— Это Адриатика?
Он кивнул и улыбнулся, показывая, что не особенно хочет говорить. Вздохнув, я снова глянула на хмурого Долохова, вперившегося в одну и ту же страницу учебника Истории магии уже минут как пятнадцать, и поняла, что сегодня точно умру от скуки.
— Чёртовы руны, — выругалась сквозь зубы Джейн, стряхивая с колен тетрадь и поднимая на меня полные отчаяния и злости глаза. — Я не понимаю ни единой закорючки, такое ощущение, что я читать разучилась…
— Зачем ты вообще выбрала их, как дополнительный предмет для изучения? — поинтересовалась я, мысленно ликуя. Ну хоть с кем-то поговорю, господи, спасибо, ты в кои-то веки услышал мои молитвы.
— Я, конечно, не такая умная, как вы, но… Я не хотела расставаться с вами, сидеть на скучном маггловедении и… и вообще. Ну не понимаю! — в отчаянии воскликнула она, обращая на себя внимание мальчиков.
Улыбнувшись, я присела рядом с ней и обняла её за плечи, успокаивая.
— Давай-ка я заварю нам чай, — предложила я, поглаживая её по плечу. — Пока я буду занята, ты немного отдохнёшь, а как только вернусь — мы за чашкой крепкого чёрного чая с мелиссой решим все твои маленькие неурядицы с рунами, хорошо?
— Ага, — девочка благодарно улыбнулась и задержала мою руку в своей. — Что бы мы без тебя делали, Цисси?
— Умерли бы от скуки лет в сто двадцать, — рассмеявшись, объявила я.
— А так нас ждёт героическая смерть лет в двадцать из-за её грандиозных идей, — шутливо подколол меня Люц, улыбаясь.
Я растянула губы в вымученной улыбке и отошла к шкафчику, который мы выбили у Гризельды. Сервиз моей бабушки мне передала тётя Мел два года назад вместе с огромным письмом и настоятельной просьбой обращаться с ним аккуратно, поя чаем своих друзей.
Чай я заваривала без магии, в лучших традициях миссис Хадсон. Скоро в воздухе распространился пряный запах душистых трав, собранных мною летом. Мелисса, мята, упакованная заботливыми руками домовушки клюква и брусника. Всё это помогало унять дрожь в руках, всё больше мною овладевающую.
А ведь и правда. Мы все можем погибнуть в двадцать, можем даже не дожить до двадцати. Но как же так? Я украдкой оглядела гостиную, полную счастливых детей. Неужели многие из них умрут? Неужели некоторые рода и вовсе пресекутся? Да невозможно!
Возможно, шептала мне память. И так и будет, если ты ничего не сделаешь. Смерть, всполохи красного и зелёного, взрывы и потери, потери, потери… Была ли я к этому готова? Чёрт возьми, был ли к этому готов вообще хоть кто-то?
Ответ был будто в очертаниях губ милых девочек, в глазах мальчишек, на лицах учителей, в камнях замка, среди листвы леса и даже в самом небе, будь оно пасмурным и дождливым, или погожим и солнечным. Нет.
Чашка, стоящая так близко к краю, опрокинулась.
— Осторожней, — раздался сзади меня столь знакомый голос.
Я улыбнулась и поправила чашку, удержанную магией. Поставила её на блюдце, поправила ещё раз и, подумав, протянула Долохову. Мальчик осторожно взялся за края тарелочки, расписанной голубыми бутонами неизвестных мне цветов, но брать из моих рук чай не спешил.
— Точно всё в порядке? — обеспокоенно поинтересовался он, заставив меня вымученно усмехнуться.
— Точно, — я кинула взгляд туда, откуда он ушёл, к камину.
Люциус, нахмурившись, следил за каждым движением друга, будто был готов броситься к нам в любую секунду. Я вздохнула и, отпустив чашку, отступила на шаг. Снова принялась разливать чай. Как я уже говорила, это успокаивало.
— Мы любим тех, кто нас не любит, и губим тех, кто в нас влюблён, — тихо процитировала я на русском, добавляя в чай для Дженни две ложки сахара и мяту.
— Чего? — всё так же хмуро спросил мальчик.
— Ничего… ничего, всё отлично, Тони, — я заставила себя почти естественно рассмеяться и, не отрываясь от своего занятия, кивнуть в сторону ребят. — Пойдём, меня наверняка заждались…
Я подняла поднос невербальной магией и проследовала к покинутому ранее месту, оставляя за спиной недоумевающего друга. Малфой тут же поднялся, помогая мне раздать чашки. Я благодарно улыбнулась и устроилась между ним и Джейн, с удовольствием отпивая из чашки.
— Ну, показывай, что у тебя тут…
Время летело незаметно. Руны были моим коньком, здесь я чувствовала себя прекрасно. Объяснить лёгкую для меня программу третьего курса для меня не составило ровным счётом никакого труда. Постепенно, увлекаясь, я оставила материал что-то бубнящей Дженни и принялась перебирать в уме фамилии известных мастеров Рун.
— Недавно мы с Люциусом зачаровывали шкатулку, — я нахмурилась и крепче сжала в руках чашку. — А потом он предложил использовать для усиления эффекта чар незримого расширения связку… связку…
— Антуана Лавуазье? — подсказал блондин, улыбаясь. Получив мой благодарный взгляд, мальчик продолжил. — Да, мы пытались добиться более долгосрочного эффекта. Прошло две недели, время мы не обозначали, а чары всё ещё держатся. Мне кажется…
Сладкий сопрано, так знакомый мне, зазвучал совсем рядом, перебивая красивый голос моего друга.
— А вы знали, что в Хогвартсе появился новый призрак?
Катарина, так бессовестно ворвавшаяся в мою зону комфорта, раздражала. Но я вполне могла владеть собой, так что лишь сдержано улыбнулась и отпила из чашки уже порядком остывший чай.
Девочка, тем временем, уже уселась рядом с Антонином, улыбаясь так приторно, что зубы сводило. Дженни скрипнула зубами. Ничего, маленькая моя, я тебя понимаю. Но мы не жадные, мы поделимся. Когда она начала откровенно строить глазки Люцику, моё терпение довольно быстро лопнуло. Девочка, ну что же ты делаешь? Я же тебя сейчас за волосы невербально оттаскаю… Ну зачем тебе такие проблемы, ну зачем? Твой милый труп закапывать будет Дженни, причём с удовольствием, в этом я уверена. Ну уйди, а?..
Девочка либо моих мысленных возгласов через глаза действительно не улавливала, либо именно этого она и добивалась. Это прелестное создание продолжало мило болтать с блондином, периодически отслеживая мою реакцию. Боже, дети, вам всего тринадцать… Так откуда такая любовь к мексиканским страстям?..
Кое-как в разговор втянули и меня. Беседа снова свернула к рунам. Катарина молчала, явно не зная, как вклиниться в беседу так, чтобы не показать себя дурой. Оживившись, я снова припомнила трактат одного из мастеров века эдак одиннадцатого.
— Восхитительные комбинации, — я улыбнулась, поймав взгляд понимающего меня так легко блондина. Оба ведь над этим творением до трёх утра сидели, знает он о чём я. — Мастер вырезал их на любой поверхности сам, в течение нескольких суток, подпитывая собственной магией. Их так ещё и не удалось никому повторить…
— Ну, как-нибудь и до них доберёмся, — пообещал Люциус, легко проведя рукой по моим распущенным волосам.
Я улыбнулась, ловя злой взгляд Катарины. Драма с тончайшим привкусом садо-мазы и вкраплениями истерики не заставила себя долго ждать. В цирк я больше не пойду, там скучно.
— Силёнок не хватит, — резко оборвала Малфоя девочка и усмехнулась. — Она третья по боковой ветви и…
— И её называют маленькой Морганой, Руквуд, — огрызнулась Джейн, привлекая внимание всей гостиной к нашей скромной компании. — Причём, прошу заметить, не за красивые глаза.
— Ну что за менталитет краба, — вздохнула я, поднимая на девушку глаза. — Перевожу для тех, кто в танке. Термин используется для описания эгоистичного, близорукого мышления, которое настроено на установку «если я не смогу, то и вы не сможете».
Девочка моментально вспыхнула. Кажется, шпилька пришлась в цель и я, сама того не осознавая, ударила по самому больному.
— Да как вы вообще её терпите? Слабохарактерная идиотка со смазливым личиком шлюхи! — чрезвычайно довольная оскорблением, она победно ухмыльнулась и уже приоткрыла рот для новых ругательств.
Я откинула голову блондину на плечо и едва заметно усмехнулась, заставив девочку подавиться оскорблениями. Знаешь, детка, то, что ты могла оскорбить подобными словами, умерло в той, уже прошедшей жизни. Красивые женщины не поступают в медицинские ВУЗы. Или же они покалечены внутри так же, как красивы снаружи.
