— И ты ничего не собираешься с этим делать?! Сначала ты обвинил во всём брата, а теперь…
Проклятье, просто заткнись.
— Хватит, Тор, твой отец сделал всё, что требуется, чтобы защитить наше царство, — снова вмешалась Фригга. Ей тоже надоело упрямство наследника – не в последнюю очередь потому, что свидетелем этой нелицеприятной сцены была Сибилла, его будущая невеста, с которой у них и без того не ладилось. Локи едва сдержался, чтобы не рассмеяться – вот потеха! — Если каждый будет заниматься тем, чем должен, нам ничего не угрожает.
— Я слышал, ты хочешь отправиться в горы, Локи, — Один снова попытался заговорить с ним, и царевич не мог проигнорировать прямое обращение. Он холодно взглянул на отца.
— Я тоже такое слышал.
— В горы? На Большой пояс, я полагаю? Почему я об этом не знала? — спросила Фригга, и на сей раз Локи не сдержался. Ему надоел этот долбаный спектакль абсурда: притворство Одина, обман Фригги, туполобость Тора – они его достали!
— Потому что Всеотец и Хеймдалль всё знают лучше всех и принимают решения за других. Этого ты тоже не знала, мама?
Его выпад заставил всех замолчать: на короткое мгновение за столом стало так тихо, что принц слышал только звук собственного дыхания и потрескивание дров в камине. Пожалуй, Локи следовало прикусить язык, ведь было глупо задирать Одина таким образом, но он не сдержался, просто не смог. Царевич злился на отца, на Тора, на мать – в ту минуту на неё особенно. Фригга знала, что её младший сын не желал видеться со Всеотцом, но всё равно устроила это глупое представление с семейным ужином.
Неужели она решила, что Одину достаточно сказать пару слов, чтобы Локи с рыданиями бросился в его ледяные отеческие объятия? Да, ладно! Но молчание не могло длиться вечно. И, конечно же, его нарушил Всеотец.
— Да, Локи, — тяжело выговорил он. Сегодня оба сына его огорчали. — Я знаю всё лучше всех и вправе принимать решения за других, потому что я царь.
— Неужели? — хмыкнул принц. А то он не знал?
— Царствовать – моя главная обязанность перед Асгардом и девятью мирами, и я всегда действую в первую очередь в интересах мира и равновесия. И советую вам двоим наконец-то повзрослеть, открыть глаза и начать поступать так же.
Он обращался к принцам. К ним двоим.
— Вы, оба! Ты спешишь надеть корону и добыть ратную славу, но не понимаешь, что война не имеет ничего общего с величием, а напрасно марать руки в крови – поступок мальчишки, а не царя, — сказал Один наследнику, а потом снова обратился к Локи. — А ты затаил на меня обиду за тот совет, словно ребёнок, которого отправили в постель без куска пирога. Но я снова напомню тебе, Локи, что я в первую очередь царь и поступаю, как подобает царю, даже если мои деяния наносят ущерб моей роли отца. Так что перестаньте действовать мне на нервы, иначе сошлю вас двоих в Мидгард на пару лет да отниму все силы! Это научит вас уму-разуму, можете быть спокойны!
В покоях снова стало тихо, но теперь, кроме треска дров в камине, Локи слышал и пыхтение наследника – рассерженный Тор дышал так громко, словно только что взбежал по лестнице, и принц понимал его чувства. На какой-то миг он будто снова очутился в детстве, когда отец строго выговаривал их с братом за ссоры и шалости – пожалуй, наказания Одина были одной из немногих вещей, которые связывали Локи и Тора вместе. Царь никогда не был по-настоящему хорошим отцом для Локи, но потакал первенцу, поэтому его слова ранили наследника куда сильнее последыша, и в следующее мгновение Тор вскочил с места, захватил стоящий на полу Мьёльнир и вышел прочь.
Это была странная сцена. Локи наверняка почувствовал бы себя униженным дураком, если бы брат не выставил себя дураком похуже. Он убрал левую руку со стола и положил её на колено, а правой – взял столовый нож и стал размазывать соус по тарелке. Принц уже пожалел, что не удержал язык за зубами и спровоцировал Одина, но не потому, что щадил чувства родителей – о, вовсе нет, они заслуживали каждую секунду того, что здесь произошло! Свидетелем этой отвратительной семейной сцены стала Сибилла, и от этого Локи чувствовал себя неловко.
Впрочем, не он один. Фригга выглядела так, что царевич понял, что его мать успела пожелать о том, что затеяла этот чёртов примирительный ужин, а Всеотец поднял кружку с элем и впервые за весь вечер сделал глоток.
— Девять царств… — наконец, сказал царь. — Вы оба смыслите в правлении не больше, чем кузнец – в выращивании цветов. Предвижу, с такими сыновьями, после моей смерти Асгард настигнет Рагнарёк.
Наверное, Один говорил ещё что-то или, может быть, говорила Фригга, но это было не важно. Локи перестал слушать, потому что вдруг он ощутил то, чего совсем не ожидал.
Что-то коснулось его руки под столом. Сначала царевич подумал, что ему показалось, но это было не так: что-то мягкое и тёплое дотронулось до его мизинца и осторожно скользнуло по другим пальцам, а когда до Локи дошло, что происходит, то по его спине пробежала мелкая дрожь. Сидящая слева Сибилла робко коснулась его руки, а потом накрыла её и сжала, словно пыталась его утешить, и неожиданно эта невинная мелочь потрясла мир принца так, как ничто другое до этого. Несколько бесконечных секунд он просто пялился на размазанный по тарелке красный соус, ощущая, как бурлящие внутри эмоции раздирают его изнутри, и не мог поверить в реальность происходящего.
Принцесса пыталась его поддержать.
Как такое возможно? Эта ослепительная, совершенная женщина пыталась утешить его, потому что ей не всё равно на то, как он себя чувствует. Ей не плевать, причём не плевать до того, что она рисковала своей репутацией в присутствии царя и царицы Асгарда, чтобы показать Локи это крошечное свидетельство своего неравнодушия, и это тронуло принца сильнее, чем он мог себе представить.
Сибилла волнуется за него. Этот невинный жест говорил больше любых слов, обещаний и самых горячих поцелуев: под бормотание Фригги, смысл которого он даже не улавливал, Локи чувствовал, как его тело, каждая клетка, наполняется светом. Внутри него словно вспыхнуло и родилось маленькое солнце: оно согревало его и наполняло теплом до самых кончиков пальцев. Странное ощущение. Оно затягивало Локи, но он даже не пытался сопротивляться, ведь это было лучшее чувство в мире. Золотая столешница надёжно скрывала происходящее от глаз царя и царицы, и принц слегка шевельнул рукой – пальцы Сибиллы идеально переплелись с его собственными. Это были ошеломляющие эмоции, и Локи едва сдержался, чтобы не улыбнуться. Что для него слова Одина, когда Сиб держала его за руку? Что для него обман матери, истерики брата? Ничто! Для него ничего не имело значения, кроме теплоты руки принцессы в своей собственной. Внезапно, царевич ощутил такой прилив чувств к этой ванахеймской девчонке, что ему захотелось вцепиться в её губы прямо на глазах у Всеотца и Фригги.
Пожалуй, это был самый странный вечер из всех, которые выпали младшему сыну Одина до этого, ведь именно тем вечером Локи понял кое-что, чего раньше не понимал.
Он был влюблён в принцессу Сибиллу Ванахеймскую.
========== Глава 16. Плохой учитель. ==========
Комментарий к Глава 16. Плохой учитель.
Привет, дорогие! Я очень рада, что предыдущая глава вам понравилась, я хотела, чтобы всё произошло своевременно)) Как вам подтверждение слуха о сериале про Локи? Не знаю, слышали ли об этом в странах моих дорогих читателей, но у нас все стоят на ушах.
А пока новая глава. Надеюсь, она вам понравится!
— Что ты делаешь? — Сибилла прищурилась. Локи пожал плечами.
— О чём это ты?
— Ты дерёшься вполсилы!
Принц хмыкнул и провернул кинжал между пальцами.
— Не понимаю, о чём ты.
Сиб сердито нахмурилась и ударила наотмашь: Локи ступил назад и успешно избежал летящего в его горло лезвия, но даже не попытался ударить в ответ. Принцесса не была опытным воином и не умела угадывать намерения противника, как это делают великие воители, но даже ей было понятно, что младший сын Одина не дерётся с ней по-настоящему. Он жалеет её.
