— Спасибо, — прошептала Рыбакова и улыбнулась. Да, Екатерина этого не услышала, но этого и не нужно было. Она и сама знает, что именно сейчас темноволосая ей безумно благодарна. Это же просто слова.

Как только Табаков подошел, Яна сразу почувствовала приятный запах его туалетной воды и запах дорогих сигарет, которые он почти всегда курил. Парень выглядел очень непринужденно и совершенно не заботился общей атмосферой и реакцией на его появление. Он внимательно посмотрел на Рыбакову, оглядел ее с ног до головы и ухмыльнулся.

— Что? — темноволосая осторожно покосилась на него и подняла одну бровь, складывая руки под грудью. Максим выглядел уж очень странно, и все его движение казались слишком расслабленными, будто этот парень выпил лишнего. Но алкоголь от него не чувствовался. Яна насторожилась, и ей даже захотелось отойти от него на несколько метров, чтобы не видеть этот взгляд, полный насмешки. Она даже не заметила, что их молчаливая беседа приковала внимание абсолютно всех в этом зале, даже учительница молча стояла и просто смотрела. Табаков будто знает ее самый сокровенный секрет и сейчас будет шантажировать ее.

— Ничего, — парень отвел взгляд, издав смешок, а затем снова встретился с ней взглядом. Ее бесила эта его игра, даже правила которой она не знает. Яне хотелось ударить его, чтобы не насмехался над ней, тем более, молча. Яркие изумруды пронзительно смотрели в его небесные глаза. Табаков видел, как злится его малышка и какое напряжение выдает ее взгляд. Тогда он медленно тянет к ней руку, и она внимательно следит за его действием. Максим осторожно касается ее лица и заправляет выбившуюся прядь с волос за ухо. Это вроде проявление нежности, но, черт возьми, эта ухмылка, этот горящий взгляд говорит обратное.

Как же долго он ее не касался…

— Пойдем? — он тянет к ней руку, и она продолжает следить за его движением. Осторожно, с некой опаской, словно Яна сейчас ее откусит, он протягивает ее ладонью вверх и улыбается. Так сексуально. Так притягательно. Так самоуверенно. Тогда Максим двигает кончиками пальцев, призывая девушку взять его за ладонь. И она протягивает свою руку. Так неуверенно. Так осторожно. Так чувствительно. Табаков чувствует, что что-то не так. Он заставляет поднять ее голову и взгляд.

Она смущена…

Безумно смущена…

Наверное, впервые в жизни он увидел ее такой. Девушка пыталась отвести взгляд, но парень уже увидел все, что хотел. И Максим улыбается. Теперь очень нежно и снисходительно.

«Боже, какая она милая…» — проносится в его мыслях, и от этого его улыбка становится еще шире.

— Чего улыбаешься? — этот смущенный тон и взгляд в пол заставляют его засмеяться, и Табаков, крепко держа ее за руку, ведет в центр зала, становясь около всех пар.

*

Уже четвертый урок, без остановок, несколько учеников тренировались. Екатерина Евгеньевна никому не давала пощады и не жалела совершенно никого. Она гоняла пары с места на место, не давая им даже возможности попить воды или сделать лишний глоток воздуха. Эта мелодия, которая включалась каждый раз, уже засела в мозгу и крутилась там, не желая покидать это место. И только к пятому уроку ученикам разрешили выйти на этот урок и привести себя в порядок.

Яна, купив воду, отправилась на крышу. Она уже давно сменила прежнюю одежду на спортивную форму. Сейчас ее фигуру подчеркивали белые лосины и красная майка с надписью «Eternity», что в переводе означает «Вечность». Дорога ей казалась безумно длинной и утомительной. Ноги уже немного дрожали от долгих движений, и жутко болели колени.

Как только девушка вышла на крышу, она сразу же сделала тяжелый вдох и почувствовала жжение в горле. Хорошо, что у нее с собой была спортивная кофта на молнии, которую она сразу же надела. Рыбакова открутила крышку и отпила небольшими глотками немного воды, а затем решила посидеть.

Как только она подошла к стене и поставила воду на пол, ее сразу же схватили за локоть и резко развернули. От неожиданности девушка открыла рот, и в ее губы поцелуем впился Максим.

Этот поцелуй не был пропитан страстью и пошлостью, которая почти всегда присутствовала. Он нежно сминал ее губы своими, словно боялся спугнуть. Его руки сразу стиснули ее в кольце объятий, а тогда правая переместилась на ее затылок. Девушка не сопротивлялась, она положила свою левую на его руку, а правую на его шею, нежными движениями гладя ее. Этим поцелуем двигали только самые искренние и самые легкие чувства. Он заставлял трепетать их тела.

Табаков резко, но очень осторожно прислонил ее к стене, целуя ее более настойчиво. Его язык уже проник в ее рот и танцевал страстный танец с ее. Яна не сопротивлялась и яростно отвечала ему.

И снова эта нежность поддалась страсти.

Он буквально вдавливал ее своим телом в стену, а тогда, подняв ее ногу, закинул себе на бедро и сжал ягодицу. Изо рта девушки вырвался судорожный вздох.

Чертовски приятно…

Только он так умеет…

И Рыбакова почувствовала сквозь поцелуй эту самодовольную улыбку. Эта девушка не любит оставаться в долгу. Поэтому она просунула ладонь под его майку, чувствуя, как Максим напрягся, легко провела ногтями по его прессу. Нет, она не услышала стон, Яна почувствовала, как содрогнулось его тело. Парень схватил ее за волосы и, причиняя ей минимум боли, отстранил лицо, открывая вид на шею. А тогда впился чуть выше ключицы терпким поцелуем, оставляя яркий бордовый след. Ему нравилось ставить свои метки на теле своей девочки.

А после этого Табаков страстно кусает ее за нежную кожу шеи и немного оттягивает. Все это время он чувствует, как дрожит Яна, как она возбуждается от его прикосновений. И где-то в душе становится приятно, что именно так реагирует она на его ласку и его прикосновения. Это придает ему еще больше уверенности (хотя куда еще больше?), поэтому Максим аккуратно продвигает свою руку и довольно сильно стискивает ее грудь в чашечке лифчика. Ему всегда было интересно узнать: ли носит эта девушка так много поролона, как Алена?

Нет, не носит.

От его прикосновений и поцелуев Рыбакова сходит с ума и чувствует, как начинает гореть внизу живота. Как там сводит приятной судорогой. Максим, будто тоже ощущая это, пропихивает ногу между ее ног, и Яна закусывает губу. Парень ухмыляется, видя это, и влажно целует ее в губы. Табаков не спеша, осторожно гладит ее впалый живот, а тогда резко оттягивает чашку и сжимает ее грудь ладонью, чувствуя кожей ее соски. Яна протяжно стонет и выгибается в пояснице. Его слух радуют ее стоны. От его манипуляций девушка трется бедром об его уже стоячий член и чувствует такой же стон.

Как им обоим приятно…

И горячо…

Максим нежно, только кончиками пальцев, касается ее живота, опуская руку к лосинам. Он чувствует, как Яна дрожит и опирается головой в его грудь, сжимая своей рукой другую его руку. Парень просунул руку уже в лосины и аккуратно хочет пробраться в ее трусики.

— Эй, Максим, — фактически около них слышен голос Сергея. Шарапов просто не чувствует той атмосферы, которая царствует за углом. Но Табаков не спешит оставлять задуманное так быстро, он тянется к ее губам и оставляет на нем терпкий поцелуй, а тогда лениво отстраняется и шипит, как змея, грозное: «Убью!» Приводить себя в порядок времени нет, поэтому Яна закусывает губу. — Оу, — слышится от Сергея, который увидел помятый вид ребят и эти красные губы, а также бесконечное возбуждение. — Прости, Максим, но Шевченко устраивает последнюю вечеринку этой осенью. Мы просто должны там быть, — Шарапов внимательно всматривается в лицо Яны, при этом обращаясь к Максиму, и последняя это замечает. Табаков хватает девушку за руку, переплетя их пальцы, и хищно улыбается. Яна удивленно косится на парня, а Сергей усмехается. — Правила не меняются? — на этот вопрос темноволосый кивает, а девушка опускает взгляд. Она просто знает, какие правила на этой вечеринке. Шарапов разворачивается и начинает идти к двери вальяжной расслабленной походкой. — Кстати, — он останавливается и разворачивает голову, — Яна, ты тоже приглашена, — на эти слова девушка кивает. — И почему вы еще не встречаетесь? — этот вопрос выбивает из колеи обоих: и Яну, и Максима, словно удар в солнечное сплетение. Но Сергею не нужен ответ. Он идет дальше, а потом скрывается за дверью. Но этот вопрос долго мучит их сознания.