Утро субботы редактора часто было так себе, а сегодня особенно не удалось. Потому что пять сорок семь – это никак не утро субботы. Это минимум недоразумение.

– Чего? – проскрежетал Разуто в коммуникатор, разбудивший его входящим вызовом.

– Карл, ты где?

Голос Грабова был тревожным и испуганным.

– Где, где… Сплю!

– Что? Приезжай немедленно! – прибавил громкость Тори.

– Куда?

– В мой кабинет! Здесь полиция опрашивает всех общавшихся.

– По поводу?

– Общения! – ещё на октаву повысил голос Грабов. – Он пропал!

– Тори, не ори! Кто пропал?

– Прогалич! Преподаватель из индустриального!

– Так, может, он домой ушёл! С чего сыр-бор то?

– Карл, его здесь видели связанным и с кляпом! – зашептал в трубку Грабов. – И в крови! Я вообще ничего не понимаю! У них вызов – убийство! Они приехали искать труп, а ни трупа, ни Прогалича! Меня уже час мурыжат и требуют всех, кто с ним разговаривал!

– Чёрт!..

Разуто осмотрелся. Он в кровати, голова не болит, но… Вот насколько ему симпатичен Прогалич и его судьба в пять сорок семь субботы?

– Пусть родню опрашивают. Я здесь при чём?

– Карл, тут серьёзно! Сейчас, подожди…

И Тори отключился.

– Вот неврастеник, – вздохнул редактор. Он покрутил коммуникатор в руке, раздумывая, может ли содержание разговора с Занзимиром помочь в его поисках. Экран осветился новым вызовом.

– Карл, – возвестил Грабов, – к тебе поехали! А здесь кошмар!

В ту же секунду медиаугол ожил и показал крыльцо. На крыльце в отблесках спец-сигналов припаркованного мобиля топталась пара в гражданском и местный полицейский. Разуто нажал «отбой», обрывая вопли Тори, и, сев на кровати, принялся искать тапочки.

– Закон привлечения свидетеля, – хмуро констатировал он, закутываясь в халат. – Никогда б не проголосовал.

Штатские были серьёзны, полицейский потерянно улыбался.

– Тебя знаю, – обратился к нему Разуто. – Кого привёз?

– Наши полномочия на вашем официальном устройстве, – кивнул на засветившийся коммуникатор в руке Карла пожилой штатский. – Господин Разуто, мы, инспектор Кворч и младший инспектор Бланик, в рамках расследования сигнала номер тридцать семь тринадцать имеем необходимость задать вам несколько вопросов. Полномочия переданы по протоколу электронной верификации, у вас есть вопросы по полномочиям?

– Заходите, – распахнул дверь Разуто. – Вы уполномочены, не поспоришь. Хотя бы до десяти утра это не могло подождать?

– Извините, – спокойно произнёс гость, взглядом отпустил местного полицейского и прошёл в гостиную. – Куда позволительно будет присесть?

Карл неторопливо разместился в кресле, запахнул халат и кивнул на диван напротив.

– Устраивайтесь, господа. Чай, кофе?

– Спасибо, не нужно, – ответил за всех пожилой и кивнул молодому напарнику.

– Господин Разуто…

Ни разу не сбившись, младший инспектор Бланик задекларировал цель визита, указал на необходимость аудиофиксации и возможные аспекты использования записи, а также прочие формальности опроса по сигналу тридцать семь тринадцать.

Закончив с формальностями, инспектор приступил к сути.

– Господин Разуто, расскажите о вашей встрече с господином Прогаличем.

– Встретились в клубе, несколько минут поболтали. Затем… затем я ушёл.

– О чём вы беседовали?

– Послушайте.

Разуто взял паузу. Посетители слушали.

– Какого чёрта происходит? – продолжил Карл, посчитав, что пауза достаточна и посетители внимательны. – Вам что-то сообщили, и вы целым отделением являетесь ко мне ни свет ни заря узнать содержание беседы? Он не сообщал мне, что собирается исчезнуть.

Молодой Бланик посмотрел на пожилого Кворча. Тот еле заметно покачал головой.

– Господин Разуто, в настоящий момент мы не можем вам сообщить ничего дополнительного. Я прошу вас уточнить, во сколько точно состоялась ваша беседа и когда и где вы видели господина Прогалича в последний раз.

Карл честно постарался вспомнить временной промежуток беседы, ведь ответ «между третьим и четвертым коктейлем» собеседников вряд ли бы устроил. Приблизительно ему это удалось.

Молодой инспектор въедливо уточнил ещё несколько деталей и свернул опрос, произнеся все необходимые мантры. После этого Бланик встал и направился к выходу. Кворч остался сидеть.

– Вы насчет кофе не передумали? Я бы выпил чашечку.

– Не передумал, – пожал плечами Разуто, отправляя команду на кофеварку.

Закрыв за Блаником дверь, Карл принес две чашки кофе и плеснул в свою добрую порцию мускатного ликёра.

– Будете? – кивнул он на бутылку.

– Не откажусь, – потянулся к бутылке Кворч. – Утро очень промозглое.

– И до ужаса раннее, – пробурчал Разуто и сделал глоток. «Кофе» удался на славу.

– Так что вы хотели узнать в неформальной обстановке, инспектор?

– Меня зовут Мирор.

– То есть ещё недостаточно неформально? Хорошо, – Разуто показал на себя чашкой, – Карл.

– Вы шеф-редактор местного «Фёрст Паблик»?

– Не по субботам. А так да, случается.

– Я слышал, наше начальство добивается включения в губернский сериал, который снимает студия «Иллюзион-тракт». Это, конечно, не «Фёрст Паблик», но для городского управления уже достижение.

– Поздравляю.

Редактор вспомнил ролик с неудачным прыжком, но решил не комментировать попытки местной полиции попасть в губернский сериал. Он не любил попусту демонстрировать свою осведомлённость официальным лицам.

– Если постараться, то и из патрулирования может получиться отличный триллер.

– Вы правы, с фактурой у нас было так себе, – улыбнулся Кворч. – До последнего времени.

– И что же у нас в последнее время стало достойно экранизации?

– Да вот хотя бы вызов тридцать семь тринадцать. Непонятное исчезновение в единственном клубе, где отсутствует видеонаблюдение. Я, кстати, так и не понял, почему его там нет.

– «Территория индивидуальности», – усмехнулся Карл.

– То есть? Это же снижает безопасность.

– Смотря что под нею понимать. Владелец играет в консерватора и обеспечивает приватность перекошенным коктейлями лицам посетителей. Снимать на коммуникаторы, кстати, тоже нельзя. Но, введя такое сложное правило, он взял в охранники Буцефала и лезет на стену от количества контента с тегом «закрытый глянец».

– Есть отчего расстраиваться?

– Нудятина. Но люди реагируют на «закрытый» и всё пытаются там хоть что-нибудь рассмотреть.

– Да, клуб очень популярный. И очень дорогой, – с сожалением вздохнул инспектор.

– Плата за риск, наверное.

– Может быть, – кивнул Мирор. – Но исходя из ситуации мы вынуждены опрашивать всех свидетелей и проводить целый комплекс специальных мероприятий.

– Мирор, у меня тоже нет видеонаблюдения. Вернёмся к сигналу. Чем он вас так возбудил?

Кворч внимательно посмотрел на Разуто, кивнул и налил себе ещё ликера.

– Он очень похож на предыдущие, и сейчас мы просто пытаемся работать на опережение. Подобные случаи на этой неделе уже заканчивались печально.

– Вы о чём? Что произошло?

– Я не могу точно объяснить. Это напоминает внезапное безумие, Карл, другие определения пока не приходят в голову. Но это уже три случая в области и один здесь, в северном районе.

– И в чём оно проявляется, это безумие?

– Симптомы пока точно не установлены. Очевидцы сообщают о странном поведении, нелогичной реакции на простые ситуации, неадекватности. То есть чётких симптомов нет. Привлечены специалисты-медики, но у них недостаточное количество информации. А в результате в области четыре трупа, а у нас двое пропавших.

– Стоп, стоп, а почему этого не было в новостях? У нас здесь, извините, не мегаполис, чтобы это прошло незамеченным.

– Всё проходит в рамках бытовых происшествий, мало похожих друг на друга. К тому же мы очень стараемся не афишировать происходящее.

– И для этого заключаете контракт с «Иллюзион-трактом»?

– Парадокс, – улыбнулся Мирор. – Я тоже слабо представляю, как это можно совмещать. Надеюсь, начальство и «Иллюзион» в курсе. Но это проблема завтрашнего дня. А сейчас нам необходима помощь со стороны медиакорпораций. И официально это очень длинный путь.