Но не помог.

В следующий раз он увидел ее тринадцатилетнюю. Невысокая, очень красивая и жуткая сучка. Ее взгляд оценивающе скользил по нему, а тогда, сморщившись, она вышла с гостиной и пошла в свою комнату. И не столько его задела ее реакция, сколько полное игнорирование его присутствия.

— Алекс, — девушка резко перебила его, со звуком поставив стакан. Парень сразу же посмотрел ей в глаза и увидел решимость. Такую непоколебимою и стойкую. Яна внимательно всматривалась в лицо парня, отмечая даже минимальные смены его эмоций, — дай мне, пожалуйста, сигарету, — и твердый, словно гранит, голос пронзил его тело судорогой. Алекс ожидал чего угодно, но не такой просьбы. Как ее старший брат, он ни в коем случае не должен давать ей сигарету, но, как обычный человек, он видел и понимал, что ей сейчас это нужно.

— Возьми, — парень бросил на стол пачку мятных сигарет и также внимательно начал всматриваться серьезным взглядом в рваные, немного нервные движения Яны. Ее руки дрожали, а губы она жестоко прикусывала.

Как наркоман за дозой.

Но она не была зависима.

Алекс, с тяжелым выдохом, забрал у девушки и пачку и вынул сигарету, затем протянул ее Рыбаковой. Та же тонкими дрожащими пальцами схватила ее и резко встала, пройдя к окну. Парень достал себе также одну сигарету, а после рывком поднявшись, он сократил между ними расстояние. Он поджог и себе, и ей сигареты и внимательно посмотрел на Яну, которая сделала первую затяжку и блаженно закрыла глаза. И Алекс последовал ее примеру.

— Ты изменилась, Ян, — три слова, от которых у девушки перехватывает дыхание и она резко поворачивается. В ее глазах удивление, а губы дрожат. Она сейчас расплачется, но этот человек не из тех, кто будет плакать, вызывая жалость перед другими. — Приехав сюда, я ожидал увидеть уже большую девушку, но такую же стерву, которая бы, фыркнув на мое приветствие, пошла бы в комнату и заперлась там. Но увидел тебя… — Алекс сделал затяжку и выдохнул пар изо рта. Кончики его губ растянулись в немного кривой, но искренней улыбке. А Яне так и захотелось спросить: «И ты разочарован?» Но она молчит, ведь если только посмеет открыть рот и попробует подчинить дрожащие губы, то сразу расплачется. А пока, словно воин, она держится. — Мелкая, сильно худощавая, немного усталая, но такая счастливая и… — Алекс говорит все это, будто на одном дыхании и тут, на последнем слове, он задерживает его и молчит. Секунду. Две. Три. А тогда выдыхает. И так тяжело. Так мучительно, — …такая сильная… — Рыбакова поправляет волосы и немного улыбается, но губы все также дрожат. Ей сейчас тяжело. Но с самого начала она знала, что легко никогда не будет.

— Я не изменилась. Я просто постарела, — и она улыбается. Широко. И так весело. Немного прикрывает глаза. Она уже отложила сигарету и затушила ее об пепельницу, там и оставив.

Она улыбается.

Сквозь слезы, которые начинают течь по щекам.

*

* — Из-за этого шторма в твоих глазах

Я чувствую, словно я создана для тебя

Из-за этого шторма в твоих глазах

Ты не в силах убежать от меня

Боги предрешили нашу судьбу.

========== Часть 15. Вдвоем ==========

Комментарий к Часть 15. Вдвоем

Всем привет! Хочу выразить, в первую очередь, большую благодарность всем, кто ждет и читает эту работу, несмотря на то, что главы выходят так редко. Также сообщаю, что это предпоследняя глава этого фанфика. Когда выйдет финальная глава, честно говоря, понятия не имею. Возможно, я напишу уже к концу марта, но также возможно, что она будет готова только к концу апреля. Две последние главы достаточно большие, ведь здесь 20 страниц, а следующая будет еще больше. Также хочу предупредить, что часть немного тяжелая эмоционально, поэтому советую не особо сильно проникаться сочувствием к героям. Просто попытайтесь их немножко понять.

Оставляю вам ссылку на еще один мой маленький фанфик с надеждой, что вы его прочтете, и он вам понравится: https://ficbook.net/readfic/6654483/17003143 . Ведь он о изменениях и достигнутых целях. В этом рассказе уже состоявшееся женщина поведает вам историю о своей «бесполезности».

Также хочу попросить вас прокоментировать эту часть и рассказать о том, что понравилось, а что – нет.

Приятного прочтения!

Понедельник

Когда я упала?

Когда влюбилась…

Яна не боялась пауков. Яна не боялась людей. Яна не боялась тьмы. Но Яна жутко боялась тех чувств, которые недавно возникли в ее, как казалось, твердом сердце. Девушка считала, что они приносят ненужное ощущение безопасности и… легкости? Иногда ей даже хотелось впиться ногтями в кожу в области легких и разодрать там кожу, но темноволосая могла только смять в кулаке часть блузки, в которую она была одета. И именно сейчас ей даже казалось, что все те чувства, которые она испытывала до этого, были просто каплей из целого океана.

Яна видела, как влюбляются люди. Яна видела их глупые улыбки и нежные взгляды. Яна видела, как искрятся их глаза, как звучит их смех. Девушка считала это ощущение удивительным, ведь оно меняло даже самых угрюмых и несчастных людей в совершенно противоположную сторону.

Когда я умерла?

Когда ошиблась…

Но Яна боялась влюбляться.

Когда я жила?

Никогда…

Старое крыльцо школы, пропитанное запахом пыли и времени, как всегда пустовало. Как ни странно, сюда редко кто заходил, и даже Давида, который так часто здесь бродил, не было. Парень не пришел в школу из-за болезни. Вроде обычная простуда, но Хвостов чувствовал себя просто ужасно. Об этом он оповестил Яну сообщением, и девушке действительно его было искренне жаль, ведь она знала, какого это — болеть. Кстати, темноволосая сидела сейчас в старом кабинете рисования, нанося на холст разноцветные краски, старательно вырисовывая пейзаж за окном.

— Значит так, — звонкий голос Светы разносится эхом по всему кабинету, — в среду идем за платьем. Я уже обо все договорилась, — блондинка радостно хлопает в ладони, как маленький ребенок, и улыбается. Девушка сидит на старой парте, опустив ноги вниз и разувшись. Ее низкие замшевые сапоги на высоком каблуке и платформе стоят на полу, а ноги, одетые в капроновые колготки, свободно болтаются в воздухе. Черная юбка-карандаш немного подскакивает вверх, открывая вид на полоску колгот и татуировку на правом бедре. Три розы с различными листиками и узорами. Она сделала ее, когда родители развелись. Это не был какой-то бунт или что-то подобное. Ей просто хотелось набить на своем теле именно клеймо, которое бы напоминало Макаровой, что иногда и боль приносит, в конечном итоге, радость. Светлана обожает именно это тату. Хотя под белоснежной, отглаженной блузкой скрывается еще небольшая татуировка на ребрах и еще одна — под пупком. На ребрах было набивать особенно больно, поэтому там красуется только слово «Мечтай» на английском, а под пупком — очень красивый узор. Образ завершал высокий хвост с несколькими прядями на лице и легкий немного даже строгий макияж. — Еще чуть-чуть меньше недели, и я смогу отвлечься от всех сложностей на каникулах, перед этим отдохнув на празднике, — девушка мечтательно смеется и откладывает телефон в сторону. Она сосредотачивает взгляд на холсте, смотря за тем, как рисует ее подруга.

— Ну, — темноволосая на секунду перестает рисовать, — …да, — а теперь продолжает, сосредоточено вырисовывая ветки дерева. Яна выдохнула эти слова, причем очень тяжело, даже немного напряженно. И ее движения стали рваными. Света окидывает взглядом хрупкую фигуру Рыбаковой. Черное облегающее платье с белым воротником очень скромно и в то же время притягательно смотрится на ней, а высокие каблуки акцентируют внимание на осанку и прямые ровные ноги. Очень женственный наряд, который только подчеркивает и внешность, и часть характера Яны.

— Говори, — Света закидывает ногу на ногу, врезаясь пронзительным взглядом в спину подруги. Этот твердый голос с нотками приказа действует на темноволосую, как пресс. Он давит. Очень сильно давит. Ей даже кажется, что он прихлопнет ее, как мушку, показывая все наружу. Рыбакова тяжело выдыхает и опускает кисть в воду. Говорить тяжело. Но держать все в себе еще сложней, поэтому она отходит от мольберта и разворачивается к Макаровой. Яна скользит взглядом по ее татуировке, ловя себя на мысли, что тоже хочет тату.