Он смотрит на меня сверху вниз.

— Ты знаешь о Дающих жизнь?

— Конечно, — говорю я по-английски. — То есть: тох.

Это был долгий день, и жонглировать двумя языками, по-видимому, сейчас слишком сложно для меня.

Арокс кладет меня на коврик, а затем стягивает платье. Я чувствую холодный воздух на моих девчачьих частях, и все мое тело начинает трепетать. Да, я совсем не против происходящего, поэтому сонно раздвигаю ноги широко друг от друга.

Когда я чувствую замечательный язык Арокса на моих половых губах, то задыхаюсь и перестаю следить за тем, что он делает. Вскоре я погружаюсь в быстрый и мягкий оргазм, который каким-то образом посылает меня прямо сон.

— Как мне так повезло? — едва успеваю спросить я, прежде чем ощущаю его невероятно сильные руки вокруг меня.

Глава 15

Эмилия

Мы встаем сразу после рассвета, и я чувствую себя полностью отдохнувшей и готовой встретить день. Никогда не чувствовала себя так в старой пещере, где, я надеюсь, девочки все еще живут.

Я ощущаю большого и теплого Арокса рядом и улыбаюсь. Он вчера отправил меня спать очень приятным образом, и теперь я разбужу его так же.

Его член твердый и готовый, как у большинства парней по утрам. Я использую только рот, беря его как можно глубже, и снова напоминаю себе, что должна соблазнить его на самом деле, черт возьми.

Арокс почти проснулся, и мне не нужно долго заводить его. На этот раз я оставляю член во рту, позволяя ему излиться. Я целую кончик его невероятного члена и ухожу в ванную комнату у входа в пещеру, где есть проточная вода прямо из стен.

Когда я возвращаюсь, Арокс все еще лежит, просто глядя на меня с застенчивой улыбкой на лице.

— Эмилия замечательная. Ты действительно Женщина-посланник?

Точно, не будем откладывать трудный разговор до завтрака.

— Это… сложно, — говорю я, желая знать, как слово «сложно» будет на пещерном языке. — Есть еда? Кофе?

Ну, девушка может попробовать.

В конце концов, кофе нет, но есть приличная еда в виде тушеного мяса и прохладной воды. Думаю, это тоже не плохо. Но если бы он смог достать чашку латте, я бы, вероятно, сейчас вцепилась в него зубами и ногтями навсегда.

Затем мы отправляемся проверить Дающих жизнь. София описывала их мне, и они очень похожи на то, что я себе представляла.

Это в основном растения, но в них также есть что-то от животных и, вероятно, от грибов. Они странно двигаются и выглядят, но могут обеспечить человеческий плод всем, что ему нужно, чтобы вырасти до подходящего рождению размера.

Aрокс убирает слои зеленых и красных листьев, и я вижу прозрачный кокон с тем, что явно является человеческим плодом внутри, подвешенным в мутной жидкости.

Это захватывающее зрелище, и я чувствую, что могу смотреть на него весь день.

— Только мальчики выходят?

— Toх. Только мальчики. Ни девочек, ни женщин.

— Вот почему вы хотите, чтобы женщины вернулись, чтобы не нужно было использовать эти штуки.

— Мы хотим, чтобы женщины вернулись, чтобы мы снова были счастливы и чтобы предки улыбались нам.

— Ты не счастлив?

Он пожимает плечами.

— Как мы можем быть счастливы без женщин? Чего-то не хватает в жизни, чего-то важного. Я всегда это чувствовал. В чем смысл этой жизни, если все, что мы делаем, это… охотимся и остаемся в живых? Я все еще не могу выразить это правильно. Не каждый чувствует себя так, как я.

— Шаман хочет вернуть женщин?

Арокс смотрит в джунгли.

— Я думал, мы все этого хотели. Теперь я не уверен.

Плод в коконе двигает маленькими ручками. Он близок к тому дню, когда племя примет его с фанфарами.

— Арокс, что племя будет делать с Эмилией? Что такое миф о женщинах?

Он смотрит на меня без выражения.

— Я говорил об этом с Гурэксом прошлой ночью. В мифе говорится, что мужчина, который найдет Женщину-посланника, станет ее спутником и даст ей драгоценный дар. Затем она увидит, что наше племя достойно, чтобы вернуть своих женщин, поэтому она также даст ему подарок. Затем она пойдет и скажет нашим женщинам, чтобы они возвращались к нам. Но, конечно, ты это знаешь.

— И ты не решаешься вернуть меня домой, потому что думаешь, что потерпишь неудачу, и женщины не придут.

— Да. Ты передумала?

Плод начинает двигаться немного активнее внутри кокона. Я слышала, что ребенок в утробе матери не спит все время — он тоже бодрствует и может даже слышать звуки через амниотическую жидкость. Я задаюсь вопросом, вспомнит ли этот не рожденный мальчик что-нибудь об этом разговоре.

Сколько я должна сказать Aроксу? Можно ли доверять ему касательно пещеры и девочек? Или рассказать о том, что я вовсе не мифическая цыпочка-посланник? Поймет ли он, что уже дал мне дар безопасности на это смертельной планете?

Я закрываю кокон и оставляю плод в покое. У него будут свои проблемы. Не нужно беспокоить его моими.

— Нет. Все еще хочу вернуться домой. Но также хочу увидеть племя Арокса.

Он выдвигает свою челюсть. Арокс думает, что я — Посланник, но однажды я скажу ему, что это не так. Я должна знать, что ждет меня здесь, прежде чем принимать важные решения. Не уверена, что «подарок», о котором все в племени продолжают говорить, — это то, что я когда-либо хотела. И я не думаю, что Арокс знает, что это.

Я смотрю на дома на склоне холма. Они отлично смотрятся издалека, но если подойти близко, то видно, что дома изношены и выглядят не слишком ухоженными. Водопроводные трубы протекают и местами сломаны, пути между домами размыты и больше похожи на пересохшие ручьи, чем на дорожки для ходьбы.

Мы возвращаемся в деревню.

Я замечаю, что некоторые мальчики следуют за нами, улыбаются и кричат ​​от радости.

— В деревне все хорошо? Мальчики выглядят худыми.

Арокс смотрит на них.

— Наши охоты стали сложнее. Мы должны продвигаться дальше в джунгли, чтобы найти добычу. Доброй добычи не найти вообще.

— Знаешь почему?

Он колеблется.

— Некоторые говорят, что предки злятся и делают охоту безуспешной. Другие думают, что мы просто долго охотились в лесу, возле деревни, и теперь Маленькие избегают его.

— Как насчет Больших? Один Большой будет кормить деревню много дней.

Он пожимает плечами.

— Деревня была размещена здесь, потому что Большие не проходят рядом, чтобы уничтожать. Когда я охочусь за Большими далеко, то не могу принести все мясо.

В этом есть смысл.

— Фрукты, овощи?

— Ты видела джунгли. Не много съедобных растений. Мясо дает больше энергии для охотников и мальчиков.

— Вы, ребята, всерьез должны изобрести сельское хозяйство, — говорю я по-английски.

И как только я это произношу, то вижу, что это решение проблемы. На Земле, в каменном веке, только мигрирующие племена могли добывать пропитание охотой на бизонов, мамонтов и оленей. Они должны были следить за миграцией своих жертв и не могли строить города. Это произошло только после того, как они придумали сельское хозяйство. Я знаю это, потому что читала книгу «Клан Пещерного медведя», которая подтолкнула меня поискать больше на эту тему в Интернете.

И сейчас мне кажется, что единственные на этой планете, кто когда-либо думал об этом, — это я и другие девочки. Легко воспринимать уже известную идею как нечто само собой разумеющееся, но есть большая вероятность, что эти парни просто не думали о посеве семян и сборе урожая.

Хотя, это не значит, что я эксперт по сельскому хозяйству. Я вряд ли могу сказать, в чем разница между зерном ячменя и спиннером. Но мне кажется, что можно найти несколько растений, посмотреть, есть ли у них семена, а затем посадить их. И попытаться найти животных, которых можно держать и доить, и так далее. Если это сработает, то сделает меня полезной для деревни. И для девочек тоже, когда я увижу их снова.

Но сначала нужно выяснить, насколько все плохо.