— Что ж, понятно… — Сиб ухмыльнулась. — Мой брат позаботился, чтобы Тор получил свой подарок в самой дорогой обёртке.

— Не стоит воспринимать это так, мадам. Его величество был счастлив, узнав, что вы наконец-то стали невестой, — возразил Бана, но принцесса видела ситуацию в другом свете.

— Так счастлив, что раздобрился и вернул вам место главного лизоблюда?

— Я никогда не терял расположение государя, если вы об этом, мадам.

— Как бы красиво вы это не называли, господин посол, вам не стоило снова попадаться мне на глаза,— сказала принцесса. — Я предупреждала, чтобы вы не являлись ко мне без приглашения, но вы здесь. Почему вы нарушили мою волю?

Бана неловко пожал плечами.

— Что я мог поделать, мадам? Его величество велел мне отправляться, а я не могу ослушаться его приказа. Тем более, мне казалось, теперь мы сможем загладить тот неприятный эпизод между нами, и забыть о…

— Тот эпизод, где вы назвали меня тупой сукой? — усмехнулась Сиб. Ей не хотелось вспоминать о дне, когда этот жалкий червяк позволил себе обидеть её, но принцесса не устояла перед соблазном посмотреть, как он станет пресмыкаться. Это тешило её слишком сильно, чтобы отказаться от столь редкого зрелища. — Или куском мяса, который стоит ровно столько, сколько стоит щель между моих ног?

Теперь эта конкретная часть её тела принадлежала не менее конкретному мужчине, и Сибиллу так и подбивало рассказать Бана об этом. О, какая это была бы картина! Господин великий посол, валяющийся на полу её передней с сердечным приступом после того, как услышал, что главная ставка Ванахейма сыграла не на том поле. Её помолвка спасла его, а замужество – возвысит до небес, но если по какой-то причине свадьба сорвётся, Бана конец.

Пожалуй, Сиб следовало сбежать с Локи хотя бы для того, чтобы потом посмотреть, как эту жирную тушу наконец-то вздёрнут на дворцовой площади, как обыкновенного мелкого воришку.

Посол смиренно опустил взгляд. Ванахеймка видела, что лебезить перед ней ему дорогого стоило – вечно красное лицо толстяка стало ещё краснее, а щеки раздувались так, словно каждое слово давалось ему титаническими усилиями. Он не привык ползать на пузе перед кем-то, кроме самого Ралларда, и, без сомнения, поддерживать разговор, не унижая Сибиллу так, как он привык делать это всегда, было его личным адом. Бана ненавидел принцессу не меньше, чем она ненавидела его, поэтому Сиб даже представить не могла, каким униженным он себя чувствует.

Интересно, надолго ли хватит его смирения? Ванахеймка сомневалась, что эта болтливая крыса сумеет продержаться достаточно долго, не пытаясь её укусить, но Бана ещё держался.

— Ваше высочество, я прошу прощения за свои слова, — посол нервно поправил тугой ворот камзола, будто ему не хватало воздуха. — Я не имел права…

— Разумеется, вы не имели права, — кивнула царевна. Она просто издевалась над ним, получая от этого низкое, но неоспоримое удовольствие. — Вы оскорбили меня, когда я была бесправна, но теперь я стала невестой будущего царя Асгарда и кое-что могу… Как думаете, может, стоит рассказать моему жениху о том, что вы сделали? Я не знаю, что асгардийские законы готовят для тех, кто пытается причинить вред будущей царице, но, помнится, последний, кто на меня напал, умер с кинжалом в глазу… Кстати, его прикончил мой деверь, с которым, насколько я помню, вы тоже не поладили. Думаю, если я попрошу Его высочество выпотрошить вас, как свиную тушу, то Раллард не слишком разозлится за эту маленькую слабость. У Беалингов не принято злиться на родню.

Принято преследовать её, убивать, казнить, устраивать заговоры, ненавидеть, но злиться – никогда. Наверное, Сибилла говорила достаточно убедительно, потому что красное лицо бедного Бана побагровело и теперь стало пунцовым.

— Моя госпожа, вы должны меня понять! Я служу вашему благородному дому и действую исключительно в интересах вашей династии!

— Только, вам никак не удаётся определиться, кому из представителей этой династии вы служите, — заметила Сиб, вспоминая, что не так давно этот слизняк служил королю-узурпатору, а до этого – её отцу и деду.

— Я верен только вашему брату!

— Без сомнения, ведь вы до смерти его боитесь, — кивнула принцесса. Ей становилось скучно. Может, если отделаться от Бана сейчас, она ещё успеет вернуться к Локи? Наверное, её асгардиец уже вернул Эгиля обратно на конюшни, как и обещал. — При всех пороках узурпатора, он не обладал и третью изощрённости Ралларда в том, что касается пыток и убийств. Представляете, что мой брат сделает с вами, если вы его предадите или разочаруете?

Посол собрал остатки достоинства и гордо вскинул жирный подбородок.

— У меня нет причин бояться нашего государя, я верен ему. В отличие от претендента и его суки-матери, которые очень скоро получат по заслугам. И за покушение на вас в том числе.

Сибилла устало вздохнула. Этот разговор начал её утомлять – он не стоил того, чтобы уходить от Локи и возвращаться во дворец.

— У них ничего не получилось. Помолвка состоялась. Пусть Раллард наказывает их за собственные обиды, а не за мои. Разумеется, если вам удастся выйти на их след.

— Собственно, нам это удалось, мадам, — Бана улыбнулся – впервые с момента, как предстал пред царевной, и эта улыбка показалась ей ужасающе уродливой. Удивительно, как быстро посол переключился с преследования одной королевской семьи на другую, ведь ещё совсем недавно он выслеживал Сибиллу и её сестёр, а не Ниллана с его матерью. — Два дня назад наша разведка поймала одного из их посыльных, которые занимаются доставкой писем Стеллы, и хорошенько на него надавила. Он признался, что Ниллан нигде не задерживается надолго и искать его в конкретном месте практически бесполезно, зато открыл нам название корабля, на котором претендент путешествует между мирами, и ваш царственный брат пообещал большую награду тому, кто возьмёт парня живым или мёртвым. Его скоро поймают.

Принцесса равнодушно смотрела на посла. Ей было всё равно – от вида его самодовольной рожи ванахеймка ощущала тошноту, но Бана принял её молчание за интерес и продолжил говорить:

— Кстати, вам будет полезно узнать, что вместе с этим негодяем мы взяли несколько писем королевы-самозванки, и среди них было послание главе ордена, член которого на вас покушался.

— Ордена? — Сиб скептически хмыкнула. Что за бред? Посол снова усмехнулся.

— Именно, ордена. Или, братства, но это не важно. Они называют себя Ядовитыми василисками и совершают убийства для тех, кто хорошо заплатит. Это фанатики, считающие, что служат богине смерти. Для них убийство – это просто способ угодить своей вечно голодной госпоже, и на этих ублюдков крайне трудно выйти, но нам удалось раздобыть кое-какую информацию.

— Например?

— Например, последователи этого ордена считают работу завершенной только, когда жертва мертва. Если первое покушение не удалось, то они снова нападут, но тонкость в том, что они могут сделать это когда угодно: на следующий день, месяц, через десять лет или сотню – важно не время, а момент, когда, по их мнению, богиня потребует свою жертву. Поэтому мы не знали об их существовании – с ними редко сотрудничают, потому что василиски сами выбирают день, когда заказанная им жертва отправиться на тот свет, а это очень не удобно! Но Стелла, видимо, этого не знала. Она заплатила за вашу смерть, Ваше высочество, но понятия не имела, что василиски совершат нападение, когда сами захотят, поэтому в перехваченном нами письме требовала главу ордена закончить работу немедленно.

Царевна нахмурилась.

— К чему вы ведёте?

— К тому, что у меня для вас тревожные новости, мадам. Хоть царевич Локи и уберёг вас от удара одного наёмника, есть другие, и они наверняка нападут. Это может случиться в любой день. Члены ордена считают, что если жертве каким-то чудом удалось уйти от них живой, то отныне она остаётся отмеченной их богиней, которая может потребовать свой дар в любую минуту. Так что, ваша жизнь в сильной опасности, госпожа, — Бана ухмыльнулся, и Сибилла едва сдержалась, чтобы не велеть одному из чёрных рыцарей зарубить его на месте.