После такой мощной речи он продолжал сидеть с безобидным выражением, не отражающим какой бы то ни было серьёзности, и Алиса рассудила, что его слова на самом деле не несут угрозы, он просто не задумывается, о чём говорит. Может, прочти она книгу, наставления имели бы особый смысл, ну а так просто больше поводов запуталась в сюжете.

А ещё предательски в голову прокралась мысль, разве может совершено безобидный человек допускать хотя бы в уме жестокость и насилие. Он точно не мог быть простаком, каким казался, имея настолько глубокие суждения. Голос внутри советовал не судить автора по поступкам его персонажей, к тому же, она не знала, что такого они сделали, но наверняка нечто незаурядное, иначе книги не гремели бы сейчас повсюду. Стоит помнить, он не глуп и возможно, ему просто выгоднее казаться безобидным весельчаком, так же как ей робкой глупышкой.

– А я думала история романтическая, – отозвалась она из глубин своих мрачных дум.

– Я рассыпал по тексту романтические моменты, как звёзды, чтобы немного скрасить тьму, но не обманывайся, никто там не влюблен, разве, что в собственный образ.

Повисла пауза, Алиса никогда не находила, что ответить, тем более на глубокомысленные фразы. Максим с секунду смотрел на неё, затем выдвинулся в другой конец зала к камину, она почему-то последовала за ним. Он взял в руки фотографию в рамке и начал указывать на людей. С полсотни человек в этом самом месте в старинных парадных вещах.

– Это я, – автора-то она сразу узнала, но затем он указал на статного мужчину в цилиндре, молодого человека и девушку со светлыми волосами, – а это брат с сестрой и отцом.

Все стояли далеко друг от друга, и нельзя особо судить по крупному плану, но кажется, они красивые. Сумасшедшие гены у этой семьи, подумалось ей.

– Вы так странно одеты, – проронила Алиса, чтобы хоть немного разрядить неловкость, что ощущала лишь она одна.

– Костюмированная, тематическая вечеринка, отец любит искусственно создавать антиквариат, всё, что ты видишь здесь ненастоящее, например, этот дом построен не так давно. Мне было около десяти, когда мы сюда заселились, и ни мгновения здесь я не был счастлив, – увидев замешательство Алисы, он поспешил смягчить тон беседы, – но в этом нет вины отца, он неплохой человек, просто, увлекается совсем как ребенок и загорается идеями, кажущимися ему восхитительными. Отец ценит не только дорогие вещи, но и меня. На самом деле, он действительно потрясающий родитель, всегда прислушивается к моему мнению и заботится о том, чтобы я развивался во всех сферах.

– Вам с братом и сестрой повезло с отцом, – Алиса терялась в деталях его биографии, непривыкшая к подобной откровенности незнакомцев.

– Может, поговорим о чем-то ещё? – деликатно предложил Максим, очевидно, раздумав продолжать разговор о семье.

– К слову, когда я рядом с тобой, мне кажется, что летнее солнце греет меня своим теплом, – сменив тему, она явно сморозила глупость.

– Как автор, я бы не стал вводить любовь в первой же главе, но как человек, я хотел бы безоговорочных взаимных чувств с первых страниц, – он задумчиво улыбнулся ей и поставил фотографию на место.

Смысл слов как всегда ускользнул от Алисы, но она постеснялась прояснить ситуацию. Вид его изумрудных глаз, обрамленных золотыми ресницами, натолкнул её на мысль, что если человек красивый, то для многих данный факт запросто перевешивает другие недостатки, но быть одной из тех, кто прощает лишь за красоту не хотелось, как и той кому прощается всё за одно лишь лицо.

– Ты, наверное, устала, – сказал он, – выбери себе комнату наверху.

Алиса кивнула и поспешила покинуть пустой банкетный зал, к тому же, Максим явно отсылал её прочь. Стоит ли боготворить его или бояться, она пока не решила.

Вверх по массивной каменной лестнице, рукой по холодным периллам, которые у основания обрываются. Интересно, что же в силах сломать каменную кладь. Кажется, в книгах упоминается, каким образом ограждение оказалось сломано, но Алиса недостаточно внимательно слушала разговоры за столом.

Коридор оказался широкий и светлый, большое окно в конце открывало вид на озеро, затягиваемое белой дымкой, уходящей в далекие холодные земли. Ощущение такое, будто в мире больше не осталось людей, одна лишь тоскующая по голосам неосязаемая пустота. Как же здесь грустно, сама природа скучает по кому-то, кого не в силах ни вспомнить, ни забыть одновременно.

Алиса вошла в свободные покои и огляделась, высокие окна выходили на один из балконов, которые она прежде разглядывала с улицы. Слои пыли свидетельствовали тому, что никто тут не жил годами, и всё же комната красивая. У стены стояли шкаф и громоздкий письменный стол из светлого дерева с вырезанными цветами по бокам, пара таких же стульев, как в банкетном зале, и венцом всему служила двуспальная кровать с пыльными атласными простынями красного цвета. Тонкие занавески едва ли могли спрятать происходящее за окном, и Алиса представила, как ночью лежит в постели и видит пробивающийся лунный свет сквозь тончайший войлок. Впрочем, увидеть сияние звёзд сродни фантастики при такой высокой влажности.

Она взбила алые простыни, но мысли окрасились синим цветом печали от осознания того, что в унылом музее истории ей придется провести несколько дней. Компания не дает отпуск увидеться с семьей, но сюда отправили без колебаний, освободив график. Алиса любила свою работу и следовала инструкциям, которые ей выдавали, но ехать к анонимному автору казалось каким-то сомнительным предприятием. Сергей с Ниной выбрали её только за популярность, чтобы подогреть интерес к фильму, и даже не потрудились узнать, умеет ли девушка играть.

Алиса у зеркала в углу попыталась изобразить грусть, радость или влюбленный взгляд, но ничего не вышло, как она сможет передать весь умопомрачительный спектр эмоций главной героини, если не знает ничего о ней. Наверное, стоило прочитать книгу, но времени совсем нет, как впрочем, и желания, да и в голове имелось понимание, что никакие меры не помогут лучше сыграть.

Возможно, Алиса слишком поверхностна, но хотя бы честна с собой, она прекрасно осведомлена о том, что не лучшая певица или танцовщица, совершенно не умеет играть и не любит болтать, но, тем не менее, очень популярна. Свободное время в дефиците, да и тратить его с пользой она не умела никогда.

Казалось, даже прочти она все книги от корки до корки, все равно не смогла бы пережить вместе с Кристиной испытания, которые выпали на долю героини. Хотелось бы ей стать актрисой, но лучше продолжать танцевать на сцене под песни, которые так любит, чем пытаться играть, когда очевидно, что предрасположенности к игре у нее нет.

Из раздумий Алису вытянули звуки с балкона. За тонкими, но плотными занавесками на улице она разглядела тень человека. Девушка с осторожностью мягко приоткрыла дверь наружу, но глупый страх не позволил высунуть носа, через пару мгновений силуэт сам отреагировал на неё и отворил нараспашку дверь. Она успела перепугаться, прежде чем поняла, что тенью был Роман. Возможно, он даже пострашнее какой-нибудь темной сущности, ведь настроен ничуть не дружелюбнее, чем призраки старых домов.

– У спален общий балкон, – почти по-доброму улыбнулся он, – Владимир с Кристиной по ночам здесь шушукались.

– Это не значит, что и мы должны, – не удержалась от небольшой грубости, несмотря на то, что сейчас тот явно настроен дружелюбно.

– О, так у нас есть коготки, – он сделал снисходительное выражение лица, – я только «за», если ты станешь интереснее.

Алисе хотелось уверенно заявить, что она здесь не для его потехи, но решимости как всегда не хватило, может, в другой раз, когда он снова станет её задирать. Роман какое-то время вглядывался в её лицо, ожидая реакции, затем разочарованно вздохнул и удалился. Она заперла за ним дверь, но чувство незащищенности осталось, ей вовсе не хотелось ночью увидеть чей бы то ни было силуэт за окнами.

Чем плотнее сгущался туман, тем сильнее Алисе хотелось покинуть одинокий особняк, а ещё она пыталась понять, как кто-то столь светлый, вроде Максима, имея возможность уехать далеко от пропитанных печалью прошедших лет стен, всё же оставался здесь.