Он относит его к нему в комнату, укладывает на кровать, а его руки уже сами тянутся снять с омеги одежду, но альфа вовремя останавливается, поднимаясь и выходя из комнаты. Кацуки бросает на него ещё один взгляд, когда уже стоит в дверях. Если бы они были одни, он бы остался с ним, просто лёг бы рядом на кровати, прижал бы его к себе и спал. Пускай у них не было бы секса, Кацуки бы потерпел, за всё прошедшее время он довёл свой контроль до совершенства, что уж говорить про ожидание. Но он быстро рассказывает Инко, где встретил её сына, кофтой стараясь прикрыть свой стояк, и бежит домой, где, запершись в ванной, позволяет своей буйной фантазии взять над собой верх.

В ту ночь Изуку спит как убитый, запах Кацуки успокаивает, защищает.

В ту ночь Кацуки не может заснуть, потому что стоит ему прикрыть глаза, как в мыслях сразу появляются эти зелёные глаза, а этот сладкий запах не отпускает ни на секунду.

Изуку краснеет как рак, когда Инко рассказывает ему про то, как Кацуки принёс его домой.

«Теперь понятно, почему мне казалось, будто я чувствовал запах Каччана».

Мама, взволнованная тем, что её сын слишком перенапрягается, просит его уйти хотя бы с одной подработки. Мидория, подумав, соглашается.

«Каччан снова очень помог мне. Надо его как-то отблагодарить».

Кацуки совершенно не выспался, но вот удовлетворение получил знатно.

«Если так продолжится дальше, у меня на руках места живого не останется… Глупый Изуку, это всё из-за тебя!»

Но он не злится. Он улыбается, хотя ему трудно представить, как это выглядит со стороны, но мать с отцом поражённо молчат за завтраком, пялясь на него как на восьмое чудо света.

— Ну что ещё?! — Кацуки раздражённо вспыхивает, а все облегчённо вздыхают.

— Мужик, что с тобой? — Киришима обеспокоенно смотрит на Бакугоу, который сидит напротив, лениво смотря на небо.

Всё-таки обедать на крыше было хорошей идеей.

— Чего тебе?

— У тебя что-то случилось? — даже Денки ёрзает на месте.

— С чего вы взяли? — от этого миролюбивого тона парни ещё больше напряглись.

— ТЫ улыбаешься, мужик, — альфа немного отодвинулся ближе к Каминари.

— И чё? Просто настроение хорошее. У меня что, не может быть хорошего настроения?!

— Почему же, может, но всё равно как-то слишком дико видеть, как ты лыбишься как идиот, — Эйджиро посмотрел на Денки, ища поддержки, тот кивнул, а потом немного поправил:

— Как влюблённый идиот. Но должен признать, улыбка тебе идёт, хотя и выглядит на твоей физиономии дико.

Кацуки чувствует, как медленно начинает закипать, но воспоминания подкидывают умиротворённое лицо спящего Изуку, и он моментально успокаивается.

«Это лучшее успокоительное. Никогда прежде такого не чувствовал».

Парень прикладывает руку к груди, чувствуя, как сильно бьётся сердце, но теперь это уже совсем не раздражает, наоборот, показывает, что оно живое, оно может чувствовать, оно любит.

От этого уголки губ сами собой поднимаются, а Каминари давится соком, Киришима начинает колотить его по спине, а Кацуки слишком хорошо, чтобы хоть что-то сделать. Но, видя, что ещё немного, и Эйджиро проломит спину бедному омеге, он всё-таки встаёт и помогает ему, оттаскивая красноволосого альфу подальше.

Изуку неуверенно мнётся, стоя около парты Кацуки. В его руках, в коробочке для еды, лежит аккуратно порезанный пирог, который он под присмотром мамы приготовил сегодня утром. Нужно же как-то отблагодарить альфу за то, что тот не оставил его на улице, не прошёл мимо, а донёс до дома. Он переминается с ноги на ногу и посматривает на дверь, ожидая. Но стоит ему услышать знакомый голос, как он срывается с места и просто вылетает из класса, даже не смотря на удивлённых парней, среди которых и Кацуки, что провожает его быстро убегающую фигуру пристальным взглядом. Изуку стыдно за свою нерешительность.

«Нужно просто отдать ему это. Иначе это будет совсем по-свински с моей стороны. Он столько раз мне помогал, а я ни разу не поблагодарил его нормально».

Он сжимает руки в кулак и стремительно разворачивается, направляясь назад в класс, но сейчас его останавливает звонок. Мидория тяжело вздыхает и смотрит на контейнер в руках. Придётся ждать окончания уроков.

Кацуки оглядывается по сторонам в поисках знакомой тёмной копны волос, но Мидории нигде не видно. Его хорошее настроение медленно, но верно сходит на нет. Неужели он уже ушёл домой? Он петляет по бесконечным коридорам школы и на очередном повороте в кого-то врезается.

— Ой, — Изуку вскидывает на него удивлённый взгляд и отходит на пару шагов назад, — прости, я тебя не заметил!

Бакугоу застыл на месте, осматривая омегу слишком пристально. Он уже хотел спросить, как себя чувствует Изуку после вчерашнего, но, пока в его голове выстраивается самое простое предложение, омега продолжает:

— Каччан, ты вчера очень сильно помог мне. Да и не только вчера, вообще. В общем, — он достал из рюкзака средних размеров коробочку для еды, — спасибо, что помогал мне всё это время, это тебе, пирог. Я не знаю, что ты предпочитаешь из еды, поэтому выбрал сладкое, если не понравится, скажи, я переделаю, хорошо?

Кацуки смотрит на контейнер в его руках и не может выдавить из себя ни слова.

«Да скажи же ты уже хоть что-нибудь!»

Но всё, на что его хватает, — это принять пирог из рук Изуку и что-то угукнуть в ответ, как маленькому ребёнку, который совершенно не умеет говорить. Но омеге и этого достаточно, он просто сияет и улыбается так ярко, что Кацуки кажется, что он когда-нибудь ослепнет от этого света. Ему стыдно за свою нерешительность. Только он уже собрался с силами нормально поблагодарить, как Изуку, забросив рюкзак на спину, развернулся, собираясь уходить.

— Ещё раз спасибо тебе большое, Каччан. До завтра, — и уходит.

А Кацуки всё также стоит посреди коридора, крепко сжимая в руках пластиковую коробочку, ощущая отголоски запаха Изуку.

«Я дебил. Идиот. Тряпка. Всё, это последняя капля».

«Чёрт, это вкусно. Очень вкусно».

Кацуки медленно жуёт приготовленный Изуку пирог, и в любой момент парень готов расплыться лужицей на собственной кровати от этого блаженства. Совершенно обычный бисквит с медовой прослойкой. А он из альфа-самца превращается в размазню розового цвета. От этих выводов он едва не подавился, быстро вскакивая с матраса, присаживаясь и немного покашливая. Отдышавшись, он снова откидывается назад и кладёт в рот ещё один кусок.

«Интересно, а Изуку только сладости так вкусно готовит?»

Кацуки шестнадцать, и он размышляет, что можно попросить приготовить его омегу за следующее спасение, которое точно будет. А если нет, то придётся ждать совместного сожительства. И это слишком печально…

====== Шаг 5. Признание ======

Изуку рад, что смог спокойно отдать Кацуки пирог и даже ни разу не запнулся. Он может гордиться собой. Но теперь запах альфы преследует его повсюду. Все его мысли крутятся только вокруг Бакугоу. Ему страшно от этого, от этих чувств. Ведь он прекрасно понимает, что сделает Кацуки, если узнает. Хотя нет, теперь он даже не может представить. Слишком сильно изменился его друг, слишком сильно. Омега внутри взбунтовалась, просто умоляя отдаться именно этому альфе. Загнать её назад не получается, а сердце не перестаёт вырываться из рёбер ни на секунду. От этого грудная клетка болит, а голова просто разрывается от мыслей.

«Нет. Я так больше не могу. Надо рассказать об этом Каччану. Пускай он меня отвергнет, тогда мне станет намного легче».

Мысли не дают сосредоточиться во время работы, он получает выговор от начальства. Мидория еле смог устроиться на работу в этот книжный магазин, и увольнение отсюда для него сравнимо с концом света. Поэтому все мешающие мысли он заталкивает куда подальше, туда, где их совсем не будет слышно. Хоть посетителей сейчас и немного, работы меньше не становится. Изуку не спеша раскладывает книги по полкам, иногда задерживается на некоторых, запоминая автора и название, делает себе пометки обязательно прочитать ту или иную.