От всех этих мыслей отвлёк зазвонивший телефон: сегодня должна была приехать Инко, и Мидория послушно ждал звонка, чтобы встретить свою маму с поезда.

— Да, мам, я уже выхожу из дома, скоро буду.

— Постой, Изуку! Я сегодня не приеду!

— А? Почему? Что-то случилось?

— Нет, что ты, ничего серьёзного. Просто мне придётся остаться ещё на неделю, как минимум. Прости, пожалуйста! Я постараюсь вернуться, сразу как всё закончу!

— Ничего страшного, мам. У меня всё хорошо, так что не волнуйся. Денег мне хватит — скоро зарплата.

— Ты у меня уже такой взрослый… — в трубке послышались всхлипы.

— Ну, мама, не плачь, — но на его глаза тоже навернулись слёзы — их общая черта — реветь по любому поводу…

Мидории Изуку пятнадцать, и что-то подсказывает ему, что этот вечер он проведёт, орошая мобильник слезами…

Кацуки возмущённо пыхтит, пока Мицуки медленно ходит от прилавка к прилавку, набирая всякую хрень. Вообще, парень часто задумывался над тем, что его постоянно эксплуатируют в качестве носильщика, только возмущаться с его-то матерью было невозможно. Поэтому всё, что ему оставалось, тихо порыкивать на очередной пакет, который вешают на него. Но женщина привыкшая, и теперь, помимо заранее заготовленных фраз «Не рычи на мать, на Том свете тебе это не зачтётся!», «Лишу карманных денег, маленький засранец!», прибавилось — «Что, хочешь, чтобы я твою коллекцию порнушки Изуку-куну продемонстрировала?», «Не получишь моих снимочков!», «Не видать тебе нового замка на дверь!». И что из всего этого самое страшное, он так и не смог решить, поэтому помалкивает, нервно поглядывая на часы, поскрипывая зубами.

И так настроение скверное, так ещё и постоянные признания тупорылых омег, которым в их пустые кочерёжки гормоны ударили, порядком доконали. Радует, что Изуку не воспринимает этого всерьёз. И слава богу, у его омеги и без того заниженная до плинтусов самооценка.

«Сегодня ещё и Мидория-сан приезжает, к Изуку не зайти… Паршивый денёк, однако…»

Но, похоже, что свой лимит «везения» Кацуки истратил на год вперёд. Эта мысль отчётливо бьётся в его голове, когда он слышит приторный голос рядом.

— Бакугоу-кун? Вот уж не ожидала тебя здесь встретить, — очередная миловидная омега остановилась возле него.

Вот только парень что-то не мог припомнить её среди тех «тупорылых». Сама девушка была довольно симпатичной: золотистого цвета глаза, тёмные волосы, подстриженные под каре.

— А что ты здесь делаешь? — вопрос остался без ответа.

Она подошла ближе, в нос ударил мягкий аромат клубники, он, по крайней мере, не раздражал так сильно, как все остальные, да и робкий тоненький голосок тоже ничего так.

По сравнению с Кацуки эта омега была такой маленькой и худой, что, казалось, тронь её — развалится.

«Даже Изуку не такой тощий, как она».

Сердце сладко заныло, стоило лишь всплыть в голове образу его пары. На лице против воли появился слабый намёк на улыбку, что не укрылось от глаз девушки.

— Вот уж не думала, что ты можешь улыбаться, как все остальные…

Бакугоу сразу нахмурился, стараясь прогнать мысли о любимом из головы, но становилось только хуже: в ход пошла пошлая фантазия.

«Блять, серьёзно?!»

— Эй, раб мой! Тащи сюда свою задницу! Помоги кормилице своей! — из магазина высунулась такая же пепельного цвета голова, как и его.

— Грымза старая… — но всё равно, сцепив зубы, пошёл к ней.

И каково было его удивление, когда омега пошла за ним. Однако она прошла мимо них, в сам магазин.

«Значит, не очередной сталкер. Пронесло».

Альфа уже давно заметил в себе значительные перемены: теперь обожание других омег только нервировало, в драки тянуло не так сильно, как прежде, вместо обычного просирания вечера за игрой он шёл к Изуку и вместе с ним гулял, помогал приготовить ужин. Они сидели, обнимаясь или целуясь, иногда в полной тишине. А теперь…

Теперь придётся привыкать к тому, что всё будет по-старому: ему будет слишком неудобно проделывать всё это на глазах Мидории-сан. Ведь женщина пока не в курсе их отношений.

На самом деле, многое в Изуку удивляло Кацуки и одновременно радовало. Омега уже смело брал его за руку первым, отвечал на поцелуи всё более умело. Но что больше всего поражало — парень никогда не истерил. Бакугоу был наслышан о нервозности омег: их беспочвенной ревности и подозрениях в изменах. Ничего такого не было. Безграничное доверие… Иногда в голову к альфе забредала идея — заставить Мидорию ревновать, но он сразу вышибал её оттуда своей пошлой фантазией. Он не мог объяснить, почему все мысли об Изуку перетекали в какую-нибудь похабщину 18+.

«Сперматоксикоз», — ставил он сам себе диагноз и уходил в ванную.

Очередная увесистая сумка была свалена на Бакугоу, никто даже не догадывался, как в этот момент ему хотелось сбросить с себя всё это барахло и убежать к своему омеге. С Изуку они, конечно, тоже в магазин ходили, но ощущения были совсем другие: его ничего не раздражало, он мог с лёгкостью тащить на себе всё и не жаловаться. Хотя омега всё равно набирал только минимум продуктов и порывался помочь донести сумку.

Глаза зацепились за яркую упаковку пирожных. Тех самых, которые им подарила соседка, когда переезжала, в качестве благодарности.

«Изуку они понравились. А вот и повод заглянуть к ним в гости!»

— Эй, кочерёжка старая, возьми ещё вон ту дребедень, — он попытался показать подбородком на пёструю обёртку.

— Какую? — Мицуки завертела головой по сторонам. — Пироженки, что ли?

— Ага.

— С чего это тебя на сладенькое потянуло? — этот фирменный прищур глаз, так похожий на его собственный.

— Давай поживее. У меня уже руки отсохли!

Кажется, что-то щёлкнуло у женщины в голове, отчего на её лице медленно расползлась понимающая ухмылка.

— О-о-оу! Сразу так бы и сказал!

На неё глянули исподлобья угрюмыми красными глазами, скрипнув зубами.

— Ладно-ладно. Сумки оттащишь к дому и можешь быть свободен.

И на том спасибо…

«Что за хуйня?!»

Спрашивал себя Кацуки, идя рядом с той самой девушкой из магазина. Она просто молча шла, в руках у неё был небольшой пакет. Но уже через один квартал омега свернула в другую сторону. Бакугоу осмотрел совсем тёмный переулок. И чёрт его знает, с какого перепуга выкрикнул:

— Эй, тебя проводить? — и поспешил прикусить язык.

Она обернулась, робко поглядывая на него с толикой удивления.

— Если ты не занят, то была бы благодарна…

Вообще, такой порыв был понятен: у Кацуки уже есть омега, и, если бы Изуку одному пришлось идти по вот такому переулку, — сердце альфы давно бы выпрыгнуло от страха за свою пару. Нападения на омег пускай и были редким явлением, но были и ничем хорошим обычно не заканчивались. Поэтому парень постоянно провожает Мидорию, куда бы он ни пошёл, чтобы защитить, если что. Так что сейчас он доведёт до дома эту девушку, потому что он бы и врагу не пожелал, чтобы с чьей-либо парой что-нибудь случилось.

Шли они в тишине, было слышно только шуршание пакета и сигналы машин неподалёку. Выйдя в более светлый и людный переулок, они прошли ещё пару поворотов и подошли к небольшому частному дому, в окнах которого горел свет.

— Спасибо, что проводил. Я, конечно, уже привыкла ходить одна, но, когда рядом кто-то сильнее, мне гораздо спокойнее, спасибо, — она зашла за калитку. — Подожди секунду! — и скрылась за дверью.

Он так и не смог понять, чего она хотела, но ждать не видел смысла — только время зря потеряет. Лучше поторопиться.

Когда за спиной послышались торопливые шаги, он даже не замедлил ход, но, когда в рукав рубашки кто-то вцепился, пришлось остановиться.

— Ну чего ещё? — вырывая руку, хмуро спросил он.

— Вот, — она протянула ему прозрачный пакетик с самодельными печеньями, украшенный синей атласной ленточкой. — Обычно альфы не очень любят сладкое, но это всё, что есть у меня прямо сейчас.