Царевич прошел мимо двух рядов заснеженных бараков – зимой новобранцев не вербовали, поэтому в это время года они всегда стояли в запустении – он ориентировался на звук голосов и скрип снега, и скоро вышел за покрытую снегом площадку для тренировок. Там, на белоснежном, окруженном высокими деревьями плаце, Локи увидел свою принцессу: она была одета в серый плащ с опушкой, а рядом с ней неуклюже топтался Эгиль.

Это всего лишь Эгиль…

Принц остановился и облегчённо выдохнул. Да, с этим дурачком ей точно ничего не угрожает, но что они здесь делают? Царевич остановился под заснеженной елью и какое-то время просто наблюдал за принцессой со стороны: тёмные волосы Сибиллы покрывали снежинки, щеки раскраснелись в густом румянце, и ванахеймка казалась Локи такой красивой, что он поверить не мог в то, что каким-то чудом эта великолепная женщина принадлежит ему. Разве она не совершенна? В глазах асгардийца она была идеальной, и, думая об этом, он тихо вздохнул. Принцесса носилась по площадке, кидая в Эгиля снежки, и ловко уворачивалась от ответных бросков – они просто играли, но рядом не было ни фрейлин, ни стражи.

Проклятье, а где все? Царевич обеспокоенно осмотрелся, но никого не увидел. Поблизости не было видно ни золотых лат стражников, ни пёстрых платьев девушек – ни единой души. Чёрт, если эти ленивые ублюдки оставили Сибиллу без защиты из глупости или небрежности, то он лично позаботится о том, чтобы с них взыскали по всей строгости и сегодня же! Она находилась вне дворца практически одна, и на месте Локи к ней мог подкрасться кто угодно – ещё один наёмник королевы в изгнании в том числе.

Эта мысль заставила его сердце похолодеть.

В следующий момент принц вышел из своего укрытия и направился прямиком к Сибилле.

— Царевич Локи. Милорд, — Эгиль первым заметил его приближение, но принц проигнорировал неуклюжий поклон конюха и прошел мимо него. Ванахеймка оглянулась через плечо и удивлённо выдохнула:

— Локи?

— Где стража?!

— Что ты тут делаешь?

— Ты не можешь бродить вне дворца в одиночестве, — Локи подошел ближе. Снег скрипел под его сапогами, а Сиб, с её румяными щеками и розовыми губами, казалась ему такой красивой, что дух захватывало. Больше всего на свете принцу хотелось прижать её к себе и целовать этот сладкий рот, пока хватит дыхания, но сейчас не время и не место. — Ты забыла, что всего месяц назад тебя пытались убить? Где все?!

От его слов эти розовые губы, которые он так обожал, сжались в тонкую линию, а Сибилла сердито нахмурилась.

— Я хожу там, где хочу. И с кем хочу. Нечего мне указывать, Ваше высочество.

Её неожиданно резкий тон заставил Локи притормозить.

Так… Что это с ней?

— Это вопрос не свободы, а твоей безопасности, дорогая, — возразил царевич, игнорируя то, что его слова может услышать Эгиль, а ванахеймка хмыкнула и гордо дёрнула головой.

— Что ж. Это моя забота, а не ваша, милорд. Доброго вам дня.

Доброго дня? Она что, пыталась отделаться от него?!

Сначала Локи даже не поверил своим ушам. Сиб не могла так сказать, только не ему – она всегда была милой и приветливой, поэтому принцу подумалось, что он ослышался, но нет. Эти серые глаза смотрели на него совсем не так, как в прошлое утро, когда он выходил из её спальни, и осознание этого заставило Локи напрячься. Проклятье, да что с ней такое? В её взгляде сквозил холод, и эта внезапная перемена заставила принца испугаться.

По-настоящему испугаться.

До этого дня, всякий раз, когда они виделись, в глазах Сиб всегда была радость – она таилась там тёплой искрой, и когда Локи ловил взгляд Сибиллы, то знал, что его принцесса рада ему, и это согревало его как ничто другое в этом мире, но теперь…

Что-то изменилось. Впервые за долгие месяцы Сиб не была рада его видеть, и царевич ощутил, как по его позвоночнику крадётся холодок.

— Сибилла… Что произошло?

— Уходи, Локи, — её слова ударили его больнее, чем тот ванахеймский нож между его рёбер, но асгардиец не отступил. Игнорируя присутствие Элигя, который в недоумении наблюдал за их перепалкой со стороны, Локи взял принцессу за вышитый серебром рукав и потянул к себе.

— Чёрт, Сиб, не будь ребёнком. Что я сделал? Я не понимаю.

— О, ты ничего не сделал,— Сиб упрямо выдернула руку и сердито уставилась в лицо принца. — Но мне было очень приятно узнать, что вы с моей новой старшей фрейлиной знакомы куда лучше, чем казалось.

Погоди-ка, что за бред… Локи не сразу понял, о какой старшей фрейлине она говорит и что имеет в виду под знакомством, но потом до него дошло, и когда это случилось, асгардийцу захотелось исчезнуть.

Чёрт.

Чёрт, чёрт!

Девять царств! Царевич закрыл глаза и не сумел сдержать стон. Боги, неужели Сибилле известно об его давней интрижке с той рыжей дочерью казначея? Похоже да, но как?! Помнится, когда летом принц узнал, что Лара будет служить у его ванахеймки, то боялся, что она в самом деле сболтнёт своей новой госпоже лишнего, но шли месяцы, и скоро страх стёрся. Лара не трепалась, и, поглощенный заботами, младший сын Одина почти забыл о том, что до прибытия Сиб действительно спал с этой рыжей, поэтому его маленький секрет не был проблемой, но теперь, кажется, стал.

И эта проблема свалилась на него совершенно внезапно и оглушила так, словно принцу треснули по голове.

Вот, дерьмо! Локи всегда знал, что потакание собственным порокам не бывает безнаказанным, и однажды ему придётся расплатиться за то, что поощрял желания плоти слишком часто, но он даже не подозревал, что расплата настигнет его так внезапно и ударит по самому дорогому – его связи с Сибиллой. Любовь его ванахеймки была самым ценным, что у него есть, и от мысли о том, что он может её потерять, асгардийцу стало нехорошо.

Нет, он не может этого допустить!

— Небо, Сиб, выслушай меня… — принц выдохнул. Чёрт, это плохо, очень плохо! Что Лара ей рассказала? Упоминала ли о тех, кто был до неё? Сказала ли, сколько их было? Эти мысли, одна хуже другой, набросились на царевича, словно воронья стая, и Локи действительно хотелось исчезнуть. — Я…

Сибилла подняла брови.

— Ты что? Просто забыл об этом упомянуть?

— Послушай, Сиб… — ему нужно собраться с мыслями. — Прости меня. Мне очень жаль. Я могу всё объяснить, но, думаю, нам стоит обсудить это в другом месте. И без свидетелей.

Он намекал на Эгиля. Дурачок стоял немного поодаль и тупо моргал – едва ли он понимал, что происходит, но Локи не хотел рисковать. Он должен поговорить с Сибиллой, как подобает, не выбирая слов, а это невозможно, пока поблизости кто-то есть. Даже если этот кто-то – наивный полудурок из Мюрнеса, который вряд ли понимает, где находится и что происходит.

Но, кажется, ванахеймка не желала его слушать.

— Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать, — она отвернулась, чтобы уйти, но Локи снова её остановил. Если потребуется, царевич будет удерживать Сибиллу силой – чтобы не дать ей уйти, он пойдёт на всё, даже если это поставит под удар их репутацию.

— Небо, Сиб! Ты вообще не собираешься со мной разговаривать? Это просто смешно, не будь ребёнком.

— Ты так считаешь? — съехидничала принцесса, и асгардиец почувствовал, как у него кипит мозг.

Что он должен сказать? Что не рассказал, потому что уже и забыл, что когда-то спал с Ларой, или что просто не посчитал это важным? Но, разумеется, это было важным: Локи мог умалчивать о своих романах сколько угодно, он имел на это полное право, но не когда одна из его бывших любовниц находится рядом с Сибиллой каждый грёбаный день. После того, как у них с принцессой всё случилось так, как случилось, она имела право знать о том, кто именно ей служит.

Например, чтобы отправить Лару куда подальше в случае, если после услышанного присутствие фрейлины будет ей неприятным – Сиб могла это сделать и имела на это полное право. Это было честно. Правильно. Для Локи отношения с его принцессой были чем-то большим, чем просто постель, поэтому он хотел быть с ней честен, поэтому полностью признавал неправильность сложившейся ситуации.