Садится рядом. Похоже у него опять краснеют уши. Это редкий экземпляр – нельзя его портить.

- Познакомишь нас? – и почему я снова слышу странный тон в его словах? Это что, ревность что ли? Мотылек, не лети на свет!

- А вот это сейчас и узнаем.

Поднимаюсь на тощие слабые ноги и пытаюсь шагнуть на Темный Путь. Ни-че-го. Как и предполагалось. Провожу по кровати, пытаясь уменьшить ее до микроскопических размеров и спрятать в пригоршне – пусто. Пытаюсь сквозь качку и голодную тошноту подойти к маленькой двери в стене. Недолго мне качалось – Стив поддержал меня за талию. Правильно, вежливо поданный локоть здесь не особо поможет. Прислоняю ладонь к двери, поворачиваю ручку. Опять ничего, не вижу родные стены цвета охры кучу хлама на вешалках. Зато нахожу душевую с санузлом. И с водой в водопроводе! Жадно пью драгоценную влагу, как алкаш халявную выпивку. И то хлеб.

- Нет, Стив. Я больше не могу ходить Темными Путями. И в Миры тоже. Я здесь застряла. – сжимает талию чуть крепче. – Жаль. Я так хотела вас познакомить.

- Я могу чем-нибудь помочь?

- Угу. – беру с раковины тюбик зубной пасты. – Хочу провести эксперимент, но сначала надо замазать камеру на потолке. Варианта два: подсаживаешь маленькую меня или мажешь сам. – его руки смешно дергаются от пластиковой тубы ко мне и обратно.

- Сам.

- Правильно, ты теперь большой парень.

После прошлой моей просьбы «провести эксперимент» в меня летели ветки и лошадиное седло. Если что-то пойдет не так, надеюсь, мой друг меня пожалеет и убьет быстро.

Белая мазь с ароматом ментола уверенно показывает шиш наблюдателям, а мы сидим друг напротив друга на койке – стулья в палату зажилили.

- Сейчас я буду проверять, что у меня осталось. Клянусь, что не желаю причинять тебе вред. И если ты согласен, то смотри на меня. И вспомни что-нибудь.

Я не безнадежна. В небесных глазах, как и раньше видна душа, что полыхает весенним костром, и дух, что крепок как кварц. Ныряю глубже, и память моего друга мне тоже открывается. Верхняя палуба с самолетами, несколько незнакомых человек, мистер Старк в железном доспехе, мой милый друг и я. Высосанная Обменом почти до состояния мумии, с кожей мертвеца и глубоко запавшими открытыми неподвижными глазами. Теперь понятно, почему бро меня чуть не придушил объятиями.

- У меня осталось только то, что было при нашей первой встрече. Но это ничего. Я все еще могу жечь травы и чертить руны. Просто придется повторить все сначала.

- А твои? ... – машет над головой.

- Ну это всегда со мной. – пытаюсь улыбаться. – Лирим – награда от одного Мира, и от нее просто так не избавишься. Потом расскажу при случае, а может даже и покажу. Если принесешь мне сырую телячью ногу. И кальцийсодержащие препараты. И соль с перцем. И нож. За это дам почесать за ушком, мон шер.

Ну вот, бро теперь больше не хмурится, ворошит воронье гнездо на моей несчастной голове и собирается уходить.

- Стив, выполнишь еще одну мою просьбу? – замирает в дверях. – Носи щит на спине. Я не смогу вытащить тебя второй раз. Хорошо? – он тянет мне руку для заключения Договора. – Нет. Просто пообещай. Так как?

- Есть, мэм. – Салютует. Вот же ж… обаятельный засранец!

Давненько никто не добывал для меня пищу. Все сама, сама. А сейчас мое дело маленькое – принять душ и попытаться расчесаться хотя бы собственными граблями. Хлопнула дверь. Вернулся наверное – будет сейчас девушку сырым теленком угощать, а я – угощаться. Надо напугать и рассмешить моего бро – пусть привыкает к моим хищным повадкам и дурному юмору. В этот раз я убегать на край света не буду.

Вспоминаю все просмотренные ужастики, пальцами начесываю на лицо влажные длинные пряди. Самара, девочка из колодца – классика. Копирую рваные движения, изображаю хаотично содрогающиеся пальцы. Максимально подкатываю глаза, чтобы были видны только белки. Выхожу, начиная хрипеть и подвывать. Интересно, в меня полетит коровка или соль с перцем?

- Х-х-э-э-а-а… Мяса мне, мяса… смертный… – в ответ ни получаю ни слова, ни предметом по лицу.

- Кхем. – вежливое покашливание.

Развожу в стороны занавес из волос.

- Драсте… – позорище по имени Аста. – Как неловко получилось. Не лучшее начало знакомства.

На принесенном с собой стуле сидел одноглазый человек в черном плаще с папкой в руках.

POV Ник Фьюри.

- Ну что скажете, агент Романофф? Нам стоит беспокоиться за капитана Роджерса? – показываю на экраны наблюдения. Один показывает прямую трансляцию со спящими в больничном отсеке, на остальных мелькают записи с камер во время бегства Локи.

- Не думаю, директор Фьюри. Наш Капитан неоднократно мог получить удар в спину, но этого не произошло. Киска вполне себя контролирует. Посмотрите на эти моменты: это звериная агрессия, так хищники бросаются на добычу, однако люди хоть и покалечены, но живы. Кроме агента Доусона. Ему она вдавила височную кость до середины мозга. И обратите внимание на Локи. До того странного удара он улыбался, глядя на раненного Капитана. На записях с другой камеры – это отлично видно.

- Не раненного, агент Романофф. Сами смотрите. – включаю момент с появлением Роджерса и неизвестной из воздуха на взлетной площадке. – Человек не может жить с такими повреждениями. Даже если не будет задето сердце – умрет от болевого шока. Не будь этой записи – никогда бы не поверил, что Капитана сначала убили, а потом вернули к жизни.

- Локи, Доусон… Все это похоже на месть. Но они не любовники, директор Фьюри. Похоже наш Кэп записан в стаю. Интересно, он в курсе? Обратите внимание на запись из лаборатории во время взрыва. Первым она хватает щит Роджерса и не выпускает из рук, пока не передает владельцу. А на взлетной площадке после бегства Локи? Жаль, что Тора нет на борту – он бы смог пролить свет на происхождение нашей кошки. Может в девяти мирах и есть подобные существа.

- По крайней мере мы знаем одно – капитан Роджерс ей не враг. А вот друг ли она нам? – смотрю на экране, как неизвестная на записи прижимает к голове острые уши, покрытые шерстью, оскаливает длинные клыки и рычит на переметнувшихся агентов.

- Директор Фьюри, похоже наши голубки проснулись и хотят уединиться. – Черная Вдова давит смешок. – Капитан Роджерс прямо сейчас замазывает одну из камер в палате зубной пастой. Надо будет рассказать Клинту – он оценит.

- Пора получить ответы от нашей новой знакомой. – беру со стола папку с собранными материалами.

И вот это страшный яростный зверь? Даже смутиться успела – ждала явно не меня. Что же связывает ее со Стивом Роджерсом?

- Николас Джозеф Фьюри, директор ЩИТа. Это вам я обязана пробуждением на больничной койке, а не на лабораторном столе, распаханной от горла до ног?

- За вас просил капитан Роджерс. Сказал, что вы его старая знакомая. Как вас называть? – говорю, пока она пошатываясь идет к кровати.

- Называйте Астой.

- А фамилия?

- Нет фамилии. – садится, скрестив ноги, и закутывается в одеяло.

- Как давно вы знакомы с Капитаном?

- Да пару месяцев всего. – машет рукой.

- Стивен Роджерс, известный как Капитан Америка, пришел в себя полторы недели назад. – швыряю ей на колени папку.

- Мда. Мне никогда не удавалось врать. – начинает перебирать трясущимися пальцами бумаги. – Хм, зато это многое объясняет.

- Мы прогнали ваше фото через лицевой поиск. И знаете, что нашли? – поднимает голову. – Ничего. Ни документов, ни страховки или медицинской карты. Даже банковского счета нет.

- Мне больше нравится звонкая монета, которую можно взять в руки, директор Николас Джозеф Фьюри. – вертит в руках фото «Валькирии» в Арктике. – Далеко же бро забрался. В игре в прятки он победил.

- То были официальные источники. А вот из непроверенных мы узнали это. – указываю на черно-белое фото.

День летнего солнцестояния. 21 июня 1943 года. Вокруг костра – люди, и среди них в венке из зверобоя сидит моя головная боль. Фотограф запечатлел как она смеется и не дает старику забрать из рук пивную кружку. Глаза, светясь как прожекторы, отражают огонь.