— Яна, значит… Сестра щенка? Интересно, — протянул Максим, пробуя на вкус имя девушки и смотря ей прямо в глаза. Она стала первой из девушек, которая подняла на восстание против него. Табаков даже удивился, когда увидел этот безумный огонь в глазах Яны. Она готова была спалить его на костре и содрать кожу.

— Щенок у тебя между ног, Табаков, — презрительное шипение вырвалось непроизвольно из её пухлых губ. Её зеленые глаза уже убили его несколько раз, причём не самым лучшим образом. Секунда после сказанного, и толпа широко открывает рты и глаза, в этой реакции застыла и элита, и Максим. Никто, чёрт возьми, никто его еще так не оскорблял.

— Что ты сказала? — его взгляд сейчас напоминал взгляд дикого зверя. Безумного хищника. Он готов порвать её на куски. Его кулаки сжались, а вены на руках выступили. Максим — это не человек, с которым можно играть, потому что в любом случае он будет победителем.

— Ещё и плохо слышишь? — и снова ее шипение, словно змеи. Сильная девочка. Не боится. Они достойные противники. Кто же победит в этой игре?

— Малышка, ты забыла, с кем говоришь? — рык Максима напугал даже его друзей, которые до сих пор ничего не понимали. Они просто ловили ртом воздух, словно выброшенные на берег рыбы, глядя на перепалку парня и девушки.

— С ничтожеством, — эти слова, словно ток, пробежались по венам Максима, заставляя последнего широко открыть глаза. Есть всё же человек, которого не пугают эти разборки и который до сих пор имеет собственные мысли. — Еще раз ударишь моего брата, я…

— Что сделаешь, малышка? Раздвинешь ноги передо мной? Или поработаешь ртом? — хитро прищурился Табаков. Теперь он пытался сломать её словами, унизить, убрать. Он сложил руки на груди и посмотрел на противницу. Толпа понемногу приходила в норму, но всё же внимательно смотрела на Яну.

Тишину прервал громкий звук пощечины. Сейчас щека Максима горела от удара, как и рука девушки. Она. Ударила. Его.

Да как она посмела?!

— Не я шлюха, ты шлюха, Табаков. Маленькая проститутка, которая ищет любви в каждой встречной, ведь даже мама ушла от тебя. И скоро все уйдут. Абсолютно все, — эти слова, словно нож, резали парня в само сердце. Ведь его мама действительно ушла от его отца, едва парень родился. И как бы это не было странно, но он, и вправду, нуждался иногда в материнской ласке. Ведь только мать может так поддержать, приласкать и выслушать. На его лбу выступили капли пота, а вены даже на лице вздулись. Она насыпала соль на рану. Ударила в самое больное место.

Но, черт возьми, она права. До боли права…

— Денис, вставай, — девушка подала руку брату и помогла ему подняться. Она решительно смотрела на ранения на теле мальчика. Он выглядел помятым. Как снаружи, так и внутри. Чертов Табаков! — Мы едем домой, — и девушка сделала несколько шагов вперед, а за ней шел ее брат. Она не боялась, что Максим попробует вонзить ей нож в спину, ведь он это и так уже сделал. Он покосился на самое дорогое — семью. Толпа непроизвольно пропускала девушку и мальчика, расступаясь перед ними.

*

Дом встретил брата и сестру привычной пустотой. Папа детей умер от тяжелого заболевания. В один момент его просто не стало. Тогда мир Яны разбился, словно хрупкий хрусталь. Отец был для неё всем. Он всегда поддерживал девочку и пытался сделать её жизнь лучше. Но рак оказался сильнее любых желаний, даже таких чистых и прекрасных.

Именно в этот момент Яна сняла розовые очки и открыла глаза, полные любви и понимания, на жестокий мир. Ей много тогда пришлось пережить и понять, ведь мать девушки — Татьяна Рыбакова, после смерти отца начала искать утешение у других мужчин. Она днями не ночевала дома, считая это нормой.

— Садись, герой, — снисходительно улыбнулась темноволосая к мальчику и потрепала его по голове. — Будем лечить ранения, — Рыбакова достала из верхней полки деревянного шкафа аптечку. Девушка уже расслабилась и больше не горела огнем мести к Максиму. Она считала его гнилым и паршивим, и это не лечиться. Это хуже ранений на теле, это где-то в глубине души.

Девушка прикладывала ватку с лекарством к каждой царапине и осторожно дула, когда мальчик шипел от боли. Ее брат — теперь для неё всё, ведь она пообещала отцу, что защитит его.

— Янка, — послышался тихий шепот Дениса. Парень сжимал кресло от боли и немножко хмурился. А когда он перевел взгляд на сосредоточенное лицо девушки, улыбнулся, — классно ты его заткнула… — на эти слова Рыбакова улыбнулась уголком губ.

Он все тот же Денис.

*

========== Часть 2. Знакомства во имя войны ==========

Яна уже подходила к своей «любимой» школе. Девушка подтянула лямки сумки повыше на плечо и выдохнула, расправляя плечи. Она понимала, что возможно сегодня случиться что-то ужасное, ведь она посмела затронуть щепетильную тему для Максима, так еще и при всех. Элита не прощает такого.

Рыбакова поднялась по ступенькам и открыла тяжелую деревянную дверь. Именно она, такая красивая, с безусловно необычными узорами, закрывает весь тот хаос, что творится внутри. Девушка посмотрела на холл школы. Проходя мимо зеркала, она посмотрела на свое отражение. Кожа по-аристократически бледна, худое лицо с четкими скулами и выразительные зеленые глаза. Стройное тельце одето в черное платье с белым воротником и поясом в сочетании с невысокими каблуками. Простенько, но красиво.

— Доброе утро, — к темноволосой подошла Злата, мило улыбаясь. Эта девушка была словно солнце, такой же теплой и родной. Но Яне было искренне жаль ее, ведь ей придется еще встретиться с чем-то холодным, липким, противным. И тогда, она возможно сломается.

— Здравствуй! — ответила Рыбакова, улыбаясь. Неважно, какое у тебя настроение, эта девочка просто волшебница. Ее нельзя обижать! Яна поправила безрукавку и поставила несколько учебников в школьный шкафчик. Раз в неделю их убирали, и приходилось все забирать домой, а потом снова приносить.

— Эм… Яна, — робко позвала Злата. Было видно — она хочет что-то спросить, но ей неприятно это делать. Темноволосая нахмурилась и проницательно посмотрела на Злату, которая сжалась под ее взглядом, — Как там Денис? — прошептала девочка, смотря под ноги. Ей было стыдно! Она же тоже стояла в той толпе, правда, не ликовала, как другие. Она просто смотрела, не понимая, что происходит.

— Дома. Поправляется… Раны не большие, но глубокие, — выдохнула Яна, закрывая шкафчик. Сейчас ей совсем не хотелось говорить о брате. Настроение плохое, и, тем более, вчера явилась мать и устроила скандал. Ненормальная женщина.

— А ты? Что будешь делать ты? — прошептала еще тише Злата, она боялась криков и слез собеседницы, но никак не ожидала четкого и уверенного:

— Бороться…

*

Если вы спросите Яну, какой урок самый скучный, она ответит — физика. Девушка просто ничего не понимала. Формулы ей казались глупыми буквами и цифрами, а законы — словами, написанными на китайском. Пока Ирина Владимировна исписывала новенькую доску задачами и пояснениями, Рыбакова рисовала лебедей в тетради на полях. Нужно сказать, что у нее это очень хорошо получалось. Яна по натуре была творческим человеком. Рисовать, писать стихотворения или же произведения ей было куда проще, чем слушать часовую лекцию о внутреннем двигателе.

В один момент девушка посмотрела на Акимову. Злата непринужденно записывала в толстую тетрадь всё, что говорила учительница. Как будто это не её в этом кабинете две недели назад чуть не изнасиловали.

Вдруг кто-то зашел в класс. Честно говоря, Яне было абсолютно наплевать на неожиданного гостя, она даже не подняла глаза что б посмотреть.

— Добрый день! — вежливо поздоровался неизвестный. Резко подняв голову, она увидела рядом с учительским столом Максима. Он, привлекательно улыбаясь, смотрел на молодую учительницу. Даже её он мог без проблем соблазнить, а её одноклассницы, вызывающе, начали смотреть на Табакова. Противные и грязные.

— Мне нужна ваша ученица — Яна Рыбакова, — и глаза носительницы этого имени и фамилии широко открылись. Она сжала кулаки под партой и посмотрела на парня. Он будто почувствовал тяжелый взгляд и оглянулся на неё. Темноволосая не боялась того, что он может с ней сделать, она боялась того, что она с ним сделает.