— Ну хватит! — крикнул мужчина, хватая Изуку за волосы и оттягивая их назад, заставляя посмотреть в глаза.

Он почувствовал, будто его сжимают в тиски, стало больно, хотя руки альфы были на том же месте. С каждым мгновением становилось всё больнее и больнее. Изуку заскулил, плача ещё сильнее. Горло свело судорогами, не закричать, не позвать никого. Паника накатывала всё сильнее. Его били ментально, слишком больно.

— Эй, может, хватит? Он сейчас сознание потеряет, — слышит он на периферии.

— Ничего. Потерпит. Заслужил.

А терпеть не было сил. Сознание начало уплывать. Изуку из последних сил держался, но не сдавался. Если сдастся, то это конец. Он прекрасно знает, что с ним будет, если потеряет сознание.

«За что мне всё это? Я же не сделал ничего плохого, тогда почему?»

Его тошнило, кружилась голова, даже когда его били, не было так плохо, как сейчас. Но давление вдруг ослабло, и его тушка упала на асфальт. Изуку не сразу понял, что произошло. Кто-то всё-таки решил помочь?

— Эй, парень, успокойся!

Мужчина выставил руки вперёд, пытаясь оттащить своего друга, который получил в глаз.

Кацуки уже в который раз благодарен своему ненормальному сердцу, что словно чувствует опасность, угрожающую Изуку, и бьётся как сумасшедшее, заставляя идти и проверить, всё ли с его омегой в порядке. А в порядке определённо не всё.

Какие-то ублюдки трогают то, что принадлежит ему. Только Бакугоу отогнал одного, так пришли ещё двое, а дальше что будет?!

Кацуки был в бешенстве. Рычал, демонстрируя клыки. Его глаза налились кровью, заставляя мужчин в шоке отшатнуться.

Кацуки надо было просто забрать Изуку и уходить, но чёртова гордость самца не дала здраво посмотреть на свои возможности. В результате, когда альфы поняли, что перед ними ещё совсем зелёный пацан, и отошли от шока, немного проучили его.

Досталось Бакугоу хорошо, всё-таки против двух более зрелых альф ему было ещё не выстоять, зато Изуку защитил. Бледный, сжавшийся в комок, Мидория сидел на земле, в шоке уставившись на Кацуки, который сидел рядом, отплёвываясь от крови. М-да. Больше всего пострадала его гордость, зато теперь он знает, что ему есть куда расти. Ему предстоит долгий путь, чтобы стать достойным альфой, который будет в состоянии защитить свою пару.

В голове Изуку проясняется, он видит Кацуки, который смотрит на него.

«Он меня защитил. Спас меня. Каччан спас меня».

Мидория пытается подняться с земли, но ноги не слушаются, поэтому он ползком добирается до Кацуки. Бакугоу сначала не понимает, что хочет Изуку, но, когда на его щёку ложится тёплая ладонь, Кацуки чувствует, что ещё немного, и он замурлычет как кот. Он не хочет раскрывать свои чувства, только не сейчас, только не так. Он не знает, что нужно сказать, и получается как всегда.

— Чёртов Деку, почему ты всегда находишь приключения на свою задницу, а?! — он надеется, что голос кажется достаточно раздражённо-недовольным, но Изуку не отстраняется, всё так же поглаживая его по щеке, а сердце Кацуки вот-вот выпрыгнет из груди.

Ему хочется сгрести это недоразумение в объятья, зарыться носом в его волосы и вдыхать этот умопомрачительный аромат своего омеги. Кацуки уже считает его своим. Просто нужно время, чтобы Бакугоу продумал все мелочи: от признания до свадьбы и детей. Ему нужно перевести дух, чтобы не наброситься на Изуку именно сейчас. Ещё не время, и он это прекрасно понимает.

— Тебе больно? — Кацуки удивлённо приподнимает бровь, но тут же морщится от боли.

Под глазом уже наливается огромный синяк, разбита губа и рассечена бровь, из которой струйкой стекает капля крови. Должно быть, он сейчас самый настоящий красавец, но Изуку терпеливо ждёт ответа. Бакугоу не больно, всю боль перебивает чувство наполовину выполненного долга.

— Глупый вопрос, Деку. Сам-то как? Тебе досталось больше, — Кацуки наслаждается теплом его руки, его взволнованным голосом, прекрасными глазами и запахом, который окутывает его с головы до ног.

Пусть сейчас он не такой, как обычно, — в аромате присутствуют горчинки после пережитого стресса, но даже так Кацуки наслаждается.

— Со мной всё в порядке, — он отводит взгляд, стараясь смотреть в землю. — Спасибо тебе, Каччан, если бы не ты, то… я…

— Заткнись! — Кацуки не хочет видеть, как его омега плачет.

И это работает. Изуку вздрагивает, замолкая. Его ладонь пропадает с щеки Кацуки, оставляя после себя тёплое ощущение в груди.

Бакугоу встаёт с земли, отряхивая одежду от грязи и пыли, и подаёт руку Мидории, помогая встать. Тот, помедлив, принимает помощь, поднимаясь. Его ноги всё ещё дрожат, а до Кацуки доходит, что эти твари давили на него ментально. Самым отвратительным образом пытались присвоить себе, насилием. Альфа гортанно рычит, пугая и так кажущегося ещё более маленьким, чем обычно, омегу. Но быстро берёт себя в руки. Кацуки поворачивается к Изуку спиной, присаживаясь на корточки.

— Залезай.

Изуку обескураженно хлопает глазами.

— Каччан, со мной всё хорошо, я и сам могу идти, — быстро-быстро говорит он, даже не заикаясь и глупо размахивая руками.

— Заткнись! Я сказал, залезай на меня!

Изуку вздрагивает, краснеет, но забирается, медленно и неуверенно.

— Руками за шею держись, Деку! — снова рявкает Кацуки, подхватывая Мидорию поудобнее под колени и подсаживая его повыше.

Затем парень встаёт, по дороге кое-как подцепив свою сумку, и отдаёт её Изуку.

Он относит омегу к его дому, а сам уходит к себе. Мицуки с порога рассматривает сына, но ничего не говорит, обрабатывая его «боевые ранения», и Кацуки ей благодарен.

Изуку понял, что в своём нынешнем состоянии у него нет шансов ни поступить в приличную старшую школу, ни защитить себя, ведь в следующий раз Каччан вряд ли столь удачно будет проходить поблизости. Поэтому он погружается в учёбу, готовясь к экзаменам. Закаляет своё тело: силовые нагрузки, правильное питание. Он выбирает старшую школу Юэй, потому что после трёх лет обучения ты автоматом попадаешь на первый курс их же университета. Выгодно.

Кацуки всегда знал, куда будет поступать. С его знаниями это было реально. Единственное, что заставляет волноваться, — куда поступит Изуку. Ему важно знать, что происходит в жизни его омеги. Пускай они живут рядом, этого недостаточно. Мало ли с кем он будет общаться, вдруг влюбится не в того, не в Кацуки, а в какого-нибудь другого альфу. Этого нельзя допустить. Он уже чуть голову не сломал, думая, что ему делать, и тут увидел тест на профориентацию Изуку.

«Он собирается в Юэй? Это судьба! Определённо судьба!»

На самом деле Кацуки не верит в судьбу. Но по-другому объяснить это совпадение он не может. У них будет ещё три года, а потом ещё. Кажется, Кацуки улыбается, потому что в классе стоит гробовая тишина. Плевать. Ему слишком хорошо, чтобы сейчас орать на кого-то и портить себе настроение.

Изуку бегает утром, когда замечает Кацуки, бегущего впереди. Он хотел добежать поздороваться, но потом вспомнил, что Каччан уже давно не его друг детства. От этого стало грустно, но парень тут же отбросил эти мысли: всё-таки Бакугоу очень помог ему тогда, значит, поздороваться он просто обязан. Он прибавил скорости и поравнялся с Кацуки, тот, посмотрев в его сторону, округлил глаза и вытянул из уха наушник.

— Доброе утро, Каччан! — Изуку пытается улыбнуться и не запутаться в собственных ногах, получается.

— Доброе…

Кажется, Каччан в шоке, только этим можно объяснить его спокойное поведение и отсутствие обычного «Деку». Хотя, может, он просто ещё не проснулся, поэтому Изуку, кивнув головой на столь быстрое прощание, сворачивает в ближайший переулок, и каково его удивление, когда Кацуки сворачивает туда же.

«У меня плохое предчувствие».

Но ничего не происходит. Они просто бегут, ни о чём не разговаривая, и так же безмолвно прощаются, но почему-то Кацуки сначала добегает до дома Изуку и только потом разворачивается в сторону своего дома.