например, генерал от инфантерии М.В. Алексеев был сыном солдата, выслужившего офицерский чин. Генерал от инфантерии Л.Г. Корнилов был сыном казака, дослужившегося до младших офицерских чинов. Генерал-лейтенант А.И. Деникин был сыном крепостного крестьянина, отданного в рекруты и дослужившегося до офицерских чинов. Советский главком бывший полковник И.И. Вацетис родился в семье батрака.

К началу XX в. отношение русского образованного общества к военной элите в частности и к офицерству в целом было неоднозначным. Престиж и непререкаемый авторитет офицеров остались в прошлом. Офицерство имело мало точек соприкосновения с представителями гражданской интеллигенции. В среде последней все шире распространялись взгляды на то, что военную службу выбирают люди недалекие или неудачники. Офицеры, в свою очередь, презрительно относились к штатским. Дискредитации армии способствовали неудачи в Русско-японской войне и активное использование гражданскими властями войск в борьбе с массовыми беспорядками периода первой русской революции 1905–1907 гг. Высокообразованных офицеров в армии явно не хватало, жившие опытом прежних войн офицеры и генералы были ответственны за тяжелые потери и неудачи Русско-японской войны[53]. Все это способствовало формированию негативных стереотипов восприятия офицерства в обществе.

Русско-японская война стала важной школой для среднего командного состава русской армии. После войны предпринимались шаги по реформированию армии и усовершенствованию подготовки офицеров. Принятые меры привели к тому, что возросла и популярность офицеров в обществе.

На весну 1914 г. русский офицерский корпус насчитывал около 44 тысяч человек[54]. Процент выходцев из дворян в офицерском корпусе постепенно сокращался. Накануне Первой мировой войны дворяне составляли 53,6 % офицерского корпуса, почетные граждане – 13,6 %, выходцы из духовенства – 3,6 %, из купечества – 3,5 %, из податных сословий – 25,7 %. По чинам – генералов было 2–2,5 %, штаб-офицеров – 14–17 %, обер-офицеров – 80,5— 84 %. В обер-офицерских чинах служили по 25–30 лет, в должностях командиров рот – более 10 лет.

Пополнение и убыль ежегодно составляли от 2,5 до 3,5 тысяч человек. По национальному составу на 1912 г. в офицерском корпусе 86 % составляли русские, украинцы и белорусы. В состав офицерского корпуса не допускались иудеи. Среди генералитета было традиционно много представителей немецких родов. По различным подсчетам, каждый шестой из полных генералов в 1912 г. был немцем. На весну 1914 г. в армии было 1574 генерала.

вернуться

53

К примеру, генерал барон Г.К. Штакельберг в сражении при Вафангоу требовал от артиллеристов стрельбы с открытых позиций, что ничем не обусловливалось и вело к жестоким потерям (Гущин А.В. Русская армия 1904–1905 гг.: историко-антропологическое исследование влияния взаимоотношений военнослужащих на ход боевых действий. СПб., 2014. С. 53). Аналогичное отношение командного состава к военной технике и защите войск от огня противника являлось типичным вплоть до крушения старой России (см. примеры из дневника генерала В.И. Селивачева – Ганин А.В. Последние дни генерала Селивачева: Неизвестные страницы Гражданской войны на Юге России. М., 2012. С. 90–91). В годы Первой мировой войны низкие потери в личном составе оценивались командованием скорее как недостаток соответствующих начальников и проявление их пассивности и нерешительности, чем способностей (HIA. A.P. Budberg collection. Box 1. Будберг А.П. Воспоминания о войне 1914–1917 гг. С. 82) или же приводили к выводу о слабости противника на этом участке (даже если на самом деле командир берег личный состав), а за высокие потери никакой ответственности не полагалось (Ганин А.В. Последние дни генерала Селивачева. С. 61, 91).

вернуться

54

Марыняк А.В. «Демократизация» русского офицерского корпуса в ходе Первой мировой войны // От «германской» к Гражданской: становление корпуса народных вожаков русской Смуты: Сб. статей и материалов. М., 2014. С. 434.

5
{"b":"649194","o":1}