– Я же сказал – отвезу, – нетерпеливо подтолкнул обратно к «Мерседесу» он.

– Мне нужно машину забрать.

– Витя потом пригонит.

У него на все есть готовый ответ. Конечно, очень удобно, когда есть немногословный Витя.

***

Мои дети ходят в один садик. Чтобы потом не искать с кем оставить больную дочь я сначала захожу за Артемом. Он у меня спокойный и умный мальчик.

– Взлослый, – с важным видом говорит всегда он, по-деловому подбоченившись.

Даша полная противоположность брату. Маленькая взрывоопасная принцесса.

Сейчас принцесса больна. У нее высокая температура, поэтому она пластом висит на моих руках, а Артем – мой главный помощник, несет мамину сумку.

– Это твои дети? – мрачным и тяжелым взглядом смотрит на нас Владимир Иванович, когда мы всеми, забравшись в машину, едем домой.

– Ну, не чужие же, – отзеркаливаю тон я и, потеряв всякий интерес к начальнику, глажу Дашу по голове.

До дома едем практически молча. Только изредка я даю указания Вите, где лучше повернуть к дому.

«Мерседес» останавливается у небольшого коттеджа. Наш дом. Который, мы очень долго строим. Нелегко при среднестатистических зарплатах обзавестись собственным жильем в короткие сроки.

– Спасибо, Владимир Иванович, – пожалуй, излишне прохладно благодарю я.

 Он молчаливо кивает и провожает наше семейное трио колючим взглядом. Что не ожидал, что я теперь дама крепко занятая? Это раньше ты мог позвонить в любое время дня и ночи и приказать:

– Собирайся. Скоро заеду за тобой.

И ведь я собиралась. С радостью. Потому что купалась даже в крохах твоего внимания. Ты же вечно занят. Ты же несвободен.

Оказавшись дома, вздохнула с облегчением. Словно гора с плеч свалилась.

Позвонила мужу, чтобы купил лекарства для Даши, и вызвала на дом врача.

***

Саша в этот вечер был как-то молчалив. В заботах, я сначала этого не заметила. Когда температура у Даши была сбита, а сама она на пару с братом уложена спать, я заварила себе крепкого чая с целью немного поработать за компьютером.

– А где твоя машина? – как бы между прочим поинтересовался муж.

– На работе осталась. Я сегодня с начальником была на празднике, когда с садика позвонили. Он и подвез.

– Ясно. Давай ключи. Завтра поеду на маршрутке и заберу ее.

Я дура совершенно без задней мысли отмахнулась:

– Не надо. Витя – водитель начальника обещал пригнать. Чего ты будешь мотаться?

Саша мгновенно переменился в лице. Глаза недобро прищурились, а губы недовольно поджались:

– С чего бы это такая забота? Подвозит. Машину отгоняет.

Проклиная свой длинный язык, пожала плечами, показывая, что не считаю это тем, за что мне стоит оправдываться.

Муж мгновенно преодолел расстояние между нами и, внимательно посмотрев в мое, ставшее испуганным лицо, прошипел:

– Если я узнаю… Не дай бог, я узнаю, что ты с ним опять трахаешься…

И ушел.

Хлопнула входная дверь. Курить пошел…

Стою ни жива, ни мертва, а в голове только одно: как он узнал?

Да он знал, что до него у меня были длительные отношения. Но в подробности я не вдавалась, оставляя за собой право не бередить прошлое.

Это, вообще, очень странно.

Саша никогда меня не ревновал. Наоборот, всегда со снисходительной иронией наблюдал за плотоядными мужскими взглядами, которые довольно часто ласкали мою фигуру.

А сейчас, словно чувствует.

ГЛАВА 2

Даша выздоровела на удивление быстро. Уже в воскресенье утром бегала как заводная и ждала, когда мы, наконец, пойдем гулять. Поэтому причин брать больничный у меня не было, хотя так и подмывало дать себе небольшую отсрочку и отсидеться, словно страус, спрятавший голову в песке.

На работу ехала в понедельник как на каторгу.

Собиралась что та сонная черепаха. Обычно наши с детьми утренние сборы похожи на стихийное бедствие. Но сегодня муж сам вызвался отвести их в садик, и у меня осталось немного свободного времени, что случалось крайне редко.

– Поспи еще немного, – заботливо чмокнув мою спутанную макушку, прошептал он перед уходом.

Ну, да. Это ж он первая причина моей утренней разбитости. До четырех часов утра долго и энергично доказывал мне свою любовь. Хотя, как по мне, то просто утверждался в своем единоличном праве, словно задался целью затрахать меня так, чтобы на других даже сил коситься не было.

Своего он, к слову, добился. Все мышцы превратились в кисель, а кости в желе. Тело болело так, что влезала в свое любимое белое платье со скрипом. Белье выбирала с особой тщательностью, потому что между ног болезненно саднило. В общем, сексом назанималась на неделю вперед.

На работу чуть не опоздала. Мне, конечно, как руководящему составу позволительно чуть задержаться, но я старалась не злоупотреблять этим лишний раз. Для меня всегда внутренняя самодисциплина была важнее внутрикорпоративной.

Припарковав «Мазду», с облегчением отметила, что тачки босса не наблюдается. Хотя это не показатель. Он мог Витю послать по каким-нибудь делам.

Пока добиралась до своего кабинета, встретила всех кого только могла и голова была уже забита рабочими вопросами под завязку, чтобы напрягать мозг чем-то другим.

День пролетел незаметно. До обеда только и успевала говорить «войдите» толпам «паломников», которым вечно нужно что-то согласовать, уточнить и подписать. А после обеда вместе с Верой Ивановной засели за обмозговывание новой задумки Владимира Ивановича.

Мыслительный процесс шел со скрипом. Сказывался катастрофический недосып.

Начальница, кивая на третью по счету кружку кофе в моей руке, сочувственно покачала головой:

– Детишки шалили ночью?

– Если бы, – фыркнула я, со стоном блаженства делая глоток крепкого, горького напитка, – У мужа вчера случился приступ вселенской любви.

 Глаза Веры Ивановны изумленно округлились, а затем она мечтательно вздохнула:

– Эх, молодость… Счастливая ты Машка. Хорошего себе мужика отхватила.

– Хорошего, – покорно согласилась я и переключила свое внимание на монитор.

На самом деле мой муж очень сложный человек. Я бы даже сказала жесткий и бескомпромиссный. Привык быть главным в семье. И из нас двоих именно мне приходится под него подстраиваться. По принципу – проще уступить, чем переспорить, а потом сделать по-своему. Только мой покладистый характер делает наш союз крепким.  Вот если бы Вере Ивановне достался такой спутник по жизни, они развелись на третий день после свадьбы.

– Нет. Так не пойдет. Нужно больше конкретики, – откинувшись на спинку кресла, сказала я, – Я понимаю, что в уме он уже нарисовал себе идеальную концепцию, но этого не хватает, чтобы провести четкие параллели и аналитику. Нужно еще раз собраться и обсудить основные моменты, посоветоваться с главным инженером, в конце концов.

– Ну-у-у, тогда это надолго, – протянула начальница.

– Это еще почему?

– Так ты еще не в курсе? – удивилась она, – Укатил твой Владимир Иванович на отдых.

Вот, значит как. Фух. Словно гора с плеч упала. Теперь недели две можно не шарахаться от собственной тени.

– Говорят – с женой поехал, – как бы промежду прочим обронила Вера Ивановна.

– А раньше что не ездил?

Вера Ивановна только пожала плечами.

– Какие-то у них «высокие» отношения, – заметила я и сама удивилась едкости тона, которым было сказано.

На самом дела в душе я всегда жалела супругу своего бывшего любовника и никогда, даже в самых страшных снах, мне не хотелось оказаться на ее месте. На кой черт такой муж? Да – красивый. Да – богатый. Но разве это семья, если жена за порог, а он тянет в свою супружескую постель любовницу? Даром что любовница, в смысле я, дура малолетняя. Тогда я еще мало понимала всю мерзость своих поступков. Глаза застилала наивная до тошноты девчачья влюбленность.

Передернув плечом и отгоняя неприятные воспоминания, я снова уткнулась носом в монитор, стараясь вникнуть в цифры. Спустя минут двадцать поняла, что не могу сосредоточиться на работе. Голос Веры Ивановны набатом стучал на подкорке сознания, но мысли мои все равно, так или иначе, возвращались туда – на десять лет назад.