— Как дела, командир? — прогремел в ночной тишине его весёлый голос.

— Всё в порядке, ребята. Где панцирь?

— Держи, — Медис перекинул Кану доспех, Лик протянул шлем.

С лихорадочной быстротой облачаясь в латы, Афинянин сыпал слова, как горох, выкладывая полученные от Антахи сведения.

— Они нацелились в Аттику, — закончил он, уже застёгивая ремень шлема, — хотя надо учесть, что планы Фермопила могут измениться. Впрочем, настроение у солдат неважнецкое, так что придётся ему поковыряться. Поехали! — и он пришпорил Дива.

Разведчики, вытянувшись в двойную цепочку погнали коней в сторону Оленьего прохода.

— Не нравится мне эта заваруха, — сказал Гревс, подкладывая в огонь несколько сосновых лап. Пережёвывая новую порцию дров, огонь сперва потускнел, потом заплясал, словно от радости, играя отражённым светом на звёздах Мужества. — Хоть тресни — не нравится!

— У вас тут ещё что! — утешил его Ульф. — К нам попадёшь — вовсе взвоешь!

— Ладно, не пугай, Великолепный! — длинный и худой Маниэ, прославившийся своими редкостными способностями фехтовальщика, небрежно махнул рукой. — Туземцы везде одинаковы, сам знаешь.

— Под Коринфом армия, приятель, — вздохнул Бартоно.

— А я со всей армией драться не собираюсь. Шесть-семь человек — моя норма.

— Это здесь норма, там из боя до конца не выйдешь, иначе сомнут.

Разговор затих. Кандидаты в ветераны плотнее закутались в плащи, кое-кто прилёг вздремнуть, другие хладнокровно ожидали появления ночных чудовищ — с дивами им ещё драться не приходилось, интересно! Впрочем, многие совершенно не верили в потусторонние силы. Как и Великолепный, они считали, что дело придётся иметь с крайне хитрыми ловкачами, а посему относились к засаде, как к обычной, хотя и тонко задуманной операции. Вокруг костра собрались лишь десять из тридцати будущих ветеранов. Остальные, разбившись на два отряда, залегли на флангах. Первый — под прикрытием маленькой крепостушки, разваленной неделю назад, второй у прибрежной полосы.

— Зато у вас там есть чем разжиться, — мечтательно проговорил Гревс, подперев подбородок ладонью. — А здесь мы все вскорости в дышло от колесниц превратились бы, усохли бы, ровно Маниэ, — он хохотнул.

Маниэ снисходительно смерил его взглядом — коротышка хренов! Хотя коренастый и плотный Гревс был выше среднего роста, но рядом с приятелем действительно казался малышом — этаким здоровячком-бутузом.

— Молчал бы лучше, пузырь! Только Восену мешаешь.

Седая голова Восена была плотно прижата к земле — он слушал. Дожив до пятидесяти лет в бесконечных походах и сражениях, этот морщинистый «лунный дед» ни разу не нашивал головного убора ветеранов — Фермопил его слишком ценил, чтобы просто так отдать Онесси. Свои двенадцать железных колец Восен получал и здесь, да и отношение к нему во Второй Имперской было особое — таких стариков в этой армии больше не было, кроме Допа, естественно, так что ценили их одинаково. А иногда Восену даже отдавали предпочтение, ввиду его большего воинского опыта. Чего-чего, а опыта ему было не занимать, опытом он мог поделиться и с Допом и с Ульфом, и с Аллитом. В свои пятьдесят два года Восен не уступал в реакции любому из многих тысяч молодых солдат, а силой и выносливостью выгодно отличался от большинства более опытных, хлебнувших лиха войны бойцов, оставшихся в живых после египетской авантюры. Пять рубиновых значков Мужества были укреплены на его шлеме; ни один солдат Империи, кроме Грега Аллита, не мог похвастать таким набором отличий.

Аллит был тоже здесь. Он со свои любимым жеребцом по кличке Ураган прятался в развалинах крепости. Его задача была гораздо проще, чем у остальных: если кто-нибудь из призраков сумеет прорваться через пикет Грег его должен догнать, скрутить и привести обратно. И никто не сомневался, сто легендарный Грег это сделает. Подумаешь, дивы, если надо, Аллит скрутит самого владыку мёртвых Ягра и отвезёт, куда нужно! Никто и никогда не уходил от царя гонцов!

В молодости Аллит служил в лёгкой коннице и даже не помышлял о славе гонца и разведчика. Правда, никто лучше него не мог укротить самого строптивого жеребца, никто не содержал своего коня в такой чистоте и холе, как этот худой и кривоногий парнишка, но он был вообще-то обычным кавалеристом. Тем более, что лошадь ему досталась заурядная. Благодаря своему умению, он занимал обычно на скачках пятое-шестое места, но, как известно, власть предержащие никого, кроме призёров, не замечают. Не замечали они и Аллита.

Так царь гонцов и закончил бы свою карьеру обычным конником, получил бы кусочек земли в старости, либо лишился своей лихой головушки в каком-нибудь неудачном набеге, если бы не попался на глаза Ивену Аяхти. В одном из сражений с убнарами сотня, где служил Аллит, сумела опрокинуть бесстрашных чернокожих, и трём или четырём всадникам решено было вручить знаки Мужества. Увидев перед собой замухрышку Грега, Ивен, естественно, поинтересовался его заслугами. И оказалось, что замухрышка-Грег уложил пятерых здоровяков негров. Оказалось, что этот худой низкорослый парнишка в совершенстве владеет обеими руками, мечет копьё на сто с лишним локтей, а стрелы из лука пускает только в глаза противнику, чтобы не портить одежду и доспехи. Ивену нужен был разведчик, а ещё больше — гонец. Постаревший Аллан Пастух пока справлялся со своими обязанностями, но это на год на два, а дальше?

Одним словом, Грега забрали из сотни и прикрепили к Пастуху. Как ни странно, Аллан принял молодого соперника вполне радушно. Они вместе выбрали Грегу коня, вместе его обучили, а затем пришёл черед посвящения нового бойца в тонкости его новой воинской профессии. Аллит оказался смышлёным учеником, вскоре Пастух ушёл на покой с чистой совестью — его приемник перещеголял своего учителя. В короткие периоды между войнами, они встречались в маленьком имении Аллана, где он растил лошадей для армии.

Урагана он специально готовил для Грега: чёрный, как сажа, жеребец совершенно сливался с ночной мглой, как и положено иноходцу обладал мягким стремительным бегом, легко усваивал учение, а во время боя становился злей тигра-людоеда. Вообщем, конь для разведчика был идеальным. Только Кедр Ивена и Див во всей Империи превосходили скакуна Грега. Однажды Аллит попробовал объездить Дива, но тот почему-то невзлюбил его и сбрасывал регулярно, стоило только Грегу вскочить в седло. Возможно, легендарному наезднику, в конце концов, и удалось бы укротить строптивца, но он слишком хорошо изучил конскую натуру, чтобы доверить свою жизнь животному, которое его ненавидит. Он был мудр — этот пропахший лошадиным потом маленький наездник, и он отступился.

Сейчас он лежал на обрушившемся зубце бывшего ахейского укрепления и острым своим взором ощупывал ночную темень, откуда должны были появиться «призраки». Внезапно затанцевавший Ураган «сообщил» ему о том, что поблизости появились лошади.

— Тихо, Чернявый, тихо…  — время от времени шептал он коню, потом бесшумно забрался в седло. — Приготовиться…

— Десяток подчинялся своему собственному командиру Фарфу, назначенному Великолепным, но авторитет Аллита в делах такого рода был непререкаем — десять будущих ветеранов поднялись на ноги, разобрали оружие.

— Приготовиться…  — негромко сказал Восен, вставая и потягиваясь, пять рубиновых звёзд огнём горели на его шлеме.

— Приготовиться, — проскрипел десятник «прибрежного» отряда.

Дав знак, Восен снова уселся и потихоньку вынул меч из ножен.

А нет ли здесь какого подвоха? — спросил Ним, глядя на охрану ущелья. — Что-то больно мало их сегодня…

— Мало? — усмехнулся Шат. — Эх, ты, умник! Один такой старикашка десятерых Петухов стоит. Звёзды видел?!

Если бы Кан не торопился, он, скорее всего, прислушался к здравому голосу сомнения. Однако сейчас вся осторожность мира не укротила бы его нетерпение.

— Проскочим шагах в десяти от костра — ближе к берегу, — распорядился он, затягивая под подбородком ремень шлема. — Приготовиться…