- Спокойно, спокойно, ты слишком любознательна для нежити, - Смотрящий рассмеялся.

  Тали поморщилась.

  - Мне вот интересно, ты поняла, что при любом раскладе долго не проживешь?

  Тали пожала плечами. Она понятия не имеет, что значит "долго".

  - Впрочем, ты ведь и так мертва, - мужчина прервал смех, даже улыбаться перестал. - Уже не человек, а лишь ненужное горе для матери, которая не способна отпустить.

  Тали напряглась: если нет улыбки, значит, вскоре последует удар. Удара не последовало, последовала резкая смена темы.

  - Несмотря на то, что этот город принадлежит живым, в нем есть еще такие, как ты. И один из них уже много недель творит черте-что на улицах вверенного мне города, - Смотрящий нахмурился, полез за пояс, выудив оттуда тускло блеснувшую металлом опасную даже на вид штуковину. - Шесть трупов, а я до сих пор не могу поймать засранца. Шесть убийств, Тали. Шесть. Если это один и тот же упырь, его уже не остановить. Не человеку, так точно. Вот ты говоришь: убивать плохо. А он не в курсе. Он жрет. Жадно, расточительно, бросая трупы прямо на улице, едва попробовав. Представляешь, каждую неделю он убивает, чтобы насытить свой голод. А ты боишься дать волю своему.

  Каждую неделю... Тали сглотнула и даже на мгновение зажмурилась крепко-крепко, чтобы отогнать подступивший к горлу ледяной комок голода. Так не бывает. Это какое-то обжорство просто. Да если бы у Тали была возможность так... каждую неделю... Клыки перестали помещаться во рту, верхняя губа поползла вверх, кривясь в хищной гримасе. Она жалобно взглянула на Смотрящего.

  Он вздрогнул, но быстро вернул себе прежний невозмутимый вид. Только вот металлическую штуковину наставил на Тали.

  Она недоуменно уставилась в темное, глубокое отверстие в вытянутой передней части штуковины. Из отверстия пахло резко и неприятно. Настолько резко, что даже запах крови, все еще царивший в комнате, потерялся на фоне этого нового запаха. Стараясь не подавать виду, Тали втянула ноздрями как можно больше этой вони. Наваждение немного отступило. Но тут Смотрящий заговорил вновь.

  - Да, представь себе. Он еще и гурман, ко всему прочему. Не ограничивается шейной артерией, нет, ему подавай брюшную аорту. Разворотит полтела, а коронерам потом запихивай это все безобразие обратно, чтобы отдать родственникам на захоронение. Вот ты, представься тебе такая возможность, с чего бы начала? Впилась бы в шею, верно?

  Тали сжала кулачки и дернулась. Она покажет этому гаду, с чего бы начала. С горла, конечно же. Только не с артерии, а с гортани, с мягкой части прямо под подбородком. Один глубокий укус, рвануть посильнее, вырывая голосовые связки... заставить его наконец-то замолчать! То, что почувствуй она вкус крови, ее собственный голод молчать больше не будет, как-то вылетело из головы, вытесненное злостью на Смотрящего.

  - Стоять!

  Окрик заставил вздрогнуть, но не остановиться - злость оказалась сильнее. Шаг. Такой крохотный, но такой огромный: Тали почти сумела перешагнуть через бездну страха, все еще отделявшую ее от нападения на Смотрящего. Все-таки уроки она запоминала хорошо, и страх стал его надежным защитником. Даже сейчас.

  Резкий, отрывистый звук разорвал тишину едва начавшейся ночи. Нечто мелкое, но ужасно быстрое вырвалось из темного отверстия, направленного на Тали, просвистело мимо ее уха и с визгом впилось в стену у окна за спиной.

  - Двинешься еще хоть на волосок - выстрелю уже в тебя, - Смотрящий снова говорил спокойным, ровным голосом. - Знаешь, что это? - он взмахнул шумной штуковиной. - Это Беретта. Милая дама - в считанные секунды может оборвать любую жизнь. Даже такую иллюзорную, как та, которой наделило твой труп безудержное материнское горе. Предупреждал же: нельзя так взахлеб убиваться над свежей могилой.

  Тали замерла, завороженная речью. Она даже не сразу осознала смысл слов, лившихся таким ровным потоком, что они почти убаюкивали.

  - Умничка. Вся бы нежить себя так контролировала... Глядишь, и в отпуск можно было бы смотаться... Некоторые, вон, смогли его себе позволить, даже длительный, - закончил Смотрящий уж очень загадочно.

  Это было сегодня утром. Снова явился тот, который ударил Ли. Тали увидела светловолосую макушку из своего окна, а потом услышала знакомый голос, перешедший на повышенные тона вскоре после того, как хлопнула, впуская посетителя, входная дверь.

  - Их уже шестеро, Ли. И все они на твоей совести.

  - В "Золотой подвязке" что, уже галлюциногенами торгуют? Что ты несешь? - Ли тоже голос повысила.

  - Твой упырь начал убивать. И оно уже не остановится. Я все сказал. Думай. До вечера. Не избавишься - проблему уже буду решать я.

  - А ты, что Судья, чтобы решать?

  - Вобще-то да. До вечера, Ли. Я предупредил.

  - Я подумаю.

  Теперь утренний разговор приобрел смысл. Судья решил, что это Тали - тот упырь, который уже убил шестерых. А Ли не смогла ему объяснить, что он ошибается.

  Но вдруг Судья не ошибается? Что, если он специально хочет обмануть Ли, заставить ее поверить, что Тали способна поступить плохо? Ведь даже Смотрящий так думает, и он почти убедил в этом саму Тали. Недавний его визит был проверкой. И что-то подсказывало, что она ее не прошла. А значит, Ли может решить, что пора от Тали избавиться. Ей и самой кажется, что пора. Смотрящий сегодня наглядно показал, насколько мало она может управлять своим голодом. Сегодня голод почти победил. В следующий раз он победит почти наверняка.

  Это город живых. Таким, как Тали в нем не место.

  Тали выбралась из-за спинки кровати, за которой она просидела, обхватив колени руками, почти все время после ухода Смотрящего. Розовая кенгурушка нашлась в шкафу. Тали натянула ее прямо поверх той одежды, что уже была на ней. Странным образом, это ее немного успокоило. Окинула комнату внимательным взглядом. Нет. Никакие из прочих вещей, наполнявших помещение, не вызывали желания взять их с собой.