— Ты знаешь, что такое быть использованной? — странный вопрос так легко вылетел со рта парня, будто это та мысль, которая все время кружилась в голове Чижова. Яна ожидала всего, но только не этого, поэтому она даже растерялась на минуту. Но парень не нуждался в ответе, ему было плевать, что она скажет, ведь это ничего не изменит. Но Рыбакова все же покачала отрицательно головой и увидела, как Тарас откинулся на спинку кресла. — Я тоже нет, — эти слова удивили ее даже больше, чем вопрос. — А Алина знает… — Яна даже понятия не имела, кто такая Алина, но она отчаянно понимала, что ей пришлось совсем не легко. — Моя мама дружила с детства с одной девочкой, они учились в одной школе, потом в одном университете, тогда работали на одной работе. У обоих на левом бедре находится татуировка в виде знака бесконечности. «Навечно» — вот, что твердила моя мама и ее подруга, когда их спрашивали, сколько они уже дружат. Суть в том, что никогда не было точного ответа сколько, всегда был ответ, что они будут дружить вечно. Позже моя мама познакомилась с моим будущим папой, а ее подруга — с другом моего папы. Состоялась двойная свадьба. Потом родился я, а через полгода Алина, — Тарас тяжело выдохнул и легко улыбнулся. Ему было неважно, слушает ли Яна его, он просто говорил о том, что терзало его душу. — Алина была самым светлым человеком на этой планете. Своей невинностью и искренностью она лечила души. Она была всегда слабой морально, но всегда была счастливой. Я всегда не понимал: почему слабые так счастливы? — он немного засмеялся и развел руками в стороны, улыбаясь, а Яна не смела улыбаться. Почему, она не знала. Ей казалось, что это в тот момент стало б ее грехом. — А потом Алина влюбилась, и ее использовали, чтобы забыть другую, и выбросили, подобно маленькому котику. Теперь она в больнице, у нее начались проблемы с сердцем, — Чижов ударил по клавишам и они издали неприятный режущий уши звук, от которого девушка содрогнулась. Он хотел и жалостливо плакать, и метать, и рвать все. — Ян, — ее имя вызвало у нее мурашки. Еще никто не говорил его так. Так осторожно, так жалостливо, так чувственно, — почему этот мудак еще жив, если она почти мертва? — он словно провыл эти слова. Тарас не плакал, но эти слезы душили его изнутри, заливая соленой водой легкие, сердце и мозги. Все топилось в безграничной боли. Все умирало. — Где, черт возьми, эта справедливость?

— Справедливости нет, — твердый голос без капли сомнения и нечего не выражающие глаза заставили тело Чижова пронять дрожью. Как легко она это сказала, — есть только безграничная власть, — без капли сомнения, но уже с интонацией сказала Яна. Теперь она поймала взгляд парня и держала его прикованным к своим глазам и губам. Пусть смотрит. Пусть понимает. — Кто подохнет в деньгах, — Тарас все также внимательно смотрел на губы девушки, не оборачиваясь и вслушиваясь в каждую нотку ее голоса. Каждое слово, которое так легко вылетало со рта Рыбаковой, проливало свет на тьму, меняя многое в жизни этого маленького парня (!), — тот и будет играть за проигравшую масть, — интригующий шепот придавал этой незабываемой атмосферы этим словам. Яна не помнила, где выучила эти строчки. Было чувство, будто она знала их всю свою жизнь.

— Я буду ждать этого момента, — прошептал парень, смотря в глаза девушки, которая нежно улыбнулась ему уголком губ.

Справедливости нет,

Кто забудет, как мечтать,

упиваясь жестокой реальностью,

Тот, забывая как дышать,

Будет мучительно и долго умирать.

*

* — перевод этой песни звучит так:

«Обещаю,

Я клянусь сам себе не скатиться обратно к старой привычке.

Потому что разочароваться в любви — так больно, а любовь — сука.»

** — если вы решили послушать ее, то лучше включить акустическую версию, а перевод этой песни звучит так:

«Мертвые кости, да, это моя любовь,

Она скрывается как призрак,

Знает ли она, что мы скорбим точно так же?

Не хочу плакать, но я так тоскую,

Остывшая постель, но где моя любовь?»

*** — стих принадлежит украинскому писателю Андрею Малярику, и соответственно, оригинал написан на украинском языке, но, зная, что большая часть моих читателей — русские, я перевела на русский.

Оригинал:

«Напитись горілки сухої,

Закохатись у тебе знов.

Та міцні дуже в нас напої

і слабка дуже в нас любов.»

========== Часть 14. Обнажаясь ==========

На баре «синяя»

Мы танцуем под минимал

Да-да-да, ты красивая

Но таких как ты дохуя

© Элджей — Минимал

Последний рабочий день в этой недели радовал. Пятница всегда была и остается самым любимым днем всех школьников, по крайней мере тех, кто не учится в субботу. Школа гудела еще с самого утра, ведь сегодня учеников десятых и выпускных классов забрали на репетицию осеннего бала, который должен состояться ровно через неделю.

Но этой радости Яна не разделяла. Эта неделя выдалась самой тяжелой как морально, так и физически. Подготовка к различным тестам, контрольным и устным сдачам неплохо вымотала девушку, и недосып, а также — недостаток отдыха хорошо ударили по здоровью Рыбаковой, поэтому к концу этой недели она немного приболела. Теперь каждое утро она просыпалась с ужасным настроением и болью в голове и горле. К сожалению, одним из минусов девушки было то, что она портила настроение другим, если его не было у нее. Соответственно, поругавшись с братом и мамой, она выбежала из дома и быстрым шагом забежала в школу, даже не здороваясь со знакомыми.

Именно сейчас она стояла в актовом зале и внимательно смотрела на Екатерину Евгеньевну. Эта женщина умело управляла сонными и усталыми учениками, которые словно зомби повиновались каждому ее слову. Катя, как всегда, была роскошно одета. Белая облегающая блузка красиво подчеркивала тонкую талию и открывала вид на хрупкие ключицы, черная юбка-карандаш облегала округлые бедра и высокие каблуки дополняли образ.

— Выглядишь не очень, — задумавшись, Яна даже не заметила, как Екатерина подошла к ней и сочувствующе посмотрела на нее. — Белая, как смерть, с темными кругами под глазами, которые даже макияж не скрыл. И что это за бесформенная кофта на тебе? Неужели ты разучилась одеваться? — учительница внимательно смотрела на девушку, давая той возможность задуматься над ее словами.

— Ну, спасибо, — ироничный и саркастичный взгляд и голос Рыбаковой привлекли немного ненужного внимания, но, увидев строгий взгляд женщины, зеваки и любители подслушивать быстро испарились. — Я жутко хочу спать, меня раздражает буквально каждый в этом помещении, и еще у меня появилось желание убивать, — темноволосая, смотря просто вперед, говорила эти слова. Ее не интересовала реакция учительницы, сейчас ей просто плевать на все. Даже на тест по химии, к которому она даже не готовилась. Кстати, химию Яна совершенно не понимала.

— Как ты это делаешь? — именно этот вопрос привлек внимание девушки, она моментально обернулась и подняла одну бровь в немом вопросе. Зачем издавать лишние звуки, если эта женщина и так объяснит? — Как можно при таком ужасном внешнем виде оставаться такой же яркой и запоминающейся? Откуда этот талант? — риторический вопрос немного поднял настроение Рыбаковой, и она чуть-чуть улыбнулась уголком губ. Вот что, а льстить эта женщина умеет, причем очень профессионально. Шум в помещении немного увеличился, поэтому Яна и Катя решили отвлечься от беседы и посмотреть, что происходит. Судя по шепоту и томным выдохам, в актовом зале появился Табаков. И правда — парень собственной персоной в идеально выглаженной синей рубашке и черных джинсах, которые так сексуально смотрелись на нем, шел в сторону двух особей женского пола.

Как всегда превосходный и жутко идеальный.

— Вот и наша звезда, — улыбнулась Екатерина Евгеньевна и легко засмеялась. Настроение Рыбаковой немного поднялось, и она не чувствовала уже себя так ужасно. Даже казалось, что боль в горле уменьшилась. Девушка была благодарна Кате, но даже стандартного «спасибо» эта женщина не услышит. Уж такие у них отношения. — Бери его под руку, и старайтесь, по крайней мере, не убить друг друга в танце, — Катя улыбнулась, немного отходя от Яны. — И кстати, свитер тебе очень даже идет, — напоследок бросила учительница и, улыбнувшись, пошла строить остальных.