Я честно пыталась продолжить восстанавливать память Баки, но духи умерших назойливо мелькали на периферии и периодически проплывали через травяной дым жаровни. И комментировали процесс, прося добавить на угли «еще одну ароматную травку». Уговаривали смотаться в Кумон на базар благовоний, в обмен предлагая знания, подноготную жителей славного города или указать на забытый всеми клад. Болтуны. После того, как один из них провалился вместе со мной в чужие воспоминания, Баки выругался на великом и могучем, наотрез отказавшись продолжать лечение, пока мы находимся в Ехо. И меня еще называют матершиницей! Сэр Шурф присутствовал при паре таких моментов и после каждой трехэтажной конструкции строчил в своей тетрадке – у него невинная страсть собирать необычные ругательства и потом уточнять их смысл. Странное занятие для самого спокойного и невозмутимого человека во всех известных мне Мирах.

Из всей заявленной программы остался только отвар из шиповника, крапивы и мяты, приправленный моим желанием помочь изломанному человеку. В этом славном Мире он почти излечился, и я перестала петь, гребешком забирая тяжелые мысли из головы. Даже сны он теперь видит свои собственные, а не наведенные. Как оказалось – зря.

Смутное беспокойство пинком подбросило меня с кровати почти перед рассветом. А потом такими же поджопниками толкало в сторону спальни Страшилы. На всякий случай я поудобнее перехватила нож и осторожно заглянула в приоткрытую дверь. Никого, кроме самого Баки, которому снится кошмар. Весь сжался, рычит проклятия на двух языках сквозь зубы, а пальцы протеза сокращаются и выгибаются под немыслимыми углами. Как будто через него пропускают ток.

Надо было его потыкать палочкой, а не резко будить, тряся за плечо – я только ухнуть успела, когда оказалась на лопатках. Еще и железные пальцы сомкнулись на шее, но сжиматься не стали. Клятва верности не заставила Баки страдать – он хотел просто остановить, а не причинить вред.

- Я так вижу ты идешь на поправку. – голос от адреналина даже петуха дал. – Что случилось?

Кошмар был отменный, если он начал объяснять, не убирая протеза с шеи. Правда потом смутился, отодвинулся и начал рассказ по новой, сбиваясь с мысли каждые несколько слов. Пришлось попросить его вспомнить и смотреть мне в глаза. Суки! Он уже начинал вспоминать Стивена после стычки у моста в Вашингтоне, а ему опять стерли память и разбили дух на клочки.

- Твари! Паскуды! – дракон рвался наружу, требуя убить жестоких до безумия людей. И опять воздух заполнен красными всполохами гнева. – Я все же насажу их головы на колья!

Допизделась… Запястье обожгло, как при клятве.

- Знаешь, Баки, твой Мир очень жадный, если дотянулся до меня даже в Ехо. – растираю кожу. – Нам пора возвращаться ко мне домой и подготовиться. Жаль, что из-за проблем с порохом я не могу взорвать ту лабораторию к чертовой матери.

- Зато я могу.

В его глазах я видела стальную решимость во что бы то ни стало уничтожить страшное место. Подобный взгляд я помнила за собой, когда раскрашивала лицо перед сражением с читаури. Побитый, но не сломленный.

- Мда… похоже, что кое-кто разожрался на трактирных харчах. – стою перед зеркалом в гостиной, в котором отражаются мои трофеи, и я в сидящей впритык броне. Даже мифриловые чешуйки на обтянутой жопе растопырились. – Вот тебе, Страшила, повезло – каким был, таким и остался.

- Я просто не сидел на месте, а ходил по городу каждый день. – развалился на диване, листая книгу за авторством Жюль Верна. – Могу помочь тебе, если ты не будешь против.

Он явно решил мне отомстить за «Страшилу» – называет меня соломенным неповоротливым пугалом. У нас теперь спарринги каждый вечер, во время которых меня швыряют по траве, как мешок с картошкой. Теперь понятно, как ему удалось почти убить Наташу – реакция и приемы у него о-го-го! А еще этот хитрец отказался от сеансов с совместными шатаниями по его памяти. Обосновал это тем, что и сам начал потихоньку вспоминать. Время тянет, вот зуб даю. Еще и с Карлом сговорился – тот ему вторит во всем. Опять за моей спиной какие-то интриги плетутся, но так даже веселее. Связь с Миром Мстителей я обрубила давно, положив зеркало-медальон в ящик и попросив Карла фильтровать вызовы. Отвечу только на предложение Договора, а все остальные пусть идут нафиг. И художник туда же – нечего бередить зажившие раны, лучше любить издалека. У меня и так дел навалом.

- Значит сначала я был платой за помощь Нику Фьюри, а потом ты выбила у него для меня же прощение, условием которого была полная секретность Договора и мое отсутствие в родном Мире, пока я все не вспомню? – Баки качался в своем личном гамаке, щурился на два солнца и вертел в железных пальцах подаренный нож. – Если к этому прибавить, что ты не можешь нарушить Договор, то получается, что я не смогу пойти с тобой.

- Отнюдь. – пускаю тонкую струйку дыма в перекрытия веранды. – При заключении Договора соврать невозможно, но вот недоговаривать… Дословно это звучало «никто не увидит Зимнего Солдата, пока память не вернется». Ключевые слова здесь «Зимний Солдат» и «увидит». Готовься к маскараду, мон шер… бля. – опять ляпнула. – Прости…

- Что же он такого тебе сделал?.. – перестал подкидывать клинок и смотрит, прищурив голубые глаза. Почти как у Стива.

- Ничего. – чешу зудящий кончик носа. К пьянке. – Он, в отличие от тебя, мне ничего не обещал, ни в чем не клялся. Обычный человек, только немножечко бессмертный и слишком верный прежним женщинам и друзьям. Ну и еще половина этого Мира принадлежит ему.

- Хер ему, а не наша земля! – Карл опять грел призрачные уши и втиснулся в разговор. – Какая ему половина, если после его финтов Мир растет по крупицам. Давай лучше Страшилу здесь насовсем поселим, а не этого перебежчика. Я уже даже проект дома для него придумал и место присмотрел. Он не против. Правда, Баки?

Поганец скривился, как мальчишка, застигнутый за воровством конфет из родительской заначки. И убрал от меня подальше нож. Так вот что они за моей спиной проворачивали.

- Два дебила… – вытряхиваю недокуренный табак из трубки. – Карл, солнце мое, меня от разрыва Договора с тобой удерживает только знание, что ты хочешь мне лучшей доли. Но вечно так продолжаться не может. А ты, Страшила… – только голову вздернул и нахмурил брови. – Я рассчитывала, что в благодарность за доброту ты поживешь на исторической родине, как только выучишься разным фокусам. Истинная магия лечит Мир. А я очень устала скакать там в одиночестве и получать в ответ только предательство и заговоры.

В сумерках я включила фонарь и сижу на деревянных ступеньках веранды, по памяти рисуя план лаборатории, где «обнуляли» Зимнего Солдата. Я видела ее, заглянув ему в глаза после кошмара. Помяни черта… Сзади раздаются тяжелые шаги, а на доски рядом со мной опускается банка пива. Мелко берет – меня таким не подкупишь.

- Ты пропустила. – через плечо тянется металлическая рука. – Здесь еще один поворот должен быть, а тут – сейфовые автоматические двери.

Я молча исправляю, а он без слов открывает свою банку и выплескивает немного жидкости с пеной на землю, а потом прикасается пальцами к середине груди и лба. Первый глоток мертвым и знак, что они все еще в сердце и в памяти. Я чувствую, что в этом его жесте нет лжи или подхалимства – ему просто показалось правильным так сделать. Не Зимний Солдат, но уже и не Баки из Нью-Йорка.

- Карл рассказал мне о том, для чего тебя притягивает в другие Миры. И в чем состоит твой долг перед ними. – катает банку между ладонями. – Я обещал быть твоим помощником, поэтому клянусь… – еле успела заткнуть ему рот. От неожиданности он резко сжал протезом банку и залил себя шипящим пивом.

- Баки ты совсем дурак? – убираю руку и стучу себя карандашом по лбу, показывая, насколько он дебил. – Клятвами раскидываешься, как миллионер деньгами. Их ведь придется исполнять. Скажи спасибо, что мы не на Темной Стороне – как мне говорили, там даже иногда простые слова силу обретают. Не надо мне больше никаких обещаний. – открываю свою банку и выплескиваю немного пива на траву. – Пусть все идет своим чередом. Заодно посмотрю, сколько в людях осталось совести.