– Эм, – серьезно сказал он, прижав меня к себе правой рукой, а другой, гладя по волосам, – неужели ты и в правду ничего не помнишь, хотя бы того, что было вчера?

– Как мы с тобой поженились, как ты сказала мне «Да» и сделала меня самым счастливым человеком на Рене?

– На Рене? – переспросила я?

– А как горели твои глаза, Эм, как ты была счастлива, как я обнимал тебя весь вечер, как ты обнимала меня! И то, что было потом, когда все наши гости разошлись?

Тут я поняла, что теряю остатки сознания, спину не просто сводило, по ней потек холодный пот, ноги так и подкашивались, сердце не просто ныло, оно кричало, сходило с ума!

Руки похолодели, дыхание совсем перестало мне подчиняться, и я почти, что упала, но он видимо это понял, и прижал меня к себе еще крепче, еще нежнее.

– Нет, – думала я, – я не вынесу этого! Сейчас мое сердце разорвется на куски, толи от счастья, толи от ужаса, да разве важно от чего погибать?

– Что было после, – сквозь зубы выдавила я из себя и поняла, что мой голос предательски дрожит, и я сама вся дрожу в его объятьях, как клиновый лист в объятьях ветра.

– Ты воспользовался моим состоянием? – не помня себя, выпалила я, – я была не в себе, выпила слишком много успокоительного, это все ничего не значит! – добавила я и сразу пожалела о сказанном, но обратно забрать свои слова уже не могла.

Ведь он отпустил меня и отошел на несколько шагов. Меня словно холодной водой облили, по всему телу прокатилась волна паники и ужаса.

– Неужели ты и в правду ничего не помнишь и на самом деле веришь в то, что сейчас сказала? – серьезно спросил он и пристально смотрел на меня, прямо в глаза.

Не знаю почему, но сердце сжалось, когда я увидела его взгляд, такой печальный, потерянный.

В долю секунды он превратился из самого счастливого в самого несчастного человека на земле, и во всем виновата я. Он был явно очень расстроен, наверное, даже угнетен, моим беспамятством.

Но я не помнила и никак не могла поверить во все происходящее!

– Ты боишься меня? – тихо и сухо спросил он.

– Да… то есть,… нет,… я… не… возможно,…но…ты…я… нет!

– Я больше боюсь…себя, когда ты рядом, чем тебя, – тихо пробубнила я.

– Хорошо, – спокойно сказал он, – я сейчас уйду, и если ты захочешь меня увидеть или вспомнишь, что-то, то только позови и я сразу приду к тебе. Попроси свою служанку, Милгред, найти меня.

– Знай, я всегда буду рядом!

Он развернулся и быстрыми шагами вышел прочь, и только сейчас я поняла, что у него за спиной было два огромных черных крыла.

– Как странно? Почему меня это ни капли не смутило и не поразило? Возможно, я уже настолько привыкла к своему сумасшествию, что все вокруг кажется чем-то вроде кроличьей норы, в которую я все глубже проваливаюсь, стремясь к ярко красному свету вдалеке.

Почему-то стало тоскливо на душе, когда он ушел, и немного больно, в груди под ребрами, словно весь имеющийся воздух закончился, а его место заполнила липкая вязкая жижа, не дающая сделать новый вдох.

Сейчас все мои мысли занимал только один вопрос, что же все-таки случилось между нами после…?

Не выдержав боли, смятения и ярко пылающих щек, я выбежала из гардеробной в спальню, и тяжелым мешком, упав на кровать, стала судорожно вспоминать, что же произошло.

Минут десять подряд я лежала, зарывшись лицом в шелковую простынь, и моя головная боль, рисовала только серый туман и нечеткие, размытые образы в нем, ни о чем неговорящие. И вот спустя какое-то время, промелькнуло что-то волнующее, некий яркий образ и тут же исчез. Я попыталась вернуть его, зацепиться, словно за спасательный круг, чтоб начать с чего-то. И какие-то странные картины, образы, стали все четче и четче рождаться в моем сознании.

– Что же было, что было вчера? – спрашивала я себя, со злостью колотя ладонями по скользкому одеялу.

– Соберись, – приказала я самой себе, и, перевернувшись на спину, стала смотреть в кружевной потолок, ища там ответы на все мучащие меня вопросы.

– И так, что я помню последним? Вчера…, перрон, полицейский, непонятные люди, все зеленое, – перебирала я в памяти картины из ближайшего прошлого.

– Сумасшедший догнал меня, положил руку на плечо, а что дальше?

– Джон, – внезапно прошептала я, сев от неожиданности, вдруг увидев в ускользающем образе неизвестного человека, спасшего меня от полицейского во мраке длинного коридора, его.

– Это был он! Он спас меня и не только там, еще около клиники, на дороге!

– Дважды за один день, – внезапно осознала я.

– Хорошо, что было потом? И снова все в тумане, но на этот раз, что то в его пелене все же проглядывалось.

– Видимо я уснула от большого количества успокоительного, и Джон принес меня сюда, – рассуждала я про себя, сидя на кровати и гладя ее, ища знакомые ощущения, чтобы вспомнить что-то еще.

Словно яркие вспышки образы рождались в моей голове.

– Джон рядом со мной, сидит на кровати, в то время пока я сплю, я слышу его дыхание и чувствую, как он гладит меня по щеке, волосам, шее.

– Кто-то заходит в спальню и спрашивает про меня, и этот шепот до боли мне знаком, я почти узнала его, но Джон просит пока меня не беспокоить, говорит, что еще будет время.

Следующая вспышка, Джон на одном колене перед кроватью, протягивает мне кольцо и просит стать его женой.

– Эм, ты выйдешь за меня, окажешь мне великую честь. Будешь моей женой? – эхом звучит в моей голове его вопрос.

Не знаю, кто ответил ему «да» я, или успокоительные таблетки ведь все было как в тумане тогда. Разум мой тихо спал, а чувства творили, что хотели. Я согласилась, ни на минуту не задумываясь, ведь твердо верила, что сплю, и все что происходит, происходит там, во сне.

Он был счастлив, я это видела, и я была счастлива, я никогда в жизни столько не смеялась, по каждому сущему пустяку, как вчера, все моё существо наполняло и одурманивало это необыкновенное чувство.

– Надо готовиться, – тихо сказал он мне, и с нежностью поцеловал в губы. Наверное, я совсем не понимала происходящего, потому, что с радостью ответила на его нежный поцелуй и объятья.

– Свадьба через час, – оторвавшись от моих губ с большой неохотой, добавил он глядя прямо в глаза, и решительно вышел из спальни, даже не обернувшись.

Через минуту, после его ухода, меня окутала пустота и сомнения. Он испарился из комнаты, словно его и не было, не было ничего, что связано с ним.

Но это чувство было недолгим, ведь сразу после его ухода, в комнату вошли девушки, кажется, их было больше пяти. Они распахнули двери гардеробной, помогли подняться с кровати, и сесть в большое белое кресло, стоящее напротив. Около двадцати минут, они суетились вокруг: причесывали, наносили макияж и в последнюю очередь, одели на меня платье. Бесконечно прекрасное платье золотого цвета, нежно окутывало тело, и подчеркивало каждый изгиб фигуры. Корсет, сделал талию, стройной, подтянутой и изящной. Само оно было расшито маленькими камушками, которые переливались и сияли на свету словно бриллианты. Волосы подняли наверх, вплели в них ленты, белого цвета, и завершили все, закрепив фату.

Не прошло и часа, как я оказалась в большом светлом зале, белого цвета, утопающем в солнечном свете и золоте. Видимо это была церковь, и стоя перед алтарем, я ответила «Да!» самому прекрасному человеку на земле.

Затем, он поцеловал меня нежно, страстно, и, наверное, остатки рассудка, покинули меня именно в этот момент. После венчания, мы оказались в другом светлом зале. Он весь, был наполнен гостями. Все вокруг танцевали, веселись, смеялись, и поздравляли нас. Я была бесконечно счастлива и весь вечер на пролет танцевала вместе со своим мужем. Весь вечер он целовал меня, обнимал, и не было и не могло быть в мире ничего прекраснее этого момента. Весь вечер я видела его огромные черные крылья, но почему-то совсем не предала этому значения.

А потом…, о Боже!!! … потом все гости, слуги разошлись, и мы с ним осталась наедине, только он и я, мы двое, здесь в этой самой комнате! Мы вышли на балкон…, – поднявшись с кровати, я посмотрела на окна, в центральной части, действительно была дверь. Я подошла к ней, распахнула, и окунулась в нежный аромат цветов, доносившимся легким ветром с бескрайних полей. Не решившись выйти, я отошла от двери и села в кресло, уронив голову в руки.