— Хорошо. Только, если что, сразу звони мне. Еды я тебе оставлю, но немного, остальное сам приготовишь. И денег на всякий случай, на продукты, мало ли что.

Изуку внимательно слушал её, иногда кивая и задавая вопросы. Вечер в семье Мидория проходил довольно спокойно, а вот у Бакугоу царила слишком напряжённая тишина.

Мицуки искоса поглядывала на своего сына, который сидел рядом с ней на диване, с нечитаемым выражением лица смотря в телевизор, где шла какая-то сопливая мелодрама для омег.

На экране сменялись картинки, а Кацуки хмурился всё больше, ёрзая на диване, всем своим видом показывая, как ему неуютно здесь.

— Что это был за бред? — спросил он, когда белыми буквами побежали титры.

— Э… фильм?.. — женщина уже сама была не уверена в своём ответе.

— Я не про это. Как можно смотреть эту фигню, и тем более реветь под неё. Главная героиня — дура, её хахаль — кобель. С самого начала было ясно, что ему на неё насрать, а эта ебанутая за ним как диванная собачонка бегала, радостно виляя хвостом на все его слова в её адрес. Тут даже гадать не надо было, чтобы понять, что, как только он её трахнет, сразу выбросит, как мешок с мусором. И почему она даже не замечала, что её лучший друг влюблён в неё? Она что, слепая курица?! Да и сам друг та ещё тряпка. Смысл снимать такое дерьмо?!

У Мицуки задёргался глаз, даже сказать было нечего.

— Ты не заболел?

— Чё?! Старуха, я у тебя спросил, что это за хуйня, а ты у меня про самочувствие спрашиваешь?!

— Ты кого старухой назвал, а?! Паршивец мелкий! Забыл, что с матерью разговариваешь?! — она вцепилась ему в ухо, оттягивая.

— Ладно-ладно! Прости! — парень, шипя, потирал покрасневшее ухо.

Женщина посмотрела на его слишком быструю капитуляцию шокированным взглядом, как на умалишённого, а потом сорвалась с места и стала переворачивать все кухонные полки. Масару вошёл в комнату, с удивлением подмечая кавардак, царящий вокруг.

— Дорогая, что случилось? — он поправил сползшие на переносицу очки.

— Наш сын болен! Молись, чтобы это была простуда! Иначе он просто-напросто спятил!

— Единственный, кто здесь спятил, — это ты, кочерга старая! — послышался крик из гостиной.

— Кацуки, не груби матери, — мужчина тяжело вздохнул, а мимо пронеслась Мицуки и впихнула в рот сопротивляющемуся Кацуки градусник, скручивая его, чтобы не вырвался.

Градусник пропищал, показывая 36, 6.

— Боже… Он псих!

— Дорогая, а с чего ты взяла, что наш сын болен? — осторожно спросил он.

— Он со мной смотрел мелодрамочку, а потом ещё и возмущался, почему главная героиня дура!

— И почему же она «дура»? — Масару и самому стало интересно, Кацуки никогда не смотрел с ними никаких фильмов, предпочитая проводить время у себя в комнате в полном одиночестве.

— А как ещё назвать эту больную на голову омегу, которая бегает за каким-то мудаком, хотя и ежу пьяному понятно, что он её использует?! И чё вы вообще ко мне прикопались?! — парень вскакивает с дивана и направляется к себе в комнату, но на полпути останавливается, слыша слова отца:

— Не стоит так переживать, думаю, таким образом Кацуки пытается лучше понять омег.

— Чего? Наш оболтус? «Понять омег»? Дорогой, ты что-то путаешь! — Мицуки медленно принимается убирать всё на свои места.

— Это вполне логично, ему уже шестнадцать. В его возрасте многие увлекаются омегами, так что в этом нет ничего удивительного.

Кацуки сначала замирает на месте, а потом быстро поднимается к себе и закрывает дверь на замок. ОН пока ещё не собирался рассказывать родителям об их отношениях с Изуку. Сначала нужно привязать его к себе сильнее, а для этого нужно больше времени, а тут его уже наполовину раскусили. Неприятная ситуация, однако.

«М-да. Если старик уже понял, что к чему, то это только вопрос времени, когда дойдёт и до старухи. Надо быть осторожнее. Хотя я не вижу смысла этого скрывать, чем быстрее Изуку окажется в кругу нашей семьи, тем лучше, у него будет больше времени привыкнуть к этому. Так, а будет ли нормально делать это именно сейчас или лучше подождать?»

Бакугоу упал на кровать лицом в подушку. Запах Мидории уже выветрился, поэтому он чувствует себя неуютно, нет того тёплого ощущения, что он чувствовал, когда рядом был его омега.

Парень раздражённо выдохнул. Он чувствовал, что становится ещё больше зависимым от Изуку. Если раньше он не знал, как сделать первый шаг, то теперь он не знал, как себя остановить, чтобы эта карусель хоть немного успокоилась.

Внутренний зверь жалобно завыл, он чувствовал себя неполноценным из-за отсутствия пары, и Кацуки его мнение разделял, но уже слишком поздно, чтобы идти к Мидории. Сидеть у него под дверью не хотелось, а внутрь не зайти, там Инко. Да и если он зайдёт, что дальше-то?

«Спать — вот, что дальше…»

Он выключил ночник и накрылся одеялом, зарываясь как можно сильнее.

Изуку помогал Инко собирать вещи, а потом провожал до станции, откуда она уезжала с коллегами. Женщины, коллеги мамы, хихикали, поглядывая на него, а ему вдруг захотелось спрятаться хоть за кем-нибудь. А лучше было бы за Кацуки, за ним точно не достанут.

Целый день он провёл на работе, выход в полную смену хорошо оплачивался. Его не покидало смутное чувство, будто он забыл что-то очень важное, но стоило очередному клиенту появиться на пороге, как “это” тут же вылетало из головы.

Кацуки не мог найти себе места, Изуку нигде не было. Правда, нигде — это дома, но всё равно. Он никак не мог понять, куда ещё мог пойти омега в воскресенье.

«В магазин с Мидорией-сан мог».

Но всё внутри рокотало, что это не так. Он гортанно зарычал. Он слишком замечтался на их свидании, что забыл спросить номер парня. А теперь Бакугоу проклинал собственного зверя, который постоянно растекался лужицей, стоило только почувствовать своего омегу поблизости.

И тут у него перед глазами появилась дежурная улыбка Изуку, одетого в фирменный фартук книжного магазина.

«Вот только не говорите мне, что он в воскресенье поплёлся на работу!»

И вправду, Мидория нашёлся в книжном. Он консультировал каких-то девушек, показывая им книги с полок и объясняя что-то. Кацуки не стал его отвлекать. Допрос он может и потом устроить, а пока пусть работает. Альфа решил посидеть где-нибудь, но далеко уходить не хотелось совершенно. Будь его воля, он бы вообще с Изуку не расставался ни на минуту.

Изуку замер, стоило почувствовать присутствие Бакугоу. Он шумно сглотнул и завертел головой в поисках альфы, но того нигде не было.

«Но я же точно почувствовал. Неужели показалось?»

К нему подошли и что-то спросили, отвлекая от мыслей.

Стоило рабочему дню закончиться, Мидория тут же выскочил на улицу, где лоб в лоб столкнулся с Кацуки. Он поймал его, придерживая за плечи.

— Деку, блин!

— П-прости, Каччан. Я тебя не заметил… — он попытался отстраниться, но его лишь прижали сильнее, целуя сначала в макушку, а потом и в щёку.

— Не в этом смысле. Я уже с ног сбился, как ты додумался пойти на работу в воскресенье? — он старался придать своему голосу хотя бы немного осуждения, но это совсем не получалось. Единственное, что ему хотелось больше всего, — сгрести омегу в объятья и не отпускать пару часов как минимум.

— А. Ну… за полный день больше платят, а свободен я только по выходным… — Изуку виновато опустил голову, заставляя альфу обречённо вздохнуть.

— Не делай такое выражение лица.

— ?

— Словно ты сейчас расплачешься, тебе гораздо больше идёт улыбка. Ты становишься ещё красивее, словно светишься изнутри… — Кацуки покраснел, поняв, какие слова только что сказал, но, смотря на покрасневшего парня, он понимал, что говорить любимому что-то приятное в порядке вещей, да и нравилось ему смущать омегу.

— С-спасиб-бо, — слышать этот робкий голос было приятнее всего на свете, он будто бы сам просил обнять его и поцеловать.