– Боуги?.. – Альену тоже припоминалось что-то, но очень смутно – из тех областей знаний, которые всегда мало интересовали его (хоть таких и было немного)… Кажется, Ниамор рассказывала. Она знала всё – или почти всё – о низших волшебных существах, которые когда-то покинули Обетованное вместе с более могущественными.

Покинули, чтобы поселиться за океаном. А Обетованное оставили для людей.

Зелёная Шляпа поднялся на тонкие ножки и, понемногу оправившись от страха, отряхнулся. Даже в новом его облике лукавое выражение лица никуда не делось.

– Точно, господин агх. Обычно нас так называют. Милорд Альен, – (новый поклон – не лишённый изящества), – может, Вы уберёте вот это, чтобы мы побеседовали по-дружески?..

Тонкий пальчик указал на огненный шар. Альен усмехнулся.

– Я не беседую по-дружески с теми, кого не знаю.

– Вы знаете меня, – возразило существо; острые уши приветливо дрогнули, а невзрачная одежда неизвестно когда сменилась на зелёный костюмчик, расшитый золотом. – Я – Зелёная Шляпа. Я держу гостиницу в Вашем королевстве. Это чистая правда.

Альен тщетно рылся в памяти, выискивая там хоть что-то полезное о боуги. Вот когда бы пригодился зануда Нитлот: он-то таскал в голове горы ненужных сведений. Вспоминались почему-то только глупые сказки о пустяковых проделках: фальшивом золоте, что тает в карманах, испорченном масле и младенцах-подменышах… Все те легкомысленные истории, которые остались от людей древности – тех веков, когда магии ещё не боялись.

– А мне нужна вся правда. Ты оттуда, с запада? Тебе поручили следить за мной?

– Столько вопросов сразу – я теряюсь, милорд, – существо язвительно улыбнулось. – Я с материка на западе, это правда, и его подлинное имя Лэфлиенн. «Земля света», по-вашему. А если мне и поручали, как Вы выразились, «следить» за Вами – в этом уже не было необходимости. За Вами и так давно, пристально наблюдают. Вы известны среди тех, чьи глаза прозревают за океан – особенно, знаете ли, в последнее время…

– Кто наблюдает? Много в Обетованном таких, как ты?

– Ну что Вы, я единственный в своём роде, – новая самодовольная улыбка – щёки шире ушей. Альен вздохнул.

– Я имею в виду боуги. Твой народ.

– Я тоже. Я один, милорд Альен. Я приплыл сюда много лет назад – не без посторонней помощи, конечно…

– Зачем?

– Чтобы жить в Обетованном, – с видимым удовольствием протянул Зелёная Шляпа. Опасливо косясь на огненный шар, он поднял свою шапку и отряхнул её. – И наблюдать за ситуацией изнутри.

– Объясни, – коротко потребовал Альен. Краем глаза он видел, что Бадвагур таращится на боуги, затаив дыхание.

– А что объяснять… – шапка уменьшилась до нужного размера и тоже украсилась золотым шитьём – так быстро, что Альена кольнула зависть. Такой уровень магии доступен лишь тем, у кого она в крови. – Вы и так меня поняли. Наблюдать понадобилось, когда кое-кто в Обетованном задумался о возвращении тауриллиан.

– Тауриллиан?.. – повторил Альен – и, вспомнив зеркало Фиенни, прикусил губу. «Господа за морем», «исконные повелители»… Тэверли – вот то самое слово. Вождь Далавар говорил о них же.

И это они звали его во сне – создания, сотканные из света и истины, такие прекрасные, что больно смотреть. Они жаждали освободиться.

– Властители магии, – сказал боуги, теребя щегольские кружевные манжеты. – При всём уважении – полубоги и господа для Ваших предков. Те, кого они (то есть, конечно, те из них, что владели магией) победили и заточили в итоге в Лэфлиенне – не без помощи Цитадели Порядка. Ибо силы тауриллиан превзошли все известные пределы. Жаждой власти они извратили свою изначальную красоту. Кстати, кроме всего прочего, они бессмертны – и до сих пор мечтают отомстить…

– Кто задумался об этом? – глухо спросил Альен, и так зная ответ. – Кто готовил их возвращение?

Глазки цвета янтаря злобно сузились.

– Ваш учитель, само собой. Мастер Фаэнто… Как говорят, единственный смертный, что побывал у них за последние тысячелетия. Я и прибыл в Обетованное, когда он начал свои изыскания. Потом он остановился, но было уже поздно…

– Я знаю, – прервал Альен. Слушать дальнейшее было слишком больно. Взмахом руки он велел шару вернуться в очаг. – Знаю: потом с ними связалась Хелт. А позже моя магия создала разрыв, ход для Хаоса…

– Разрыв, который они надеются расширить, чтобы воцариться вновь, – будничным тоном подытожил Зелёная Шляпа. Из кармашка он вытащил крупную золотую монету – Альен никогда не видел таких – и, ловко подбросив, заставил её рассыпаться горсткой ярких искр. – А я и немногие другие пытаемся им помешать. И предлагаем Вам помощь в этом деле – в закрытии прорехи, если можно так выразиться. Сделать это теперь можете только Вы, и в Ваших интересах нас не отталкивать, милорд. Хотя тауриллиан наверняка будут пытаться перетянуть Вас на свою сторону: Вы и им необходимы. Само собой, только Вы и можете раскрыть врата Хаосу до конца… Они столько Вас ждали.

Так вот оно что… Случайность, нелепая случайность, ставшая очередным ходом в нескончаемой борьбе Цитаделей Порядка и Хаоса – ровесниц Мироздания. И случайность, и ключ – в нём самом.

– Почему? – спросил Альен, думая о дивных голосах созданий из сна, их мудрости и власти. О том, как даже ему – впервые в жизни – мнилось, что таким сладко было бы подчиниться. – Почему вы боретесь против?

– Потому, – гордо сказал боуги, – что мы не рабы.

Ответить на это было, пожалуй, нечего. У Альена остались ещё десятки вопросов к остроухому карлику – всё происходящее вообще с трудом укладывалось в голове, – но Бадвагур, подковыляв, многозначительно пихнул его локтем в бедро.

– А что именно Вы предлагаете? – кашлянув, вежливо спросил резчик.

Жёлтые глаза полыхнули весельем; вместо сапог на ногах у боуги появились зелёные башмаки.

– Ну, господин агх… Чтобы пересечь океан, нужен корабль. Особый корабль.

ГЛАВА III

Дорелия, Энтор

– Как Вам кажется, милорд, он может поправиться?

Лорд Заэру редко не знал, что сказать, но сейчас был именно такой момент. Он взглянул на госпожу Мейго, застывшую в дверном проёме с заломленными руками. Она так сильно похудела, что теперь эти руки казались почти девичьими – вот только красоты не прибавляли. Казалось, будто вся плоть сошла со светловолосой женщины, принесённая в жертву четверым богам. Голубые глаза покраснели от слёз.

– Я надеюсь, – сказал лорд, стараясь, чтобы голос не звучал виновато. Он знал, что не причастен к болезни Вилтора – но всё равно почему-то ощущал вину и ответственность, и это лишало даже старческого короткого сна. Неведомая болезнь проникла в его город, расползается по его стране, теперь вот выкашивает его людей – а он не сообразил вовремя и не знает, как этому помешать… – Правда, очень надеюсь.

Госпожа Мейго кивнула и шмыгнула носом, снова готовая разразиться рыданиями. Лорд мысленно взмолился Льер и Дарекре, чтобы этого не случилось: он легко выносил многое, но не женские слёзы… «Ты – наследник своих земель, Дагал, – когда-то учил его отец, – и должен быть большим рыцарем, чем сами рыцари. Не допускай возле себя свободного разбойника, обиженного нищего, плачущей женщины».

Лорд Заэру вздохнул. Отец умер, когда ему и двадцати не исполнилось. С тех далёких пор он в общем-то разобрался с нищими и разбойниками, а вот женщины по-прежнему составляли проблему.

– Я отправил целителей в рейды по заражённым кварталам. К вам тоже скоро зайдут с проверкой… Энтор закрыт на карантин. Зерно теперь будут выдавать из дворцовых запасов, – лорд говорил, ненавидя лицемерную бодрость в своём голосе. Он прекрасно знал, что Немочь уже проникла в предместья и некоторые замки, что одноглазых чёрных тварей видели и в Заэру…

Но госпожа Мейго робко, с надеждой улыбнулась – ради этой улыбки стоило расписать свои достижения. Лорду Заэру всегда нравилась эта семья, и горько было не чувствовать в их доме тёплого хлебного запаха, не видеть вечных кружек с молоком…