— Ты… ты что, заведуешь компанией этого, как его… вещания?

— Именно, — Евгения встала со своего места и слегка улыбнулась. — А вы — будущие звёзды моих передач. Или, точнее, всего одной-единственной передачи. О которой говорить пока рано, потому что сейчас вы больше похожи на героинь из дешёвого порно, — она скептически посмотрела на форму Иллианы. — Но это как раз то, что нам нужно.

— Может, уже сделать несколько кадров? — а вот и дракон — на этот раз не в халате, а в белой рубашке, но тоже не застёгнутой. Учитывая, что крылатый, способный к перемещению на задних, сейчас передвигался на четырёх лапах, его костюм выглядел довольно причудливо.

— Не беспокойся, — Женя сложила ладони перед носом, — уже сделала несколько. Не могла же я оставить дом и его посетителей без присмотра, — волчица обернулась к Вилмиру и оценивающе осмотрела его морду. Из-за чешуи на ней было сложно различить эмоции, но глаза и уши выдавали достаточно удивления и смущения. — Шучу! Может быть…

— Если мы вам не для игр, то для чего же? — нетерпеливо поинтересовалась Иллианна. Расстроенно так — она-то думала, что новый хозяин будет любить её, а тут вот оно как… И даже не хозяин, а хозяйка здесь главная…

— Об этом вам пока знать рановато, сами поймёте, — туманно ответила светлогривая.

— Она просто сама не знает, но я вам расскажу, — подумав, дракон отодвинул табурет и за стол сел прямо на пол, привычно оборачивая хвост вокруг тела. — Чтобы сделать жизнь антропоморфов лучше, нужно менять к ним отношение — как людей, так и самих мохнатых. Большинство волков в Брамбурге сломаны настолько, что уже признали себя рабами, а остальные до такой степени не любят существующее положение дел, что и не собираются думать о мире. Чтобы люди призвали в вас равных, во-первых, нужно, чтобы вы смогли себя равными объявить, а во-вторых… должны обладать таким же объёмом знаний и навыков, обучаясь в нормальных школах, а не на курсах молодых проституток. Только тогда можно будет через информационные каналы менять отношение людей к вам…, но и в этом есть загвоздка.

Три волчицы из четырёх уставились на него с удивлением. Каждая услышала в его словах укор себе и всем троим, а Женя только слегка улыбнулась. Ей понравилась эта речь дракона.

— И что же… Ты теперь будешь нас перевоспитывать? — задала самый прямой вопрос Аррия.

— А я — учить, — вставила Женя, пока эта белая фурия не накинулась на дракона.

— Учить всех надо. Просто переорганизовывать базы беженцев в то, чем они на самом деле должны быть, — заявил Вилмир. — А для этого нужно неимоверное количество людей и антропоморфов, которое нас поддержат. Для этого нужны очень убедительные доказательства, которыми вы и станете.

— Доказательства, которые позволят представить вас не просто живыми игрушками, а разумными существами. Способными стать такими, несмотря на все ваши недостатки, — добавила Женя. Она не была психологом и привыкла резко обращаться со своими подчинёнными.

Хотя все собравшиеся здесь вполне понимали, что так зачастую и было…

— Неплохая и благородная задача… для начала, — Аррия, проникнувшись идеей, значительно успокоилась, хвост её перестал дрожать. — Но не верю, что люди вас выслушают даже с доказательством.

— Просто будь убедительной и не матерись, — дракон взял один из свёрточков, откусывая небольшими, для дракона, кусочками. — Оппонента в споре надо высмеивать, а не оскорблять.

— Смехом победы не достичь, а вот когтями — можно.

— Когти можно притупить, — возразила Женя. — Куда хуже, если ты настолько опустилась, что в любом человеке видишь бога и готова служить ему до собственной смерти.

— А если это само, добровольно? — нерешительно подняла лапу Ранлин.

— Есть обожание, а есть любовь, — Иллиана присматривалась внимательно, как дракон ест — даже во время дискуссии интересовалась, как ему вкусный сюрприз.

— Главное — научиться познавать разницу, — весомо заметила Женя. — Ранлин, если я не ошибаюсь? Я вижу, ты уже поела — не хочешь ли прогуляться?

Кивнув два раза с большой охотой, рыженькая встала и пошла за Колосовой, что несколько важно отодвинула за собой стул перед тем, как выбраться из-за стола, а потом задвинула его обратно.

Никто не знал укромные уголки своего сада лучше его владелицы. Женя вместе с Ранлин углубились дальше на территорию участка, туда, где небрежные кусты и клумбы переходили постепенно в сосновый лес. Пахло росой и влажной хвоей, и если бы не редкое шуршание шин по гравию, можно было забыть, в каком мире находишься.

Перед ячеистым забором, что не мешал рассматривать и лес за участком, стояла деревянная восьмиугольная беседка со скамейками по краям и столиком в центре. Стряхнув со столешницы пару занесённых сюда ветром иголок, Женя положила на неё книгу.

— «Са-мо… Учите-ль по рус-скому…» — значилось на обложке книги. Надпись самочка прочитала с трудом, скорее догадавшись о ней — в лагере перед распределением она видела такие книги на полках, но в лапы не брала. — Это для первых классов? — стыдливо спросила красная волчица.

— Это просто обложка, — ответила самочка.

Она открыла книгу.

Начала Евгения с проговаривания алфавита — при этом, по привычке волков, называя знаки сразу звуками, которые они обозначают, за исключением твёрдого и мягкого. Ранлин повторила все с первого раза, а потом, к огромному удивлению Жени, принялась читать текст — медленно, как ребёнок, но безо всякого указания.

— Ты явно себя недооценила, — мягко сказала Эрра. — Очень хорошо!

— Не очень, — стыдливо опустила ушки самочка.

— Но гораздо лучше, чем я ожидала!

— Я… Учила русский, думала, что пригодится, когда меня по распределению устроят на работу… А меня устроили в рабство.

— Давай теперь проверим, как ты пишешь, — из кармана джинс серая блондинка вытащила блокнот и карандаш. Держала письменную принадлежность рыжая неправильно, сильно отставляя пальцы, корябала печатные буквы, точно соответствуя тому, как слово слышится, но далеко не по правилам русской грамматики и без знаков препинания.

— Вот, так меньше будешь уставать, — женя взяла Ранлин за лапу с карандашом и переставила его от зажимания большим и указательным пальцем в нормальное «троеперстие». Удивившись прикосновению, Ранлин подняла карие глаза.

Красивая мордашка её покровительницы выглядела очень сосредоточенной, но такой милой… Волчица, держа её лапу в своей, помогала самочка выводить гораздо более ровные буквы, писать их не по-щенячьи размашисто, а более сосредоточенно… И правильно.

В этот момент Ранлин показалось даже, что Хозяином должен быть не дракон, а она — а если и не Хозяином, то мудрой наставницей. Хотя выкупленная рабыня испытывала симпатию к обоим.

— Люди и волки отличаются даже по своим языкам, — так и не отпуская правой лапу Ранлин, левой Женя открыла нужную страницу в самоучителе. — Волки — многие из тех, что я знаю, хотя и не все — честны и прямы на словах, поэтому их письменный язык не отличается от простой записи устного. Человечество любит всё усложнять, творить законы, которые служат больше для дисциплины, чем для блага — и их язык такой же неоднозначный.

— Определённо… — согласилась красная. — Но всё же его можно познать.

— Да, в этом ты права, — согласилась Женя, отпуская её лапку. — Всё можно узнать, если постараться. В том числе и как правильно писать и читать по-русски. Вот мы этим и займёмся. Каждый день, если по прогнозу хороший — то здесь.

- А кто управляет твоей кампанией? - призадумалась Ранлин.

- Я сама, хотя раньше управляли, конечно, люди. Но нам повезло обратить семейное дело на пользу всем антропоморфам...

- И я тебя не отвлекаю?

— О, совсем напротив! — самочка посмотрела на Ранлин так, как художник смотрит на корзинку фруктов, готовясь творить натюрморт. — Ты и твои подруги принесут моей компании множество новых потребителей, а к экранам — телезрителей!